— Надо же! Вы получили такое усиление и молчали!
— Я же говорю, ты торопишься.
— Понял. Значит, лодки со связистами. Я дам команду встретить их.
— Не беспокойся. Здесь уже находятся люди из батальона, которые должны обеспечить между берегами надежную, насколько это возможно, телефонную связь.
— Позывные командиров батарей могу узнать?
— Не только позывные. Анвар! — Комбат кивнул начальнику штаба.
Капитан Сагидов ответил:
— Командир зенитно-пулеметной батареи лейтенант Воронин Вячеслав Егорович, позывной «Зонт». Командир гаубичной батареи капитан Сомов Илья Михайлович — «Навес». А вот тебе новые позывные командного состава тактической группы.
— Батальонные применять не будем?
— Нет, решено оставить прежние только у монголов.
Начальник штаба передал Новикову позывные и спросил:
— Как у тебя отношения с нашим военным советником, служившим на первой заставе?
Новиков пожал плечами и ответил:
— Да мы тесно еще не общались.
— А ты пообщайся, толковый офицер, — посоветовал ему комбат.
— Обязательно.
— Ну что, товарищи офицеры, перекусим на дорожку и, как говорится, до дому, до хаты, — с улыбкой проговорил майор.
Новиков хитро посмотрел на начальника и заявил:
— Обычно говорят иначе. На посошок.
Комбат неожиданно махнул рукой и выдал:
— А, черт бы все побрал, можно и на посошок, но по сто граммов, не больше.
— Сейчас все организуем, товарищ майор, и спирт, и закусь. — Капитан вызвал помощника дежурного, поставил ему задачу.
Вскоре помощник повара внес в помещение поднос, аккуратно накрытый свежим полотенцем. На нем были фляжка со спиртом, кружки, миска с вареной картошкой, соленая капуста, огурцы, кусок сала, хлеб. Он поставил все на стол, с которого майор убрал карту.
— Прошу к столу, товарищи офицеры, — сказал Новиков.
Начальник штаба кивнул и заявил:
— Наливай, Сергей, но не больше того, что разрешил Александр Андреевич.
— Конечно, — заявил Новиков и разлил в кружки ровно по сто пятьдесят граммов.
Опыт — великое дело, его не пропьешь. Комбат это заметил, но ничего не сказал. Товарищи офицеры выпили, основательно закусили. После этого Новиков проводил начальство и приказал дежурному вызвать к нему советского военного советника, служившего в роте Амгалона Гандорига.
Старший лейтенант Шагаев пришел тут же, поскольку находился рядом со штабом, представился как положено.
— Присаживайся, старший лейтенант, — предложил Новиков.
Шагаев опустился на стул и спросил:
— Чем могу быть полезен, товарищ капитан?
— Оставь этот тон, Алтан. Мы с тобой не на совещании и не в строю, у нас просто дружеская беседа.
— И давно мы стали друзьями? — с улыбкой осведомился Шагаев.
— Как только оказались в руководстве тактической группы. Но если ты предпочитаешь официальность, то ради бога.
— Нет, конечно, лучше по-дружески.
— Вот и я так думаю. — Капитан протянул Шагаеву пачку папирос.
Старший лейтенант взял одну и сказал:
— Это кстати. У меня уже не осталось.
— Я тебе дам.
— Благодарю. Что хотел узнать, командир, о чем поговорить?
Они прикурили. Дым сразу заполнил помещение, и Новикову пришлось открывать окно полностью.
— Мне важно знать, как действовали японцы в районе застав.
— Умело действовали, Сергей. Особенно в первую атаку. Но командир диверсионного отряда допустил ряд грубых ошибок во время второго штурма. Он неправильно оценил обстановку, отсюда неверное решение и разгром его подразделения. Хотя надо признать, что урон заставе японцы нанесли большой.
— Значит, командир диверсионного отряда ошибся. И в чем именно, по-твоему, состояла его промашка?
Шагаев довел до командира сводного подразделения свое видение ведения боя с применением отвлекающего маневра, использованием навесного моста, а не уничтожением его.
Новиков внимательно выслушал его, чуть помолчал и произнес:
— Да, твоя правда. Если бы японцы действовали так, как определил ты, то они скорей всего сломили бы оборону по крайней мере двух застав и уничтожили бы их. Учитывая тот урон, что был нанесен авиацией третьей заставе, да и второй тоже, надо признать, что погранотряд перестал бы существовать, а самураи спокойно могли бы занять Номан, подвести сюда крупные силы. Опытный японский майор допустил грубые ошибки. Тем удивительнее, что он остался в строю, а не пошел под суд. Но это уже дело японского командования. Что скажешь по вероятным вариантам действий особого батальона противника здесь?
Шагаев пожал плечами и проговорил:
— Мне неизвестна их точная задача. Официально заявляется одно, сбрасывается информация о другом. В результате прорыв скорей всего будет осуществляться через Номан, с использованием станковых пулеметов и, возможно, отвлекающего маневра. В общем, будем смотреть по обстановке. Но если поразмышлять, то японцы вряд ли будут рассеивать свои ударные силы на Номан и Хамтай. Самое удобное место, конечно же, центр аймака, там готовая переправа, но в Хамтае стоят и наши более крупные силы. Одними танками они ничего существенного не добьются, а вот авианалет обязательно проведут. Их легкие бомбардировщики Ки-30 весьма эффективны. Японцы могут навести на наш район самолеты-разведчики, те скорректируют задачу эскадрилье бомбардировщиков, в которую входят от девяти до двенадцати машин под прикрытием пары звеньев истребителей. Несложно представить, что они сделают с обороной тактической группы. Поэтому я хотел задать тебе вопрос, капитан. На этот счет у нас прикрытие планируется?
— Насколько мне известно, да. На западном берегу реки рассредоточились зенитно-пулеметная батарея, шесть счетверенных установок «Максим».
Шагаев кивнул и сказал:
— Так вот что за подразделение там укрывается.
— Не только зенитная батарея. Там рассредоточена и гаубичная артиллерия, шесть орудий калибром сто двадцать два миллиметра.
— Счетверенные установки — это хорошо. Признаюсь, я ни разу не видел их в бою, но четыре «Максима», что установлены на И-15, сбивают японцев неплохо. Это сам наблюдал, — произнес военный советник.
— Кроме этого мы можем из «дегтярей» вести огонь по самолетам.
Шагаев улыбнулся и спросил:
— Уж не собираешься ли ты сформировать зенитный взвод из ДП, переданных мне?
— Нет, — серьезно ответил командир группы. — Ваша рота получит свои «дегтяри».
