Проблемы начались в тот момент, когда Михаил приобрел мотоцикл.
Лена не разделила его увлечения, всякий раз, когда он пытался ее покатать, она омерзительно визжала и вдобавок создавала аварийно-опасные ситуации, пытаясь соскочить с мотоцикла на светофорах. К тому же она была убеждена (небезосновательно), что Михаил купил мотоцикл для того, чтобы знакомиться с другими женщинами.
А этого делать было, конечно, нельзя.
Несмотря на то что к сексуальным отношениям Лена относилась с отчетливым презрением и, как могла, избегала их, Михаила она постоянно и яростно ревновала. Привело это только к тому, что одним утром он сел на мотоцикл и уехал, оставив Лене записку с предложением расстаться.
— Короче, так, — Михаил подвел Марту к стоящему на подножке R1200RS, — сначала вставляешь ключ в зажигание, поворачиваешь, потом садишься.
Это Марта как раз делать умела — в ее жизни уже был мужчина, потративший время и нервы на повторение команд «выжми сцепление», «плавно открывай газ», — но Марта в этом, конечно, не призналась: ей хотелось, чтобы Михаил отнес результаты чужих уроков на свой педагогический счет.
— Сцепление выжми, — говорил Михаил, — и самое главное, нужно научиться плавно, слышишь — плавно, открывать газ!
Вижу, вы настолько взбудоражены услышанным, что практически не способны следить за указками Михаила. Вам не терпится узнать, кто же этот мужчина, научивший Марту трогать мотоцикл с места? Не стану вас томить, да и, честно говоря, мне самой не очень интересно смотреть, как во имя прошлых и будущих соитий Михаил жжет сцепление своего R1200RS.
Чтобы встретиться с тем, другим мужчиной, нам придется отправиться в Португалию, прямо на пляж Эшпинью. Год там сейчас две тысячи одиннадцатый, на аквабайке сидит довольно противного вида девочка и, надувшись, слушает человека, стоящего по пояс в воде.
— Не спеши, — говорит он, — положи указательные пальцы на кнопки. Левой рукой ты его заводишь, правой подаешь газ.
Марта (конечно же, это она) тыкает пальцем в стартер, поддает слишком много газа — аквабайк ревет, как тигр, наступивший на стекло. От ужаса она бросает газ — дернувшись вперед, аквабайк глохнет. С этим, в общем, все понятно: Марте десять лет, и указания выполнять не так просто, как кажется. Руки соскальзывают с руля, солнце жарит, спасательный жилет, который ее заставили надеть, ужасно воняет, а страстное желание покататься довольно быстро уступило место желанию, чтобы ее оставили в покое.
Давайте повнимательнее посмотрим на мужчину, который стоит с ней рядом.
Ему тридцать восемь. Он уже начал лысеть и поэтому бреет голову под ноль. В левом ухе у него серьга с маленьким бриллиантом, он невысокого роста, но отлично сложен, малейшее его движение возле злосчастного аквабайка словно заводит какой-то внутренний механизм, и под загорелой кожей выступают крепкие, рельефно очерченные мышцы. Его бритый череп и постоянная ухмылка словно намекают на не слишком твердые моральные установки, и женщины со всего мира посматривают на него из-под своих зонтиков и темных очков, в их глазах интерес и боязливое презрение, гордость, которую они якобы готовы защищать, и разочарование от того, что защищать не придется.
Разрешите представить — это отец Марты. Его зовут Олег, он здесь с дочкой и ее няней по имени Светка, и, к слову сказать, Светку он трахает. Вот, кстати, и она, растеклась по лежаку и блестит кокосовым маслом, личико простенькое, русское-равнинное, но фигура — высший класс. Никаких других достоинств в Светке нет, и трудно предположить, что у любого мужчины, включая даже вас, она может вызвать иное желание, кроме как отодрать ее.
Ну вот. Вы уже собираете губы в куриную гузку, дабы выразить свое негодование таким поворотом разговора. Я бы и рада вам подыграть, потрендеть на тему бедственного положения нянь, которые вынуждены давать отцам своих подопечных, чтобы не вылететь с работы, но не стану.
В нашем случае это будет противоречить истине.
А истина в том, что не бриллиант в мочке левого уха, не зарплата и жилье заставляют Светку раздвигать перед этим мужчиной ноги и бешено впиваться ногтями в его ягодицы. Ее волнует и влечет тот грубый, простой, жестокий заряд, который заставляет перекатываться железные мышцы под его загорелой кожей, который вырабатывается у таких самцов в половых актах не с женщинами, а с Вселенной, — который заставляет разрушать все вокруг долгие годы, толкая к тому отрицательному полюсу, что наконец поглотит его.
Мы с вами в курсе, что это называется коротким замыканием, и, поверьте мне, оно случится, но не Светке суждено заземлить этого мужчину, как бы ей этого ни хотелось.
Пусть Светка жмурится на лежаке, пусть Марта злится на неподатливый аквабайк, мы с вами лучше посмотрим, кто это пробирается между зонтиками и шезлонгами по пляжу Эшпинью?
Да-да, я имею в виду именно эту женщину в черном купальнике, за тридцать, которая нарочно медленно, словно издеваясь над остальными людьми, что отчаянно, до паники, стыдятся лишнего веса, идет к океану. Ее полные бедра, не прикрытые ни полотенцем, ни парео, вызывающе покачиваются, подрагивает в такт им большой мягкий живот. Дойдя до самой кромки воды, она останавливается и некоторое время наблюдает за возней у аквабайка. С ее губ не сходит добродушная улыбка, но в глазах живет тот особенный страх, что часто становится почвой для отличного чувства юмора.
— Простите, пожалуйста! — говорит она негромко, но Олег мгновенно оборачивается.
Марта тоже оборачивается. Она видит лишь тетку с целлюлитом.
А что видит Олег?
— Я слышу, вы говорите по-русски, это очень приятно, — продолжает женщина светским, благожелательным тоном.
— Взаимно! — Олег широко улыбается.
Марта, отдавая дань вежливости, машет женщине рукой. Она прекрасно знает, что интерес для отца представляют девушки до двадцати пяти, ростом под два метра, с большими сиськами и не сильно богатым словарным запасом, поэтому не ждет от этой беседы ничего судьбоносного.
— У меня есть мальчик десяти лет, с довольно омерзительным характером, — говорит женщина, — он просто затрахал нас с его отцом этими аквабайками, но кататься с ним мы совершенно не хотим, а доверить его инструкторам как-то боимся… Сами понимаете, наш мальчик им не очень интересен, им бы снять какую-нибудь голодную женщину, все равно какого возраста.
Она улыбается и почему-то смотрит на Светку. Она не может знать, что Светка — няня Марты и без пяти минут спутница жизни Олега, а не просто русская равнинная шлюха, но откуда-то она это знает. И то, как безошибочно эта женщина маркирует непредсказуемые явления действительности, заставляет Олега рассмеяться. Он вряд ли понимает, почему ему вдруг стало так радостно на пляже Эшпинью, в две тысячи одиннадцатом году, но эта радость была ему обещана первым взглядом, который он бросил через плечо, услышав «простите, пожалуйста». Так радуются, вернувшись домой после долгого отсутствия, так радуются, услышав в чужой стране родной язык.
