Позже стало понятно, что основным преимуществом Ямани была его способность добиваться успеха на переговорах с иностранными нефтяными компаниями и министрами стран — членов ОПЕК. Он разбирался в нефтяном рынке намного хуже, чем его преемники. Опыт и образование Ямани были связаны с юриспруденцией, поэтому он отлично справлялся с проблемами в 1970-х годах — во времена нефтяного шока, вызванного решениями ОПЕК, и выкупа Aramco у прежних американских владельцев. Ему было намного сложнее действовать на нефтяном рынке в 1980-х, когда ОПЕК столкнулась с ростом производства нефти в Соединенных Штатах, Великобритании и Норвегии. Попытка Саудовской Аравии выступить в роли компенсирующего производителя оказалась ошибкой. Интересы королевства были принесены в жертву, а другие страны ОПЕК отлично этим воспользовались и увеличили свою добычу.
Хотя Саудовская Аравия исполняла функцию компенсирующего производителя всего несколько лет, причем не особенно успешно, за страной так и остался имидж единственного производителя, определяющего состояние рынка. В реальности, Саудовской Аравии не удалось поддержать цены на нефть в 1980-е годы из-за открытия новых месторождений, внешних экономических и геополитических событий, а также спекуляций на нефтяном рынке. Благодаря своему значительному продуктивному потенциалу Саудовская Аравия могла время от времени влиять на рынок, но, как доказала деятельность Ямани и происходившее в 1980-е годы, в данной области действует слишком много факторов для того, чтобы можно было с полной уверенностью спрогнозировать успех политики одного-единственного производителя.
Хишам Назер, сменивший Ямани, начинал свою карьеру помощником Абдаллы Тарики. Бо́льшая часть его карьеры прошла в министерстве нефти. Уильям Маллиген из Aramco описывал Назера, только поступившего на работу в ведомство, как «представителя более молодого поколения саудовских руководителей», «гордившихся тем, что они современны и имеют западные мировоззрение и вкусы». Посещая США, Назер не отказывал себе в удовольствии съесть хот-дог и посетить бейсбольный матч. В Саудовской Аравии Назер вместе со своей женой устраивал вечеринки, на которых мужчины и женщины могли «свободно общаться друг с другом»{61}. Один коллега из ОПЕК описывал Назера как жесткого переговорщика, предпочитавшего «держать карты поближе к себе». Другие более скептично отнеслись к новому министру нефти. Назер, как предсказывал еще один источник ОПЕК, «будет голосом короля… в отличие от Ямани, ему недостает глубины». Ямани любил прессу и часто использовал отношения с некоторыми репортерами в своих интересах. Назер, впервые присутствовавший в качестве министра нефти на встрече ОПЕК, наотрез отказался от общения с репортерами, ждавшими в холле гостиницы{62}.
В 1988 году произошло несколько значительных событий, символизировавших окончательную саудизацию Aramco. В апреле 1988-го последний американский генеральный директор компании Джон Келберер, болевший несколько лет, подал в отставку. Совет директоров назначил на должность генерального директора Али аль-Наими. Аль-Наими был одним из первых саудовцев, сделавших карьеру в Aramco. Он работал исполнительным вице-президентом и являлся вполне естественной кандидатурой.
Через семь месяцев после того как аль-Наими возглавил Aramco, Саудовская Аравия разорвала последние юридические связи между компанией и Соединенными Штатами. Совет министров одобрил указ о создании новой саудовской компании под названием Saudi Arabian Oil Company. Затем с ней слилась Arabian American Oil Company, корпорация, работавшая по законам штата Делавэр. Фактически американскую компанию заменили на саудовскую, чтобы та «исполняла обязанности, которые прежде лежали на Aramco». Поначалу саудовцы задумались о том, как назвать свою национальную нефтяную компанию. К чему, полагали многие, сохранять название Aramco, когда компания больше не связана с США? Министр нефти Хишам Назер активно выступал за сохранение прежнего названия. «Преемственность названия, по его мнению, была очень важна для будущего успеха компании»{63}. В итоге стороны договорились о том, что компания будет называться Saudi Aramco. Регистрация корпорации в Саудовской Аравии означала, что Aramco больше не нужно было следовать юридическим ограничениям штата Делавэр.
В любом случае новый юридический статус почти никак не повлиял на повседневную работу Aramco. Ли Ингэм, который много лет проработал в American Aramco и, будучи сыном сотрудника компании, вырос в Саудовской Аравии, рассказал, что «все знали о переходном периоде, о том, что Aramco будет принадлежать саудовцам, однако это практически никак не сказалось на жизни и работе компании. Превращение в саудовскую компанию мало что значило для работы Aramco, для того, что ожидалось от моего отца и меня. Мы просто делали свое дело»{64}. Хотя Aramco и стала принадлежать саудовцам, деятельность ее совета директоров, корпоративное управление и принципы функционирования оставались прежними, унаследованными от американцев.
Впрочем, однажды правительство все же решило вмешаться в процесс создания Saudi Aramco. Аль-Наими вспоминал один особенно трудный раунд переговоров с саудовским министерством финансов. По его словам, «люди из министерства хотели, чтобы вся выручка Aramco поступала в министерство, а они затем покрывали бы расходы компании. Я заявил: „Ни в коем случае. Выручка приходит к нам, и мы отдаем вам роялти, налоги и дивиденды с прибыли. Мы не можем сделать так, чтобы выручка шла к вам напрямую“»{65}.
Aramco потребовалось два года, чтобы убедить саудовское правительство отказаться от этой идеи. В конце концов, вспоминал аль-Наими, «король встал на нашу сторону». С точки зрения Aramco, сохранение дистанции между компанией и правительством «имело серьезный смысл». Аль-Наими говорил, что, «если бы они контролировали кошелек, мы просто не могли бы развиваться нужным нам образом». Он и другие менеджеры Aramco считали, что Aramco скорее международная, чем национальная нефтяная компания. Они верили, что именно это отличие и есть ключ к успеху. «Невозможно отдать судьбу компании в руки людей за ее пределами, — объяснял он. — Aramco сама управляет своими финансами. Деньги не приходят в компанию от кого-то другого»{66}. Самым главным для аль-Наими было следовать целям, а в том, что касалось Aramco, эти цели предполагали независимость.
Али аль-Наими, родившийся в бедуинской семье в пустыне восточной провинции Саудовской Аравии, в определенном смысле являлся олицетворением связей между Саудовской Аравией и Aramco. Компания дала ему шанс вырваться из нищенского детства, и аль-Наими воспользовался всеми предоставленными возможностями. Аль-Наими, безусловно, много потрудился ради своего успеха и заслужил его. Когда он только пришел в компанию курьером, у него не было никакого образования. Завершив обучение, за которое платила Aramco, он вернулся в компанию младшим геологом, изучил особенности нефтяного бизнеса и корпоративного управления, а затем как человек с достаточно сильными амбициями поднялся до самого верха{67}.
