— Куда-то спешите? — он и сам не верил, что нашёл девушку так быстро и просто, сиюминутная злость не на шутку спорила в его душе с огромной радостью, голос стал низким и срывался на тяжёлый шёпот, теряющийся в лабиринтах книг и ворсе ковра.
— Никуда, — Летта, напротив, напоминала испуганную тонконогую и грациозную лесовицу, загнанную охотниками в ловушку, как раз тогда, когда животное почуяло близкую свободу.
— Мало решили убежать, не прощаясь, так еще обманули дважды.
— Обманула? — она попыталась вывернуться и взглянуть на парня.
Олаф еще крепче стиснул её — наверное, останутся синяки, но позволить девушке сбежать еще раз он не мог. На случай, если она сейчас запоет, юноша приготовился читать названия книг, что маячили перед глазами. Но Летта не запела, а просто терпеливо ждала объяснений.
— Во-первых, усыпили, во-вторых, подговорили стража не впускать меня в город. Что-то наговорили ему про меня.
— Ничего не наговорила. Сказала правду. Вы ведь считаете, что в этом городе можно только медленно умирать, — и девушка покачала головой.
Ее печаль распустилась горьковатым ароматом и перетекла в едва заметную нежность. Можно было не держать ее больше, она бы не убежала. Олаф немного разжал захват. Летта повернулась к нему и взглянула прямо в глаза.
— Я ведь сразу говорила, что не отступлюсь от задуманного.
— Но почему? — он тряхнул ее, поражаясь сам себе. — Разве нельзя просто жить. Пусть вдали от вашего дядюшки? От вашего жениха? Подождать, пока они не забудут вас окончательно?
— Нельзя! Если сегодня я не стану жительницей Темьгорода, находись я хоть на краю Империи, хоть в чертогах Мракнесущего, правитель Златгорода наутро объявит меня женой Миллиума Сверча! — Летта опалила проводника яростью, словно мотылек затрепыхалась в его руках и обмякла. — Но вам и, правда, не надо было идти за мной. Работали бы сейчас на станции, принимали путешественников, собирали урожай и лелеяли свое одиночество. Через сезон-другой обо мне бы и не вспомнили. А отсюда нет ходу.
Он пожал плечами и ослабил свою хватку. Ему почему-то хотелось смеяться, хотя явной причины вроде бы и не было. Слова Летты не обидели, не ранили. Наверное, потому что Олаф прекрасно понимал, что именно этого девушка и добивается.
— Нет ходу? Я познакомился сегодня с двумя продавцами воздушных шаров — Циклисом и стариком, который ведет себя как мальчишка — Луном. Они спокойно приезжают в Темьгород и уезжают обратно.
— Все правильно! Ваши знакомые здесь не живут, Империя их не отвергла! — горячо принялась спорить Летта. — А мне надо стать темногородкой!
— Зачем?
— Я уже объясняла. Потому что в противном случае стану женой Миллиума Сверча. Законы Златгорода допускают бракосочетание даже в отсутствии невесты и её прямого согласия.
— Ну, подумаешь, станете чьей-то женой формально. Вам жаль своих денег? — не слишком удачно пошутил юноша.
На мгновение Летта онемела. Её эмоции пахли раскалённой землей, лавой, жженой шерстью.
— Мне жаль свободы и возможности выбора, — выдавила из себя девушка. — Деньги тут ни при чем.
— А здесь есть выбор?
— Есть, и я его сделаю! — она выскользнула из захвата и опустилась на кресло. — Миллиум Сверч давний кредитор дяди. И давно вхож в семью. Он удивительно пригож собой, очень умен и честолюбив. У него есть собственное приличное состояние, но чтобы получить титул — надо гораздо больше. Вероятно, не подвернись я со своим наследством, он взял бы в жены мою сестру Ситоретту, забыв про дядюшкины долги и тягу к званию. Они встречались уже почти год. Сестра просто возненавидела меня после объявления помолвки!
Олаф опустился на пол рядом с Леттой. На ковре оказалось довольно уютно, как на мягкой траве. Юноша нащупал холодные пальчики девушки и легонько пожал их. Она вздохнула, окутанная пряным ароматом благодарности.
— Зачем же сразу ставить на себе точку? Вы можете просто найти еще одного жениха, который не будет противен вашему сердцу, — предложил проводник.
— Кто согласиться, по доброй воле, взять меня в жены? — она помотала головой. — Я не верю в любовь с первого взгляда. Надо узнать человека, дышать с ним одним воздухом, загадывать одни желания, победить общих врагов, завести общих друзей. И лишь тогда связывать с ним жизнь, — Летта вскинула руки. — Нет. Знаю: став жительницей этого города, я потеряю многое. Но никто не отнимет у меня саму себя!
Олаф смотрел на собеседницу снизу. Молчал. Хотя мог бы возразить ей, что пусть не бывает любви с первого взгляда, все равно она может прийти внезапно, как озарение, как вспышка. Она подобна разряду молнии. Вздоху Жизнеродящей, наделившей душами всё живое в Империи. И порой надо лишь внимательно посмотреть по сторонам, чтобы в своем случайном попутчике увидеть того, кто способен без магии срастись с тобой душой.
— Думаю, мы сходим к мэру, когда он начнёт приём — поговорим, — решил проводник. — В конце концов, он давний знакомец вашего отца, и тот, кажется, в чем-то полагался на него? Если вам приятно встречать свой день рождения, зная, что в несчастье сестры нет вашей вины, а что ваша необыкновенная внешность — лишь следствие какого-то зелья, я соглашусь с вами. Но… — Олаф сделал паузу, — может быть, мы просто насладимся этим днем? Здесь рядом парк, и каждая улочка скрывает что-то удивительное. Давайте побродим по городу, как случайные приезжие?
— Да, — кивнула Летта.
— А вы знали, что тут есть обычай покупать шарики и загадывать на них желание? — неожиданно вспомнил Олаф. — Я купил один и подарил старику.
— И что он загадал? — заулыбалась девушка.
— Не знаю. Я не спрашивал, — он ответил на ее улыбку, потом поднялся и протянул ей руку. — Идемте же. До вечера у нас есть уйма времени.
Молодые люди возвратили книги, взятые Леттой, на место и тронулись в обратный путь по лабиринту из шкафов и кресел. Крепко взявшись за руки, словно два заблудившихся ребёнка, миновали разные залы. С целью развлечься, зачитывали заголовки, образующие порой вполне связные советы и предложения. «Приключений ради», «Терять себя», «Бессмысленный поступок». «Советы мудрости», «Ты знаешь сам». «Жизнь», «Опасная болезнь», «Ведущая к смерти». «Ритуалы Империи», «Шаг в никуда или возможность выжить». «Мудрые изречения», «Обычные слова», «В руках глупца». Даже стало интересно, специально ли кто-то подбирал последовательность, или так вышло совершенно случайно.
Олаф не мог сказать, те же люди сидели в Доме Книг в первом зале, когда он пришел сюда в поисках Летты, или другие. Во всяком случае, любопытства к девушке и проводнику они проявили не больше, чем до этого. Никому не было до них дела. И, похоже, никто не услышал, как они спорили.
На улице вовсю светило солнце. Полдень давно миновал. Голодный желудок требовал к себе внимания. Наверняка, в парке было место, где можно перекусить. Поэтому Олаф повел Летту сначала именно за кованные витиеватые ворота.
