— Вы там поторопите наших с завтраком, товарищ старший лейтенант.
— Да, я им напомню.
Шагаев вышел из окопа на склон, спустился с высоты, прошел к заставе. Личный состав под командованием начальника отжимался.
— Раз-два, раз-два! Олан, живее! Что ты как дряхлый старик!
— Устал.
— Через усталость!
Шагаева встретил заместитель начальника заставы Торхан Бержингин.
— Ты ходил на сопки, Алтан? — осведомился он.
— Да.
— Ну и что там?
— Ничего. Вроде все спокойно. А где старшина?
— При полевой кухне.
— Сержант Бурбат просил поторопиться с доставкой завтрака.
— А вон понесли уже бойцы из отделения Мурута.
Двое солдат тащили термосы и фляги.
— Вижу.
— А чего ты ходил на сопки?
— Тревожно что-то мне, Торхан.
— У меня такое чувство часто возникает. Когда был в отряде, обращался к начальнику медицинской службы, спрашивал, отчего это. Тот ответил очень уж мудрено. Я понял только, что внезапные приступы тревоги и волнения могут быть от перепада атмосферного давления, что в этом районе не редкость.
— А сегодня ты как?
— Нормально.
— Значит, и давление в норме.
— По словам доктора, оно влияет на каждого человека по-своему. Но ты не переживай, глупости все это. Просто мы долго находимся в неопределенности, в напряжении, ждем нападения японцев.
— Может, и так. Я попробую связаться со своим начальством.
— Давай!
Подходя к штабной палатке, Шагаев посмотрел на часы. 09.47.
«Как же быстро течет время», — подумал он и распахнул полог палатки.
Появление офицера на монгольской стороне тут же заметил рядовой второго класса Юко Ясида.
Он окликнул Куроки, который делал какие-то пометки на карте, разложенной поверх планшета:
— Господин майор!
— Да?! — Командир отряда поднял голову.
— На сопке, где сидят монгольские пограничники, появился офицер.
— Где?
— Высота напротив нас.
Райдон Куроки поднял бинокль, глянул на сопку и проговорил:
— Да, вижу. Это не начальник заставы.
— Может, заместитель? — подал идею Юко.
— И не заместитель. У меня есть описание всего командного состава заставы. Думаю, это советский военный советник.
— У монголов появились русские советники? — не без удивления спросил рядовой второго класса.
— Не везде, но кое-где они уже есть. Интересно, что привело его на позиции наряда? В обязанности советника не входит проверка службы отдельных подразделений. Может быть, он по своим каналам получил информацию об ударах по заставам, готовящихся нами, и решил посмотреть, если ли опасность для Холара? Но подобная информация обязательно должна была бы встревожить начальника заставы. В этом случае он был бы обязан перевести заставу в состояние повышенной боевой готовности, то есть усилить наряды. Однако этого не произошло.
— Офицер рассматривает и подходы к сопкам, — сказал Юко Ясида.
— Но нас он не видит, иначе тут же поднял бы тревогу.
— Он не помешает нам, господин майор.
— Я о другом думаю, Юко. Было бы неплохо захватить этого советника. Сейчас это не удастся, а вот позже надо будет попробовать.
— Да, это хорошая мысль. Командир батальона полковник Танака был бы доволен.
— И не только Танака. Но это уж как получится. Русские сильные воины, не чета монголам, а в советники набирают опытных офицеров. Для них попадание в плен позор, как и у нас. Только харакири они не делают, предпочитают драться до конца, в последний момент подрывают себя гранатой либо стреляются. Итак, отметим, что на заставе с большой долей вероятности находится советский военный советник. А что у нас на соседней заставе?
— Там все так же, как и было. Офицер исчез, господин майор.
Куроки усмехнулся:
— По-твоему я ослеп? Вижу. Наверное, пошел на заставу.
— Пограничникам подносят завтрак.
— А вот это тот момент, которого я ждал, — заявил командир диверсионного отряда, достал ракетницу и поднял руку.
Старший лейтенант Шагаев уже дошел до развалин старой крепости, когда за спиной у него взмыла в небо красная ракета. На нее с недоумением смотрели несколько пограничников, оказавшихся рядом с военным советником. Обернулся и он.
Тут же с востока ударил станковый пулемет. Было видно, как разлетелась на куски вершина одной вышки, за ней и второй. Бойцы, пробитые пулями, рухнули на землю. Пулеметный расчет перенес огонь на позиции, оборудованные на внутренних сопках.
Раздался крик капитана Гандорига:
— Застава, в ружье!
Бойцы рванулись в оружейную палатку.
Два монгольских ручных пулемета открыли ответный огонь, дали по нескольку коротких очередей и смолкли.
Заместитель начальника заставы рванулся к штабной палатке.
Связист уже вызывал старшего наряда сержанта Бурбата. Тот не отвечал. Наверное, провод был перебит либо…
Начальник заставы отдал приказ личному составу занять позиции обороны. Бойцы бросились к естественным укрытиям и развалинам древней крепости, на бегу заряжая винтовки. Боец с единственным уцелевшим ручным пулеметом залег в одиночном окопе между вторым и третьим отделением. Четвертое укрылось в траншее у палаток. Связист продолжал вызывать Бурбата.
Шагаев достал из кобуры пистолет ТТ и залег рядом с начальником заставы. Гандориг приказал связисту выйти из палатки и укрыться вместе с четвертым отделением.
Потом монгольский капитан взглянул на советника и спросил:
— Ты что-нибудь заметил на позициях наряда?
— Нет, хотя…
— Что хотя, Алтан?
— Было слабое движение в одном из кустов. Но сержант сказал, что это часто тут бывает.
— Прозевали мы японцев. Теперь вопрос, сколько их.
— Много быть не может, — уверенно сказал Шагаев. — Наряд заметил бы противника. Да и укрыться крупному подразделению, даже роте, за сопками нельзя, места не хватит.
— Там овраги, балки.
— В них, по крайней мере на удалении до двухсот-трехсот метров, никого нет. Они неплохо просматриваются. Роту скрытно не провести, а вот взвод можно. Но для прорыва обороны заставы его будет мало, тем более без техники.
— А куда стреляет их пулеметчик? По соседней заставе?
Шагаев чертыхнулся и ответил:
