В мае Бобби начал все чаще думать о летних каникулах. Ведь на свете и правда не было ничего лучше «Большого Кана», как их называл Салл-Джон. Он будет много часов проводить с друзьями и на Броуд-стрит, и в Стерлинг-Хаусе по ту сторону парка – летом в Стерлинг-Хаусе было чем заняться, включая бейсбол и еженедельные поездки на Патагонский пляж в Уэст-Хейвине, – и все равно у него будет оставаться еще много времени для себя. Ну, конечно, время читать, но больше всего на этот раз он хотел подыскать работу часа на два в день. В банке с надписью «Велофонд» у него лежало чуть больше семи монет, а семь монет все-таки начало, хотя и не то чтобы прекрасное начало. При такой скорости Никсон успеет два года побыть президентом, прежде чем он поедет в школу на велике.
В один из этих почти-почти каникулярных дней Тед вручил ему книгу в бумажной обложке.
– Помнишь, я тебе говорил, что есть книги, в которых сюжет хороший и стиль тоже? – спросил он. – Вот одна такой породы. Запоздалый подарок ко дню рождения от нового друга. То есть я надеюсь, что я твой друг.
– Так и есть. Большое спасибо! – Несмотря на восторженную ноту в голосе, Бобби взял книгу с некоторым сомнением. Он привык к карманным книжкам с яркими кричащими обложками и сексуальными зазывными строчками – «Она свалилась в сточную канаву… и провалилась еще ниже!» А эта была не такая. Обложка была почти вся белая. В одном углу был виден набросок – еле-еле различимый: мальчики, стоящие кольцом. Называлась книжка «Повелитель мух». Над заголовком не было никакой зазывной строчки. Даже вроде «История, которой вам никогда не забыть». В общем и целом выглядела она неприветливо, отпугивающе, словно сообщала, что история под обложкой будет тяжелой. Против тяжелых книг Бобби ничего не имел, при условии, что они входили в список внеклассного чтения. Однако для чтения ради удовольствия, считал он, истории должны быть легкими – автор должен делать все, только не заставлять ваши глаза метаться туда-сюда. Не то какое удовольствие ее читать?
Он хотел было перевернуть книгу, прочесть то, что написано на задней обложке. Тед ласково положил ладонь на руку Бобби, помешав ему.
– Не надо, – сказал он. – Как личное мне одолжение – не надо.
Бобби непонимающе поглядел на него.
– Книга должна быть, как неисследованные земли. Приступай к ней без карты. Исследуй ее и составь собственную карту.
– А если она мне не понравится?
Тед пожал плечами.
– Тогда не дочитывай ее. Книга – как насос. Он ничего не выдаст, если прежде ты не зарядишь его. Заряжаешь насос собственной водой, качаешь ручку, тратя собственную силу. И поступаешь так, ожидая, что получишь больше, чем отдал… со временем. Понимаешь?
Бобби кивнул.
– Долго ты будешь заряжать насос и качать, если из него ничего не польется?
– Наверное, недолго.
– В этой книге на круг двести страниц. Прочти первые десять процентов – то есть двадцать страниц, я ведь уже знаю, что с математикой у тебя похуже, чем с чтением, – и если она тебе не понравится, если она не будет давать больше, чем забирать, отложи ее.
– Вот если бы и в школе так! – сказал Бобби. Он вспомнил про стихотворение Ралфа Уолдо Эмерсона, которое они должны были выучить наизусть. Оно начиналось: «Где над потоком изогнулся деревянный ветхий мост». Эс-Джей называл поэта Ральф Балда Эмерсуп.
– Школа – другое дело. – Они сидели за кухонным столом Теда, глядя на задний двор, где все цвело. Баузер, пес миссис О’Хара, оглашал мягкий весенний воздух нескончаемым «руф-руф-руф». Тед курил «честерфилдку». – И, кстати, о школе: эту книгу туда с собой не бери. В ней есть вещи, которые твоя учительница наверняка сочтет не подходящим для тебя чтением. И начнется фантасмагория.
– Чего-чего?
– Скандал. А если у тебя будут неприятности в школе, они будут у тебя и дома. А твоя мать… – Рука с сигаретой начертила в воздухе маленький зигзаг, и Бобби сразу его понял: «Твоя мать мне не доверяет».
Бобби вспомнил, как Кэрол сказала, что Тед, может быть, прячется от кого-то, и вспомнил, как его мать сказала, что Кэрол все подмечает.
– А что в ней такого, что у меня могут быть неприятности? – он посмотрел на «Повелителя мух».
– Ничего, из-за чего стоит беситься, – сухо сказал Тед, раздавил сигарету в жестяной пепельнице, пошел к маленькому холодильничку и достал две бутылки шипучки. Там не было ни пива, ни вин – только рутбир, шипучка из корнеплодов и стеклянная бутылка сливок. – Ну, разговоры о том, чтобы загнать копье в задницу дикой свиньи, – вот самое плохое. Тем не менее есть взрослые, которые видят только деревья, а лес – никогда. Прочти первые двадцать страниц, Бобби, и ты не остановишься, обещаю тебе.
Тед поставил бутылки на стол, сдернул крышечки открывалкой, взял свою бутылку и чокнулся с бутылкой Бобби.
– За твоих друзей на острове.
– Каком острове?
Тед Бротиген улыбнулся и выстрелил из смятой пачки последнюю сигарету.
– Скоро узнаешь, – сказал он.
И Бобби узнал, и ему не понадобилось двадцати страниц, чтобы узнать, что «Повелитель мух» – клевая книга, может, самая лучшая из всех, которые он читал. На десятой странице он был заворожен, к двадцатой был полностью покорен. Он жил на острове с Ральфом, Джеком, Хрюшей и малышней. Он до дрожи боялся Зверя, который оказался разлагающимся трупом летчика, запутавшегося в своем парашюте; он следил сначала с огорчением, а потом с ужасом, как безобидные школьники превращались в свирепых дикарей и под конец устроили охоту на того из них, кто сумел сохранить остатки человечности.
Книгу он дочитал в субботу, за неделю до окончания учебного года. Когда наступил полдень, а Бобби все еще оставался у себя в комнате, вместо того чтобы играть с друзьями, смотреть утренние субботние мультики и даже слушать «Веселые мелодии» с десяти до одиннадцати, мама заглянула к нему и велела, чтобы он перестал утыкаться носом в эту книгу, поскорее встал и пошел бы в парк или куда-нибудь еще.
– Где Салл? – спросила она.
– На Долхаус-сквер. Там концерт школьного оркестра. – Бобби смотрел на свою маму в дверях, на привычные вещи вокруг ошеломленным недоумевающим взглядом. Мир книги стал настолько живым, что этот – настоящий – выглядел теперь поддельным и тусклым.
– А твоя девочка? Позови ее с собой в парк.
– Кэрол – не моя девочка, мам.
– Ну, все равно. Господи, Бобби, я же не намекала, что вы с ней собираетесь бежать и пожениться.
– Она и еще девочки ночевали вчера у Анджи. Кэрол говорит, что они, когда ночуют друг у дружки, всю ночь не спят и кудахчут. Наверное, еще спят или завтракают, когда скоро пора обедать.
– Тогда пойди в парк один. Я из-за тебя изнервничалась. Когда телевизор в субботнее утро молчит, мне чудится, будто ты умер.
Она вошла в комнату и забрала книгу из его рук. Бобби словно в трансе смотрел, как она листает страницы, наугад читая абзац-другой. Что, если она наткнется на то место, где мальчики говорят о том, чтобы воткнуть копье в задницу свиньи? (Только они англичане, и вместо «задница» говорили «зад», что для Бобби звучало еще похабнее.) Что она подумает? Он не знал. Всю свою жизнь они жили вместе, почти всегда только вдвоем, и он все-таки не мог предсказать, как она отнесется к тому или этому.
