— Король в глаза меня не видел. Ему все равно, чье имя будет вписано в свидетельство, — парировала девушка.
Жених поморщился. Он не привык к отказам. А решение невесты — принимал за блажь: почудит и согласиться.
— Достаточно, я устал от этого бессмысленного разговора, — процедил Сверч. — Тебе не впервой пользоваться ветропаратом, так что мы как раз успеем к ужину. Твой дядя будет очень рад.
— И особенно списанному долгу, — Летта кусала губы. — Кстати, как ты узнал, что я здесь?
— Проследить тебя до компании ветряных перевозок особого труда не представляло. Их сговорчивый служащий любезно сообщил конечный путь твоего пути, а также сознался в своей ошибке. Признаться, я наведываюсь сюда уже пятый раз, — он бросил взгляд на Моргера Тута, — и мы с любезным мэром, наверное, уже поднадоели друг другу.
Олаф вдруг сообразил, что Миллиум дразнит девушку. Что он ведёт её, как опытный охотник дичь. И не так ему необходимо её согласие стать его женой, наследство отца, возможный титул. Сверч злит Летту, точно зная, что последует, если припереть её к стенке. Неужели Имперский Совет придумал способ обезвредить песни Мракнесущего и задумал проверить его на практике?
Олаф твердым движением отстранил Летту и встал перед господином Сверчем сам. От того тот час потянуло душным запахом неприятия и презрения. Миллиум смотрел на проводника, как на жужжащую надоедливую муху. Не узнал. Конечно, прошло несколько лет. И долговязый нескладный подросток успел измениться. Юноша казался ему сейчас обычным нахалом в простой одежде, на полголовы ниже ростом, с щеками, заросшими щетиной и ввалившимися от усталости глазами.
— Эта девушка не желает быть вашей женой.
— Зато ее опекун и сам король желают, чтобы я стал ее мужем, — сквозь зубы ответил Миллиум. — У меня есть официальная бумага.
Моргер Тут, на которого господин бросил призывный взгляд, коротко кивнул и подвинул нужный документ на край стола.
Олаф даже не посмотрел на него. Он наблюдал за Сверчем. Тот поднял правую руку на уровень груди, а потом резко выбросил вперед. Блеснула короткая молния, призванная испепелить юношу. Но магия рассеялась без вреда.
Миллиум вскинул бровь, холодно глядя на своего соперника.
Мэр приподнялся со своего места. Его рыбьи глаза уставились на посетителей. Мужчина судорожно вздохнул, будто его душили, а потом вдруг рассмеялся, поднял бумагу с гербовой печатью и очень медленно порвал. Неровные клочки плавно опускались на пол, пока побагровевший Миллиум пытался найти слова.
— Летта свободна в своём выборе. Если она отказывается от вас, я советую смириться, и найти другую невесту, — посоветовал Олаф с легкой усмешкой.
— Да, кто ты… — прошипел господин.
Он не собирался так просто отступать. У него, должно быть, имелись четкие указания Имперского Совета, поддержка короля и своя собственная наглость, а также еще пара-тройка заклинаний, которые вряд ли бы смогли пробить печать абсолютного. Любая магия, в конце концов, обернулась бы против самого Миллиума Сверча. Он понял это: сработал инстинкт самосохранения, или что-то подобное.
Подскочив вплотную к Олафу, молодой вельможа схватил того за грудки и рванул на себя. Юноша чувствовал его ярость. И порыв Летты…
— Не смей! — крикнул в самый последний момент, услышав её вздох перед пением. — Я не знаю, что будет, но не пой, пожалуйста! — а потом со всей силы врезал Милллиуму лбом по носу.
Сверч не ожидал такого. Заскулив, попытался дать сдачу, но в помещении было слишком мало места для драки. Он неуклюже зацепился ногой об стул и упал. Утираясь, переполз в угол и замер там, сверкая глазами, как побитый мальчишка.
Летта прильнула к своему защитнику, мало что понимая. Юноша обнял её, коротко улыбнувшись, и заговорил:
— Моргер Тут, исправьте меня, если я не прав, — он не спускал больших глаз с обезумевшего Миллиума. — Этот господин пришел к вам с требованием отказать Вильмелетте Валенса. И подкрепил его разрешением короля.
Мэр кивнул.
— Но Темьгород не относится ни к одному из королевств Империи. И решение одного короля может быть обжаловано другим, если таковой окажется в непосредственной близости от места затрагиваемых событий. Так?
Моргер Тут прищурился. Впервые в его запахе появился оттенок чувств. Мужчина был поражен до глубины души. Безучастность его медленно таяла.
— Вы правы, молодой человек. Темьгород — так называемый ничей город. И приказ одного короля тут может покрыть приказ другого, как в картах, — мэр улыбнулся с хитрецой, — если второй король окажется гораздо ближе территориально, чем первый.
Миллиум же раздраженно повел плечами и перебрался с пола на стул. Казалось, он все ещё был не намерен отступаться от своих намерений.
— И где же мы найдем этого так называемого короля? — уничижительно процедил господин Сверч. — Что-то ни один из них не торопится оказаться в Темьгороде.
Его нос кровил. Густые брови сошлись к переносице, взгляд полыхал гневом. Щека нервно подергивалась. Олаф не нашел ничего лучшего, как достать платок и кинуть в сторону господина.
— В таком случае, — юноша отстранился от Летты, неторопливо скинул куртку и расстегнул рубашку, комнату осветил голубой свет, исходящий с печати на груди Олафа, — я повелеваю признать незаконным решение короля Анаморта Одиннадцатого о браке Вильмелетты Валенса и Миллиума Сверча. Эта девушка отныне свободна в своем выборе.
Все находящиеся в комнате ахнули. И даже за дверью кто-то беспокойно завозился, выдавая глубочайшее потрясение.
— Позвольте спросить ваше имя? — покрывшись румянцем и окончательно утратив собственную бесстрастность, спросил Моргер Тут.
— Думаю, Лаферт? — тихо предположила Летта. — Единственный странствующий король?
Он кивнул, осторожно убирая растрепавшиеся волосы с лица своей спутницы. Её взгляд, такой доверчивый, отзывался сладкой болью в сердце. Девушка гладила пальцем сияющую выжженную печать власти, несмываемую, нестираемую, и такой нежеланную для этого короля, и ароматно пахла выглядывающими из-под снега первоцветами.
— Но я не пел, уж поверьте мне, — шепнул юноша, — при первом своем переходе через Облачный путь. У меня нет ни голоса, ни слуха. Я едва тогда не шагнул с моста, чтобы только не слышать отчаянных криков брата, подобных тем, когда Чудотворный странник отрезал ему ноги!
— Почему же вы не признались раньше?
— Я не знаю, — он помотал головой. — Правда, не знаю.
Миллиум Сверч поднялся со стула и тут же подобострастно рухнул на колени. Его запах выдавал неприятие, но вид показывал полное смирение. В конце концов, что ему теперь оставалось делать?
— Кто из Имперского Совета знает о даре Летты? — спросил Олаф.
— Наверняка — никто. Мы просто предположили, что её мать могла научить девчонку кое-чему, — процедил бывший жених.
