После короткой консультации с врачами в больнице Aramco в Дахране Сауд расстался и со своими братьями, и с троном. Старший сын Абдель-Азиза прожил остаток жизни в изгнании вместе со своими сыновьями и ближайшими родственниками. Через пять лет, в 1969 году, он умер у себя дома в Афинах{60}. После смерти тело Сауда было привезено в Саудовскую Аравию, и Фейсал похоронил его рядом с их общим отцом Абдель-Азизом. Фейсал почтительно стоял у могилы брата и читал строки из Корана, пока тело Сауда не было предано земле. Впрочем, после похорон Фейсал попытался — безуспешно — убедить семью лишить сыновей Сауда наследства{61}.
* * *
Плавный переход власти от одного лидера к другому — одна из самых главных проблем любой политической системы. В современных демократических обществах власть меняется с регулярными интервалами и согласно процедурам, оговоренным в конституциях. В более авторитарных политических системах эти процессы менее стандартизованы, происходят намного реже и зачастую сопровождаются сильной напряженностью в обществе. Даже в монархиях, где престол наследуют кровные родственники правителя, смена главы государства оказывается не таким простым делом, как может показаться.
В эпоху расцвета исламских империй Ближнего Востока вопросы престолонаследия по-разному решались в разных культурах и традициях. При династии Омейядов — исламском халифате, правившем в VII и VIII веках из Дамаска, — старшие сыновья наследовали престол у своих отцов по праву рождения. А турко-монголы, захватившие Ближний Восток в XIII столетии, использовали определенную форму коллективного суверенитета, когда территория делилась между несколькими наследниками.
В Османской империи, правившей Ближним Востоком с XIV до начала XX века, султанат признавал лишь одного легитимного преемника, однако не всегда было понятно, кто им станет. Некоторые султаны, вступив на трон, казнили всех своих братьев, чтобы застраховать себя от каких-либо проблем во время правления. В течение XV и XVI столетий османская традиция признавала, что каждый сын султана, вне зависимости от того, кем была его мать, имел «династический ген». После смерти султана его сыновья, управлявшие разными провинциями, могли бороться за престол. Иногда предыдущий султан при жизни четко заявлял о своих предпочтениях, чтобы подавить потенциальное противостояние. Иногда он этого не делал, и между его сыновьями разворачивалась борьба за трон. Все это настраивало сыновей против друг друга, и они полагались на военную силу, политические маневры и интриги. Каждый сражался за столицу и пытался первым добраться до трона своего отца. Зачастую после этого победитель казнил всех своих оставшихся братьев{62}.
В 1965 году саудовская монархия была сравнительно молодой. В ней еще не сложилось определенных механизмов престолонаследия. Семья аль-Сауд очень хотела избежать неуверенности, политических махинаций и жестокости, столь типичных для Османской империи предыдущих эпох. Публичная демонстрация внутренних разногласий и борьбы типа той, что была предпринята Саудом, могла навсегда испортить репутацию семьи как властителей страны. Соперничество между братьями грозило расколоть население и угрожало процветанию, которое принес Абдель-Азиз объединенной Саудовской Аравии. Десятилетняя борьба между Саудом и Фейсалом может показаться чем-то мелким по сравнению с событиями в Османской империи, однако правящая семья стремилась любой ценой не допустить даже самого незначительного проявления нестабильности.
Саудиты начали понимать, что вопрос преемственности должен решаться задолго до ухода монарха. Кроме того, семье была нужна система, при которой принц с серьезными недостатками, как у Сауда, не мог бы взойти на трон. Если король Саудовской Аравии станет править страной как генеральный директор, то семье требовалась гарантия того, что будущие короли всегда будут помнить об интересах и долгосрочных целях аль-Сауд. Королевский титул не передавался по наследству. Он был обязанностью и предполагал ответственность за процветание и власть семьи.
Не было ничего удивительного в том, что решение Саудитов было основано на архаичных традициях аравийских пустынь. В былые времена власть в бедуинском племени не передавалась автоматически сыну предыдущего лидера. Важную роль здесь играли способности, темперамент, влияние на те или иные племена и старшинство. В 1965 году семья аль-Сауд инициировала аналогичный процесс. Фейсал официально вступил на трон в ноябре 1964 года, однако имя наследного принца и наследника не было объявлено до марта 1965-го.
Многие ожидали, что трон достанется третьему сыну Абдель-Азиза Мухаммаду. Старшинство Мухаммада, а также его серьезная роль в бескровной отставке Сауда превращали принца в естественного кандидата{63}. Мухаммад был амбициозным и интеллектуально развитым человеком. На тот момент ему было всего 54 года. Он не только убедил своего брата уйти мирно, но и чрезвычайно много сделал для формирования коалиции братьев и исламских духовных лиц, необходимой для вытеснения Сауда{64}.
Мухаммад отличался воинственностью — качеством, которое Абдель-Азиз старательно развивал в своем сыне, отправив его вместе с Фейсалом на подавление опасного восстания легендарных ихванских борцов. Восстание было подавлено, однако буйный темперамент Мухаммада так и не остыл. Несмотря на свою преданность семье и чувство достоинства, он быстро приходил в ярость и порой не мог, а иногда и не хотел контролировать себя. Из-за этого у него появилось прозвище Абу Шарайн, что можно перевести как «отец двух зол». Имелись в виду его необузданность и склонность к алкоголю, причем второе «зло» лишь усиливало первое{65}. Личная жизнь Мухаммада также не красила его имидж. Принц часто путешествовал в Бейрут на шумные вечеринки в выходные дни и даже сам признавал, что это было не вполне приемлемо для потенциального монарха{66}.
Кое-кто в семье хотел, чтобы наследным принцем стал Фахд, седьмой сын Абдель-Азиза. Фахд был сыном популярной и влиятельной жены Абдель-Азиза, Хассы Судайри. Семья Судайри происходила из хорошо известного племени из Неджда, с которым у семьи аль-Сауд имелась долгая история союзов. Однако стань Фахд наследным принцем, это значило бы, что он опередил своих старших сводных братьев: Халеда, Насера и Саада. Фахд был интеллигентным, способным и амбициозным человеком. Под влиянием своей матери он уже с молодого возраста работал в королевском консультационном комитете, а в 1962 году принял важный пост министра внутренних дел. Впрочем, некоторые члены семьи опасались его методов работы. При принятии решений Фахд обычно полагался на собственные суждения и редко обращался за советом к другим членам семьи. Его склонность к обособленности сильно беспокоила родственников{67}.
