Столь скромные похороны объяснялись сильной приверженностью Абдель-Азиза ваххабитской исламской традиции{17}. Практики ваххабизма не были склонны благоговеть перед могилами великих людей. Абдель-Азиз ибн Сауд был человеком, совершившим немало выдающихся поступков, — но всего лишь человеком. И поэтому короля похоронили и оплакали в соответствии с его религиозными убеждениями. Даже флаг страны не был приспущен, поскольку на нем изображена шахада (декларация веры у мусульман). Улемы заявили, что спуск флага недопустим. Более того, не был объявлен формальный национальный траур по человеку, который создал королевство, объединив враждующие провинции и племена{18}.
* * *
Многие ученые и биографы короля Абдель-Азиза описывали его как простого человека. Они имели в виду не то, что у него не было амбиций или глубины мышления, а скорее, то что он получал наслаждение от простых удовольствий: женщин, своих детей, физической работы, хорошей еды, крепкого кофе и веры в своего Бога. Современность и богатство не одержали над ним верх, но они все же пришли к нему в страну. Фактически он сам их пригласил.
В 1933 году Абдель-Азиз вместе с Абдаллой Сулейманом беседовал в Джидде с американским представителем калифорнийской Standard Oil Company. Король поручил своему министру финансов изучить концессионное соглашение, над которым они вели переговоры уже несколько месяцев, скрупулезно обсуждая пункт за пунктом. В конце концов король спросил Сулеймана, каково его окончательное мнение. Тот был удовлетворен документом. Тогда король Абдель-Азиз посмотрел на него и сказал на арабском: «Доверься Аллаху и подписывай!»{19} Так Сулейман и сделал, инициировав тем самым американское присутствие в Саудовской Аравии и открыв дверь в современность подданным Абдель-Азиза.
Король скептически относился к возможности найти нефть в стране. Деньги, которые нефтяная компания платила ему после подписания концессионного соглашения, помогали удовлетворить самые насущные финансовые потребности. Однако когда компания все же нашла нефть, небольшие группы геологов, изучавшие ископаемые в пустыне и бурившие скважины в песках на восточном берегу, стали невероятно важными людьми для королевства. Нефть, которую они выкачивали из земли, превращалась в дороги, больницы, электричество, водопроводы, образование и возможности профессионального развития. Американцы из Aramco были, как часто говорил король Абдель-Азиз, «его партнерами по развитию»{20}.
Возможно, что сам король Абдель-Азиз предпочитал пасторальный стиль ранних дней своего царствования. Он часто высмеивал то, как материальные блага меняют некоторых членов его семьи, и с трудом уживался со скоростью, с которой менялись обычаи его подданных. Он старался противостоять негативным эффектам слишком быстрой модернизации. Люди, беседовавшие с королем-основателем в его поздние годы, часто говорили, что эти перемены приводили его в ярость{21}.
Несмотря на то что Абдель-Азиз правил страной, внезапно ставшей очень важной для западных промышленно развитых наций, король до последних дней во многом оставался тем же бедуинским шейхом, который прокрался в город своего рождения под покровом темноты и мечом пробил себе путь к победе. Он вернул свою семью изгнанников в родовое гнездо, а затем распространил свою власть по всему полуострову. Подписывая соглашение с американской нефтяной компанией, он вступил в азартную игру, но сделал это лишь для будущего своего народа.
После его смерти корпоративная газета Aramco Sun & Flare опубликовала трогательный некролог королю, упомянув «социальные и экономические улучшения», возникшие благодаря Абдель-Азизу. «Его величество выстроил современные аэропорты… Радио и телефонная связь охватили всю страну… Строились дороги и гавани… Появились глубоководные порты… Были отремонтированы и укреплены многие исторические мечети, а также выстроено множество новых. Открылись больницы и школы»{22}.
Объединение королевства, активное развитие Aramco и нефтяного экспорта создали массу новых возможностей для молодых саудовцев. Ихсан Бу-Хулайга, саудовец, выросший близ Дахрана, рассказал, какое влияние оказывала Aramco на жизнь его семьи и страны. «Я родом из восточной провинции аль-Хаса», — говорил он. Этот регион, расположенный неподалеку от Персидского залива, был хорошо известен как оазис еще до появления Aramco. «Аль-Хаса — один из крупнейших оазисов в глобальном масштабе», — мягко говорит Бу-Хулайга, описывая поселение, в котором мужчины обычно занимались тем же делом, что и их отцы, и работали на благо своей семьи и всего местного сообщества. «Aramco очень много сделала для нас, детей, — говорит он. — Компания строила школы, давала работу на лето школьникам и студентам. Она создала большое количество рабочих мест. Ее сотрудники приезжали почти в каждую деревню, чтобы предлагать саудовцам работать на нее».
Ихсан считает первые контакты своей семьи с Aramco очень позитивными. В начале 1970-х годов его двоюродный брат, чья «семья сильно нуждалась в поддержке», ушел из школы после девятого класса и устроился работать в Aramco. Он уезжал из деревни на неделю, вспоминает Бу-Хулайга, но, как правило, возвращался на выходные. «Он умел говорить по-английски и всегда вел себя скромно». Имея возможность помогать семье и продолжать образование, двоюродный брат Ихсана в конечном итоге получил стипендию от компании и отправился в колледж в Техасе, где получил звание бакалавра. «Он вернулся и начал работать на производстве, — сообщил Бу-Хулайга. — У него была очень удачная карьера. Он стал первым в своей семье, кто смог работать за деньги».
Бу-Хулайга размышлял и о временах, когда Aramco была полностью американским предприятием. «Думаю, что Aramco совершила чудо для целого поколения… В 1940-е и 1950-е годы она смогла собрать единую небольшую армию — на нее трудилось 15 000–17 000 саудовцев. Это были бедуины, крестьяне и другие люди — первое поколение, впервые работавшее за ежемесячную зарплату». Ихсан вспоминает, с какой гордостью все члены его общины, остававшиеся в 1970-е годы крестьянами и пастухами, встретили новость о том, что человека из их селения назначили вице-президентом Aramco. «Он был среди первых саудовцев, занявших позиции в высшем руководстве Aramco»{23}.
Безусловно, Aramco изменила жизнь многих бедных саудовцев в королевстве, однако не стоит недооценивать как амбиции и настойчивость людей, стремившихся к большему, так и помощь, которую оказало им саудовское правительство. Когда Отман аль-Ховейтер впервые услышал об Aramco, ему было 14. К тому моменту он закончил лишь четыре класса школы и работал на небольшой ферме своих родителей. «Я заново родился с Aramco», — говорил он в 1933 году. В 1949-м в возрасте 15 лет аль-Ховейтер покинул свою семью и отправился «в Aramco, чтобы испытать судьбу». Ему потребовалось шесть дней, чтобы добраться до Дахрана, однако затем он дважды не прошел испытания в Aramco из-за плохого зрения в левом глазу. Благодаря своей настойчивости он нашел работу чернорабочего на трансаравийском нефтепроводе и до 20 лет занимался то одной, то другой работой. А в 1954 году он решил вернуться в среднюю школу.
