— Чудо, — бездумно повторил за ней Илья, определенно думая о своем. Но Лера продолжила:
— И я думаю, оно могло бы помочь, потому что Аня сама в это верит, а самовнушение — великая сила.
— Это точно.
Ну все. Или пан, или пропал, решила девушка.
— Илья, помоги мне спасти сестру.
— Да, конечно, если это в моих силах, но я уже говорил, что с финансами… — торопливо заговорил Илья.
— Речь идет не о финансах. Мы не бедные люди и в материальной помощи не нуждаемся.
Так он и думал.
— Тогда что же?
— У вас имеется крест с мощами святого Сергия Радонежского, когда-то он принадлежал великой княгине Елизавете Федоровне. Умоляю вас, продайте его! Подарите, одолжите! Спасите сестру! — Голос Леры звучал горячо, страстно. Илье даже на минутку показалось, что она готова грохнуться перед ним на колени.
— Крест? — переспросил он, готовый отдать ей любую безделушку, но кое-что сообразил. — А откуда вы о нем знаете?
— Давняя история, — хотела отмахнуться Лера, но, взглянув на Илью, поняла, что объясниться придется. — Когда-то, в двадцатых годах прошлого века, ваш предок и мой были знакомы и даже вместе в плену у белых сидели. Вот ваш прадед, а может, и прапрадед, и рассказал про этот крест. Его у вашего предка отобрали. Мой предок, когда из тюрьмы выбрался, этот крест разыскал, и какое-то время он хранился в нашей семье. — Дальше рассказывать Лера не стала, хотя продолжение истории знала хорошо, потому что прадед, генерал Капустин, рассказывал ее своим детям во всех подробностях и даже мемуары перед смертью написал. Не для публикации, для семьи. Дед их распечатал и сдал в переплет. Так что семейную историю в их роду все хорошо знают, с века так семнадцатого. Про крест, естественно, тоже.
— Как звали вашего прадеда? — насупившись, спросил Илья.
— Капустин Сергей Андреевич. А что, вам в детстве тоже про крест рассказывали?
— Рассказывали. Ладно. Капустин, значит. Хорошо, что не Беспалов.
— Не Беспалов, а почему? — стараясь скрыть волнение, спросила Лера.
— Да так, была одна история… Старая. И не очень.
— Что значит — не очень?
— Знаете, это странно, но незадолго до смерти отца обращался к нему один тип, тоже просил крест продать. Даже требовал! Отец тогда здорово разозлился. И за ужином ругался, мол, как только у людей совести хватает даже спустя столько лет обращаться с какими-то просьбами?!
— А в чем было дело?
— Да дело в том, что деда моего, папиного отца, давно, еще в пятьдесят восьмом, что ли, обвинили в двойном убийстве. Это семейная тайна, но сейчас до этих тайн никому нет дела, да и потом, я же не чиновник и не депутат. В общем, прадед мой в войну был полицаем, а дед — героем войны, после войны прадед сменил имя и жил по чужим документам, но деда спустя годы разыскал и явился к нему с повинной, так, мол, и так. Дед сперва хотел сдать его как преступника куда следует, да побоялся, что за такое родство и его жене, и детям придется отвечать. Время-то было, сама понимаешь, какое. В общем, не сдал. А прадед понял, что ничего ему сын не сделает, и давай наглеть, стал требовать, чтобы с семьей сына жить, чтобы с внуками общаться. И даже угрожать стал, не знаю, что уж там точно произошло, но дед, спасая семью, сам его покарал. Казнил, в общем. Его арестовали за убийство, а дед бросился под машину и погиб, не дожидаясь суда. Чтобы бабушку и детей от позора спасти. У нас дома его военные награды до сих пор хранятся. И отец всегда, когда эту историю рассказывал, плакал очень, потому что своего отца любил и очень жалел. И бабушка, она только недавно умерла, всегда про деда с большой любовью говорила. Он был талантливым ученым, на вооружение работал. Морским офицером. Она его до самой смерти любила.
— А тот человек, что к вам приходил, он здесь при чем?
— А это был сын того милиционера, что деда арестовал. Из-за него дед погиб.
— Но разве это справедливо? Ведь тот милиционер просто выполнял свою работу. Он расследовал убийство, только и всего.
— Ты что, его защищаешь? — вскинулся Илья.
— Нет. Просто рассуждаю, — примирительно сказала Лера. — А ты сам этого человека видел?
— Нет. Я дома мало времени провожу, — покачал головой Илья. — Вот только сейчас, из-за смерти отца.
— А нашли уже убийцу твоего отца, выяснили, кто это сделал? — решила проявить участие Лера.
— Нет. И самое скверное, это сделал кто-то из своих. А может, тот псих, что за крестом приходил? Отец говорил, что он был совершенно невменяемый, сперва деньги предлагал, а потом чуть не с кулаками кидался. Угрожал даже, — вспомнил недавний разговор Илья. — А ведь действительно, как я мог забыть, он же угрожал отцу! — Лера вся поджалась в надежде, что Илья не сопоставит ее визит и столь неудачную попытку дяди Феди раздобыть крест.
Да, лучше бы он не ходил к Масловым, а послушался отца. Крест он, естественно, не добыл, а вот скандал спровоцировал немалый. Поэтому отец и не мог действовать активно, чтобы не вызывать ненужных ассоциаций. А не погибни Юрий Маслов, вообще не известно, как бы все повернулось. Вдове с сыном на крест наплевать, может, и согласятся уступить, а вот для покойного Маслова он был не просто вещью — памятью об отце. Да еще и дядя Федя со своей откровенностью…
Лерины размышления прервал телефонный звонок.
— Да, — неохотно ответил Илья, видя незнакомый номер.
— Илья Юрьевич, это Ольга Львовна. Инна Анатольевна просила собрать ваши вещи и привезти их вам. Удобно будет, если я сейчас приеду?
— Да, конечно, — растерянно кивнул Илья. — Приезжайте, я дома.
— Что-то случилось, новости об отце? — чутко отреагировала Лера.
— Нет. То есть может быть, — задумчиво потирая лоб, проговорил Илья.
— Хочешь, я могу уйти? — без всякого желания произнесла Лера, воспитание иногда брало верх над деловыми резонами.
— Нет, останься! — торопливо воскликнул Илья, словно испугался остаться один на один со своей новой жизнью, в которой некому доверять, в которой не на кого опереться.
— Ладно. Может, объяснишь, что происходит, может, я помогу? — На этот раз предложение Леры было вполне расчетливым.
Глава 20
6 мая 1957 года. Ленинград
— Беспалов? Вы почему врываетесь в кабинет без стука? — прервав на полуслове майора Ермакова, строго заметил Борису полковник. — Что это за дисциплина такая?
— Извините, товарищ полковник, тут такое дело! — сверкнув глазами, приготовился отчитаться Борис, но не успел.
— Знаем мы ваши дела, — прервал его полковник. — Садитесь на место, коль явились, и извольте выслушать старших товарищей. Продолжайте, Николай Владимирович.
— Таким образом, капитану Коржикову удалось выйти на бандита по кличке Дикий. По сведениям информаторов, Дикий на одной малине в районе Лиговки хвалился второго мая, что удачно подколол одного фраера и снял с него лопатник с деньгами. Фраер попался борзый. Пришлось подрезать. Дело было недалеко от Дворцовой площади, но точного места информатор не знает. Сейчас наши люди во главе с капитаном Коржиковым сидят в засаде на этой самой малине и караулят Дикого. Он же Харитон Дичков.
