– Ронин, – сказала Джайна.
Кейлек кивнул и опустил ее на ноги. Стоило им разомкнуть объятия, Джайна вздрогнула: в разделившем их воздухе веяло холодом, но пальцы Кейлека в ее ладонях неизменно хранили тепло. Медленно, в благоговейном молчании, оба направились к воронке. Вспоминая последние минуты верховного мага, Джайна сморгнула слезу. Вот он толкает ее в портал, а в следующий миг башня рушится, буйный ветер подхватывает пурпурный прах и несет его вдаль, на все четыре стороны света…
– Его смерть была не напрасной, – напомнил Кейлек. – Если бы магия башни не ослабила взрыва, последствия могли оказаться куда страшнее.
– Он хотел спасти Верису, – откликнулась Джайна. – Хотел, чтоб она жила, чтоб у его детей была мать, если уж больше не будет…
Завершить фразы она не смогла, и, помолчав, продолжала:
– Он пришел на помощь… откликнувшись на мою просьбу. Знаешь… – Остановившись, она повернулась лицом к Калесгосу. – Знаешь, совсем недавно я боролась за мир изо всех сил. И чувствовала себя белой вороной, видя, что все это словно бы никого больше не заботит.
– А тебе самой мир все еще нужен? – спросил Кейлек.
Джайна задумчиво склонила голову набок и наморщила лоб.
– Ну, не то, чтобы больше не нужен… Нужен. Я уже не та, что вчера, и не горю желанием мстить. Но… я и не та, кто так страстно желал гармонии между Ордой и Альянсом. Нет, Кейлек, после того, что сделал Гаррош, пока он стоит во главе Орды, гармонии между нами… быть не может. Я больше не верю, что все можно решить миром. И, таким образом… больше не знаю, где мое место.
Калесгос изумленно приподнял бровь.
– А по-моему, знаешь, – сказал он.
Джайна озадаченно сдвинула брови, но тут же поняла: да, он прав. Ей больше всего на свете хотелось домой. Домой – туда, где она росла, не зная горя, а после ушла навстречу своей судьбе. Помнится, Кейлек говорил, будто все на свете идет своим чередом, словно бы по спирали… Похоже, ее жизнь начинает новый виток.
– Даларан, – проговорила она. – Кирин-Тор. Да, когда-то я училась там со всем прилежанием. И сейчас меня тянет туда, как уж давно не тянуло. – Вздохнув, она еще раз окинула взглядом окрестные руины. – Вот и Ронин думал то же. Он позаботился о том, чтобы спасти меня, а незадолго до этого говорил, будто я – будущее Кирин-Тора. Что ж, нужно, по крайней мере, дать им шанс вежливо выставить меня за порог.
– Ты и без них, сама по себе, добилась невиданной силы, – напомнил Кейлек. – По-моему, твое возвращение для них – большая удача, и сами они, уверен, с этим согласятся. Ронин в своем мнении был вовсе не одинок.
– А что же ты, Кейлек? – спросила Джайна, готовясь услышать, что он оставит ее и вернется в Нексус: в конце концов, он – вожак стаи синих драконов, а представителям юных рас в Нексусе не место.
– Пожалуй… если ты не возражаешь, я бы отправился в Даларан вместе с тобой.
Скрыть радости Джайна не смогла. Видя это, он улыбнулся, лицо его озарилось нежностью.
– Значит, не возражаешь?
– Нет, я… совсем наоборот! Но как же синие?
Улыбка Кейлека поблекла.
– Синие разлетелись, кто куда, – сказал он. – Каждый теперь сам по себе. По-моему, после всех тех медвежьих услуг, что мы оказали этому миру, мы в большом долгу перед Кирин-Тором. И этот долг… – Калесгос криво усмехнулся. – И этот долг мне хотелось бы если не возместить, то, по крайней мере, начать выплачивать. Однажды они уже согласились принять в свои ряды дракона, хоть многие и не ведали, кем был Крас на самом деле…
Сделав паузу, он вздохнул и неуверенно спросил:
– Как по-твоему, есть у меня шанс? И с ними, и… с тобой?
«Перемены, – подумала Джайна. – Они несут боль, они несут радость, и абсолютно неизбежны. Но мы, каждый из нас – все равно, что феникс. Стоит лишь захотеть, мы возрождаемся даже из пепла».
Вместо ответа она, шагнув вперед, запрокинула голову. С нежностью вовсе не удивительной, но с удивительной страстью Калесгос из стаи синих драконов коснулся теплыми ладонями ее щек, испытующе взглянул ей в глаза, склонился вперед и поцеловал леди Джайну Праудмур, одну из самых сильных магов на свете.
Эпилог
Когда они с Калесгосом прибыли в Даларан и обратились к совету с просьбой принять их, Джайна вполне ожидала, что им откажут либо назначат встречу когда-нибудь в будущем. Но вместо этого встретивший их маг заверил Джайну с Кейлеком, что совет примет их. Немедля. И действительно: пары минут не прошло, как оба оказались в непрестанно меняющемся, потрясающе великолепном зале Воздушных Покоев. Не в силах сдержаться, Кейлек заозирался, дивясь его красоте.
– От имени совета приветствую Калесгоса из стаи синих драконов и леди Джайну Праудмур, – заговорил Кадгар. В голосе его слышалась старческая хрипотца и в то же время юная сила. – С тех пор, как мы виделись здесь в последний раз, леди, жизнь не стояла на месте. Что привело тебя с другом к нам на сей раз?
– Причин тому не одна, – ответила Джайна. – Во-первых… я должна принести извинения. – С этими словами она показала фолиант, научивший ее обращению с Радужным Средоточием. – Я взяла его… – Она покачала головой. – Нет. Не стану играть словами. Я украла его и взломала печать, чтобы использовать против врага оружие ужасающей мощи.
– Но ведь ты не воспользовалась этим оружием, не так ли? – спросил Кадгар. – Если только мои… поставщики новостей не проявили несвойственной им нерадивости в исполнении долга, Оргриммар до сих пор целехонек, а посрамленный Гаррош Адский Крик хандрит в стенах крепости Громмаш.
– Да, я не воспользовалась им для удара по Оргриммару, это правда, – подтвердила Джайна. – Меня привели в разум Калесгос и Тралл. Однако с его помощью я спасла от разгрома флот Альянса. Теперь я возвращаю книгу вам, а Радужное Средоточие возвращено Калесгосу.
– А я, – неожиданно вмешался Кейлек, – хотел бы пожертвовать Радужное Средоточие Кирин-Тору.
По залу прокатился изумленный ропот. Удивлены были все, даже Джайна.
– Кейлек… но оно же испокон веков было самым ценным сокровищем стаи синих драконов!
– Которой больше не существует, – возразил Кейлек, – а значит, и охранять сокровище некому. К стыду моему, мы не смогли его уберечь, а себя одного я надежным стражем тем более не полагаю. Прошу вас… примите его. Я знаю, что в Даларане хранится немало ценных реликвий, и более надежного места для Радужного Средоточия мне даже в голову не приходит.
Модера выступила вперед, приняла краденый фолиант и Радужное Средоточие и легким поклоном поблагодарила Калесгоса.
– Забота о благе других для тебя важнее собственного «я», Калесгос. Это принято к сведению.
