Втянувшись в привычную и бесконечную суету верхушечных «оргмероприятий», оппозиция могла убедиться в этом на собственном горьком опыте. Хотя, казалось бы, у всех на глазах трагический пример бывшей КПСС, одной из основных причин развала которой как раз и стала раковая опухоль бумажно-заседательской суетни, оторванной от жизненных интересов народа.
Не следует преувеличивать и реального значения «уличных» протестов. Митинги, демонстрации, манифестации на городских улицах и площадях, конечно же, необходимы, поскольку помогают «разбудить» и активизировать массы, настроить их на борьбу. В «стратегическом» противостоянии с режимом это лишь начальный или промежуточный, но, конечно же, далеко не решающий этап. Гарантированная поддержка в ряде крупных промышленных центров России с точки зрения широты и, главное, надежности социальной опоры для оппозиции куда важней, чем, скажем, пятидесятитысячный или даже стотысячный митинг в центре Москвы.
Президентская сторона, кстати, понимает это куда лучше, организовав с подлинно государственным размахом разложение и подкуп трудовых коллективов через некоторых продажных директоров и лидеров профсоюзов. И, в отличие от многих других своих начинаний, явно преуспела в этом. Так, например, за счет накрутки умопомрачительных цен и блокирования таможенными налогами ввоза автомашин иностранного производства средняя зарплата рабочего ВАЗа в городе Тольятти достигла 1,5 миллионов рублей, в то время как средняя по России не превышает 200 тысяч рублей.
Да, политика режима приходит во все более разительное, вопиющее противоречие с интересами большинства. Но в условиях усиливающегося авторитаризма, монопольного господства радикал-демократов в средствах массовой информации, при не исчерпанных еще резервах социального маневрирования у власть имущих сохраняются немалые возможности манипулирования сознанием, а, значит, и поведением масс. Пытаться противостоять всему этому бумажно-заседательским или митинговым подходом — значит заведомо обречь себя на поражение. Спрашивается, собирается ли, в конце концов, оппозиция, учитывая горькие уроки прошлого, спуститься из президиумов, с ораторских трибун, из тусовок и фуршетов — в массы, в трудовые «низы», начать повседневную, кропотливую, черновую борьбу за умы и сердца рядовых россиян? Осуществляется ли давно назревший поворот в сторону организаторской деятельности, налаживания и поддерживания живых повседневных связей и контактов с конкретными коллективами заводов, фабрик, организаций и учреждений? Люди сами никогда не прозре-ют, а если им не раскрыть глаза, они пойдут только за теми, кто сам придет к ним и поведет их за собой.
Увы, если взять оппозицию парламентскую, то она, как и бывший Верховный Совет России в свои первые полтора года, занимается в основном поиском «конструктивного взаимодействия» с правительством и президентом. Иначе говоря, является законодательным камуфляжем того самого курса, который, по ее же признанию, ведет Россию к неминуемой катастрофе.
Правда, в отличие от бывшего парламента, нынешний пока все новых дополнительных, чрезвычайных и иных полномочий высшей исполнительной власти не предоставляет, но и за этим, судя по настрою руководства Государственной думы и Совета Федерации, дело не станет. Парламент смолчал же по случаю игнорирования своих полномочий, молчит и по поводу наплевательского отношения к своим решениям со стороны Ельцина, Черномырдина и прочих клевретов, стоящих у власти. И будет молчать. А то, смотришь, лишат главного — кормушки.
Ну, а оппозиция внепарламентская? Здесь по-прежнему либо бесконечно говорят, либо точно так же бесконечно заседают, перенося по «красным» датам такие разговоры и заседания на улицы и площади Москвы, Санкт-Петербурга и других крупных городов, заполняя промежутки плетением интриг внутри и без того разрозненных оппозиционных групп с целью дискредитации своих же товарищей по борьбе, рассчитывая таким образом прорваться в лидеры… Как бы не замечая, что якобы «непримиримая борьба» идет уже в полном отрыве от внешних реалий и все более превращается в крикливый, внешне эффектный, но вполне безопасный и даже выгодный для правящего режима «оппозиционный шум».
В самом деле, какие выводы для себя сделает из такой «оппозиционной активности» простой человек, рабочий, служащий, ученый, оценивающий политику и политиков, естественно, сквозь призму своих повседневных жизненных интересов? К демонстрантам на улице он, даже сочувствуя их лозунгам и призывам, вряд ли присоединится: людей надо убедить, организовать, заставить поверить, что их выступление что-то реально изменит, а этим, к сожалению, никто не занимается, ведь упор на «ассамблеи» и «конгрессы», на опостылевшие всем обличения и проклятия с трибун, на «плач Ярославны» на кухнях за рюмкой чая, на плетение интриг в отношениях друг с другом.
«Стратегическое маневрирование» же лидеров оппозиции в парламенте внушает массам, быстро радикализирующимся в нарастающих кризисных неурядицах, еще меньше симпатий.
Добровольно взваливая на себя значительную часть ответственности за провалы антинародного «реформистского» курса, эти лидеры получают реально взамен не его желанную «корректировку» (на деле президент и его правительство как не считались с депутатами, так и не считаются до сих пор: Б. Ельцин в течение 9 месяцев работы Государственной думы так в ней ни разу и не появился), а утрату последних остатков народного доверия — единственной реальной силы, на которую парламент мог бы в решающий момент опереться. «Все они там заодно, думают только о себе, а о людях совсем забыли», — такой имидж Государственной Думы неуклонно закрепляют в сознании рядового россиянина. Управляют именно своим «гибким» поведением оппозиционные парламентские «стратеги». Они добились о себе подобного мнения со стороны большинства. Ну, а все остальное доделает науськиваемое на парламент закулисными кукловодами «независимое» телевидение (независимое от закона, правды, норм морали и нравственности).
«Перестроечный» партийно-номенклатурный кретинизм сменился кретинизмом многопартийно-парламентским, благо персональные носители почти одни и те же. Правда, беспринципное соглашательство прикрывается сейчас не подзабытым «консенсусом», а широко рекламируемым «согласием» всех видов и степеней, подстроенных «под себя». Но велика ли разница, если «соглашательство» — одного характера и одной цели: ухватить поддержку одураченного большинства? И разве такая «гибкая» линия объективно не подталкивает «безальтернативного» и «незаменимого» с его сворой опричников к очередному разгону или роспуску-расстрелу? Когда же депутаты откажутся от иллюзии «конструктивного взаимодействия» с теми, кто развалил страну, экономику и вогнал народ в нищету? Проявят, наконец, в пример своим расстрелянным предшественникам твердость и характер в отстаивании интересов избирателей?
Ведь народ, утративший доверие к своим избранникам, опять промолчит, как промолчал в октябре 93-го. И такое молчание, честно говоря, можно будет понять…
Вот пример. На фоне останавливающейся промышленности, разваливающегося сельского хозяйства, деморализации армии, агонизирующих народного образования, здравоохранения, культуры, науки Россию захлестывает нарастающая волна преступности и бандитизма, произвола чиновников. Пикеты протестующих заполнили площади и улицы чуть ли не всех российских городов. А оппозиция, призывавшая к общенародному движению протеста, теперь, когда это движение стало повседневной реальностью, оказалась от него в стороне! В чем же дело? В отсутствии у оппозиции постоянных и прочных связей с трудовыми коллективами, с широкими слоями населения.
