Журналисты стояли на улице и ждали, пока откроются двери. Они приехали из Соединенных Штатов, Ирана, Великобритании, России, стран Залива, Южной Америки и Африки. Они представляли крупные газеты, новостные ресурсы, национальную прессу и даже отраслевые подписные издания. Аналитики из банков и других финансовых институтов посещали эти встречи, чтобы затем передать самую свежую информацию клиентам и фондам и разрекламировать свои учреждения посредством участия в телешоу и высказываний в прессе. Министры нефти и их сопровождение появились только после того, как репортеры и аналитики прошли через кордон службы безопасности и разместились в помещении для прессы в подвале. Министры приезжали в лимузинах из близлежащих дорогих гостиниц и затем шли к залу заседаний по красному ковру, как кинозвезды на церемонии вручении «Оскара», останавливаясь только для того, чтобы перекинуться парой слов с репортерами. Это было вполне типичным началом собрания членов ОПЕК.
«Все принялись писать очередные истории о том, как участники встречи будут вновь обсуждать одни и те же цифры», — вспоминал журналист энергетического издания. И журналисты, и аналитики не предполагали, что в повестке дня будет что-либо, кроме вопроса о продолжении добычи в прежних объемах. Аль-Наими, приезда которого ждали с особым вниманием ввиду влияния Саудовской Аравии на ОПЕК, остановился на красном ковре, чтобы поговорить с репортерами. «В типичной для аль-Наими манере он не сказал ничего о том, к каким результатам встречи стремился»{6}. А стремления аль-Наими были по-настоящему радикальным. Он хотел, чтобы ОПЕК позволила своим членам полностью отказаться от квот на добычу. Как и всегда, после прохода по красному ковру и краткосрочного появления перед прессой и аналитиками министры нефти устроили собрание за закрытыми дверями. И как обычно, их переговоры шли в секретном режиме.
Пока министры дискутировали, представители большинства СМИ ждали в комнате для прессы. ОПЕК обеспечила их кофе, печеньем и сэндвичами. Кое-кто стоял на улице, курил и болтал. Несколько репортеров ждали в холле и коридорах, готовясь поймать министров для интервью на выходе из зала заседаний. Почти все думали, что в течение нескольких следующих часов не произойдет ровным счетом ничего. «Все были расслабленными… никто не ожидал, что из зала заседаний начнут выходить». Внезапно репортеры в холле услышали шум шагов и уловили движение. «Мы увидели, как из зала выходит саудовская делегация». Точнее, аль-Наими просто вылетел оттуда. «Это всех шокировало», — рассказывал свидетель событий. Репортеры сгрудились вокруг саудовского министра нефти.
Аль-Наими сообщил прессе, что это было «худшей из встреч ОПЕК за всю ее историю». Он немедленно пригласил прессу на импровизированный брифинг в своем номере в Grand Hotel. Там он рассказал, что никогда прежде ему не доводилось присутствовать на собрании, «участники которого просто не слушали друг друга». Он обрушился на представителей стран, отказавшихся рассмотреть его предложение. «Ливийцы, иранцы, алжирцы и венесуэльцы — буквально все предпочли сохранить систему квот», — вспоминал журналист. Эта система устанавливала лимит добычи для каждой страны — члена ОПЕК, хотя тогда эти ограничения позволяли производить нефть в достаточных объемах. Аль-Наими не нравилась система квот, поскольку она поддерживала высокие цены, которые стимулировали производителей, не входивших в ОПЕК, заниматься добычей нефти на полную мощность. Эти страны-производители наживались на самоограничении ОПЕК, и ожидалось, что совсем скоро нефть из государств, не являвшихся членами картеля, наполнит рынки и приведет к падению цен для всех (включая и членов ОПЕК). Саудовцев расстраивало, что они часто шли навстречу другим странам ОПЕК, а те мошенничали с объемами своей добычи и использовали решение Саудовской Аравии для увеличения собственной прибыли. Аль-Наими был «явно разгневан» упрямством других министров нефти{7}.
И именно с этого начался «катастрофический распад». Некоторые журналисты задались вопросом: сможет ли ОПЕК пережить бедствие такого масштаба или же картель будет распущен? «Это была самая значительная ссора с тех времен, когда иракцы еще перед своим вторжением 1990 года обвиняли Кувейт в краже их нефти. Разлад достиг таких же или даже бо́льших масштабов. Все разошлись, и никто не знал, соберется ли эта группа в том же зале еще раз»{8}. Цена нефти в тот день немного подросла{9}. А затем началось стабильное снижение в течение лета и осени. К 27 ноября 2014 года, дате следующего регулярного собрания ОПЕК, цена нефти снизилась на 40 %, а баррель нефти WTI стоил уже 73 доллара{10}.
В течение всего этого периода аль-Наими пытался убедить министра нефти Венесуэлы Рафаэля Рамиреса, что ОПЕК не должна снижать производство до тех пор, пока к решению картеля не присоединятся другие страны — производители нефти, не входившие в ОПЕК. По словам аль-Наими, все понимали, что шансы «на переговоры, не говоря уже о соглашении» с независимыми американскими производителями нефти, «равны нулю», поскольку это прямо запрещалось антимонопольными законами США{11}. Однако Рамирес полагал, что можно убедить страны типа Казахстана, Мексики, Норвегии и России сократить добычу нефти вместе с ОПЕК{12}. Аль-Наими помнил о неудачах 1980-х и продолжал считать, что Саудовская Аравия не должна жертвовать своим производством для того, чтобы обеспечить прибыль другим странам.
За два дня до ноябрьской встречи ОПЕК беспокойные представители прессы «собрались в холле Grand Hotel в ожидании Али аль-Наими», вспоминает Ван. Прибыв в отель, министр нефти остановился перед журналистами и зачитал заготовленное заранее короткое заявление. Ни на один вопрос он не дал даже уклончивого ответа, что было ему несвойственно{13}. Репортеры и аналитики ничего не смогли из него вытащить.
Чуть позже тем же вечером аль-Наими встретился с Рамиресом из Венесуэлы, российским министром нефти Александром Новаком, Игорем Сечиным, главным исполнительным директором крупнейшей российской нефтяной компании «Роснефть», и министром энергетики Мексики Педро Хоакином Колдуэллом в венской гостинице Park Hyatt. Ни Россия, ни Мексика не были членами ОПЕК, однако их представители приехали по особому приглашению. В ответ на настоятельную просьбу о сокращении добычи Колдуэлл и Новак заявили, что это экономически невозможно для их стран. По словам аль-Наими, все сидевшие в комнате повернулись в его сторону в ожидании. В этот момент он подумал: возможно, русские и мексиканцы «надеются, что Саудовская Аравия снова… заявит о серьезном сокращении своего производства»? «Только не в этот раз», — решил аль-Наими{14}. Он хотел снять любые ограничения на добычу, несмотря на то что такой шаг привел бы к неминуемому негативному влиянию на цены. Саудовская Аравия не собиралась жертвовать собой, а затем смотреть, как на этом наживаются все остальные.
