Она была так же стара, седа и сгорблена, как и в реальности. Насколько я могла заметить, ее облик никак не изменился. И это даже расположило меня в пользу моей прапрапрабабки: нельзя признать, она выглядела даже благородно на фоне заигравшихся в супермагов сотоварищей по цеху.
— Полина — неглупая девочка, хотя очень эмоциональная и, как многие люди, не умеет просчитывать, к чему приведет каждый следующий ее шаг, — заявила старуха, и я даже обиделась.
Дальше она коротко рассказала о моем пребывании у них в Доме. Со слов старухи мой образ получался не слишком светлым и привлекательным — эдакая взбалмошная девчонка, зачастую не знающая, как совладать с собственной силой или собственной темной стороной.
«Ну ничего, — думала я, сидя на карнизе, — докаркаешься. Я тебе это еще припомню». Еще меня очень занимал вопрос, взял ли ее хозяин Хугин обратно или так и списал на пенсию по маразму и старости? Последнее было бы весьма верным ходом.
Я даже обдумывала возможность ответить старухе, но среди магов, разумеется, нашлись те, кто сделал это лучше меня.
— Почему ты допустила, чтобы девчонка ушла от вас и была инициирована вампирами? — спрашивали старуху.
— Вы знаете условие: согласие должно быть абсолютно добровольным, а она отказалась… — объясняла та, нервно дергая бахрому на своей замызганной шали.
— Да им же выгодно, чтобы началась война! — перебила ее эффектная ведьмочка, скорее раздетая, чем одетая, судя по количеству ткани на ней, вся звенящая тонкими браслетами и многоярусными ожерельями. — Хугин черпает силы со всякой безадресной веры! Недаром уже какой век сидит в Москве, а домой, в Скандинавию, и любопытного носа не кажет! Говорят, его там очень, очень ждут! Сидел бы на плече одноглазого да каркал!
— Один
[1]
умер! — горячо возразила старуха.
— Один еще живет. Это Хугин потребляет все то, что орут во славу его бывшего господина на рок?концертах и сомнительных тусовках, — включился в диалог один из мужчин в костюмах.
— Как великий бог Один уже давно умер, и, прежде чем требовать от нас чего?то, попробуйте для начала сделать что?нибудь полезное сами!
Старуха защищала Хугина. Значит, они помирились. Что и требовалось доказать.
Однако тут становилось скучновато.
Я взглянула на Королеву, она кивнула, и мы, спрыгнув с окна, снова понеслись по воздуху.
А вслед нам летел шум и переругивания, становящиеся по мере удаления от эпицентра событий все тише и тише.
— Ну а теперь расскажи, что здесь происходит, — попросила я, когда мы с Королевой опустились на покрытую брусчаткой мостовую черно?белого города.
Она пожала плечами и тряхнула головой, откидывая с белоснежного лба змеистую прядь волос.
— Переполох в курятнике. Если хочешь, чтобы какое?нибудь решение не было принято никогда, вынеси его на совет магов.
Я думала примерно так же, поэтому с готовностью кивнула.
— И они еще называют нас дикими! — усмехнулась Королева. — Хотя это только к счастью, что маги не могут поладить между собой. Объединившись, они бы представляли грозную силу. Но вряд ли это произойдет скоро, и несколько сотен лет на то, чтобы развернуться, у нас в любом случае есть.
Медовый голос был полон презрения.
— А что они говорили про Хугина?
Нужно прояснять и расширять свою карту мира, пока есть такая возможность.
— Хугин — достаточно любопытный персонаж. Сталкивалась с ним пару?тройку раз… — Королева потянулась, еще сильнее напомнив мне сытую рыжую кошку. — Он из мелких божков, которых чаще называют демонами. Впрочем, почти все крупные боги уже измельчали. Вот раньше… О, раньше все было совершенно по?другому. Молодой мир полон свежей сил и веры, которую можно черпать полными чашами. Тогда и появлялись великие боги. Одного из таких звали Одином. Ему поклонялись древние скандинавы. При Одине в свое время был и Хугин. Он в обличье ворона сидел на плече великого одноглазого старца и исполнял всяческие его поручения… Затем вера ослабла. Один растерял былое величие. Вот тогда Хугин и сбежал от него, чтобы самому стать богом. Он ест по крохе, зато упрямо движется к цели. Вороны, крысы и шакалы — все те, кто питаются падалью, — удивительные приспособленцы, они умеют выживать при любых условиях.
— Кстати, любопытно, а почему, если Хугин был при Одине вороном, я чаще всего видела его в виде большой собаки?
Королева опять равнодушно пожала плечами.
— Облик — это так… условно, — она щелкнула длинными тонкими пальцами… даже руки у нее были очень хищными… — ко всему, после известных событий, с обликом ворона у Хугина наверняка связаны не лучшие воспоминания. Попробуй послужить грозному старцу, поносись по миру и надмирью с его поручениями — и вправду завоешь.
Она шутила! Оказывается, с дикими и вправду не все так плохо.
— Ну все, возвращаемся, — велела Королева, и мы снова очутились в знакомой комнате, служившей ей приемным покоем.
— А что такое мир снов? — спросила я.
— О, это удивительное место. И не пытайся отправиться туда без меня, это слишком опасно. Впрочем, у тебя еще не получится, — ответила Королева и кивнула, давая понять, что мое время истекло и аудиенция закончена.
Глава 3
Попав в новый для себя мир, я с интересом присматривалась к нему, невольно сравнивая диких с сородичами Артура. Как понимаю, с иерархией у диких было проще. Во главе стояла Королева. Она была вожаком, предводителем стаи. Дальше никакой системы, по крайней мере на первый взгляд, не имелось. Единственное право стаи диких — сила. Иначе говоря, кто сильнее, тот и прав. Иногда вампиры образовывали стихийные группы под руководством какого?нибудь матерого лидера и могли заниматься чем им вздумается, если это не противоречило прямым приказаниям Королевы. Вот только Ловчий находился на особом положении. Он предпочитал одиночество и редко появлялся среди своих. Как я заметила, его побаивались даже самые могучие и сильные особи.
Ко мне вампиры тоже относились особенным образом. Меня обходили стороной и не трогали. И это оказалось существенным плюсом, потому что я видела, как в стае принято обращаться с новичками. Число диких постоянно росло. Похоже, в город прибывали вампиры из других областей, к тому же появлялись новенькие, только недавно инициированные — все как на подбор рослые и крепкие. Так вот, новичков было принято «учить». Я наблюдала как?то за процессом обучения, от которого мои волосы едва не встали дыбом.
Несколько сильных и, судя по всему, уже немолодых вампиров гоняли новичка по гулким коридорам заброшенного завода, в котором располагалось наше временное убежище.
Новенький был парнем лет двадцати. Высокий, плечистый, с бритой головой, он вдруг оказался в непривычной для себя роли, и у него поехала крыша. Он улепетывал, как заяц, еще более разжигая азарт погони в своих преследователях. Те наверняка могли настигнуть его в любой момент, но играли, иногда догоняя лишь затем, чтобы оставить на его спине след когтистой лапы, а потом снова давали своей несчастной жертве призрачную надежду на спасение.
