И, если честно, получал от этого искреннее удовольствие.
– Смотри-ка, на этот раз мы даже не врем! – радовался он, разглядывая спроворенный на принтере бейджик с надписью «Василий Голиков, “Криминальный вестник”».
«Натюрморты» Василия и в самом деле нередко украшали страницы упомянутого издания.
– Мы вообще никогда не врем. Просто не всегда говорим правду, – назидательно ответил Таганцев и запряг покорно склонившего голову коллегу в веревочный хомут фальшивого журналистского бейджа.
– И не всю, – охотно поддакнул Вася.
– И не всем, – добавил Костя. – Все, ты готов. Задачу свою помнишь? Тогда пошел!
– «Ну, мертвая!» – крикнул малюточка басом! – уместно процитировал классика отечественной словесности новоявленный журналист, проявляя похвальную эрудицию.
И с готовностью пустился в резвый галоп, направляясь к крыльцу Таганского суда.
По ступенькам как раз поднималась разномастная и шумная группа новых Васиных коллег, возвращающихся в зал суда после перерыва. Разогнавшийся Голиков врезался в толпу с уверенной непринужденностью шара в кегельбане, вызвав в массах недовольство, разброд и шатания, но, к счастью, никого не обрушив.
– Совсем разучился работать с живыми! – сокрушенно пробормотал Таганцев и окончательно избавился от сомнений в правильности своих действий.
Определенно Василию Голикову стоило чаще знакомиться с новыми людьми – дышащими, шевелящимися и разговаривающими.
Оказавшись в зале суда, Василий без промедления включился в знакомый рабочий процесс и начал съемку.
Конечно, ему было бы гораздо привычнее, если бы объект лежал на полу, раскинувшись морской звездой и отблескивая в объектив торчащей из груди полированной рукояткой ножа. Или скрючился в углу, прижимая к окровавленному животу руки так, слово хотел удержать в себе пойманную пулю. Или свисал с крюка для люстры…
Работать с мертвой натурой фотограф опергруппы не любил, но умел.
Но – нет, герой сегодняшней съемки был жив и по всем внешним признакам здоров.
Владлен Сергеевич Потапов сидел на неудобном казенном стуле в приятной глазу позе человека, у которого нет проблем со спиной и суставами. И румянец на его щеках, как и блеск в глазах, выдавал не скрытую лихорадку, а оживленный интерес к происходящему.
«Он?» – на всякий случай уточнил Голиков у Таганцева, отправив коллеге фото, сделанное встроенной камерой телефона.
– Ты че, для журнала мобильным снимаешь? – профессионально заинтересовался другой коллега Василия – фотограф в разгрузочной жилетке с многочисленными оттопыренными, как балконы пятиэтажки, карманами. – И че, качество норм?
– Да это для соцсетей, – тут же придумал Василий и демонстративно пощелкал окружающую действительность профессиональной камерой.
– «Криминальный вестник» наконец завел странички в соцсетях? – приятно удивился какой-то парнишка с микрофоном. – А где конкретно?
– Да я не в курсе, мое дело – картинки, – отговорился Василий, мысленно ругнув навязчивого собеседника.
С коллегами-операми работать было намного легче, чем с коллегами-журналистами.
Криминалисты тихо занимались каждый своим делом и не лезли к фотографу с вопросами, вообще не обращали на Василия внимания. Они бы, конечно, заметили и возмутились, начни фотограф опергруппы составлять художественные композиции из тел, орудий убийства и выразительных предметов быта… Но Василий давно уже ничего такого не делал, прочно уяснив, что место преступления – не творческая площадка.
Опять же, коллеги-опера никогда не загораживали фотографу вид на объект, не лезли в кадр и не толкали под руку, тогда как коллеги-журналисты все это делали постоянно. И даже не извинялись, считая такую беспардонность нормальной.
Вася хмурился и сердито сопел.
Ему и без дополнительных помех было трудно работать: объект сидел в самом центре зала – не подберешься.
К счастью, Таганцев, заказавший эту съемку, не ждал, что ему будут предоставлены качественные портреты в разных ракурсах. Он не собирался печатать фото объекта в периодике.
За два часа до окончания очередного слушания Василий нащелкал профессиональной камерой полсотни общих и средних планов и еще с десяток «крупняков» сделал телефоном. Эти снимки сразу же отправлялись на мобильный Таганцева, отвлекая его от служебных обязанностей: Костя участвовал в происходящем пассивно и дистанционно, пребывая в Управлении.
Лишь когда Голиков прислал ему три телефонных снимка с текстом «эти последние», он выдвинулся в направлении Таганского суда.
Три заключительных фотографии сказали Таганцеву больше, чем все предыдущие.
Они были сделаны не в зале суда, где Владлен Сергеевич Потапов сидел с неизменно благостным лицом. На снимке, ставшем третьим с конца, коммерческий директор клиники «Идеаль Бьюти» был запечатлен в полный рост и на ходу.
Василий Голиков не успел опередить удаляющегося героя фотосессии и снял его со спины, зато красиво вписал фигуру в узнаваемом костюме ультрамодного в этом сезоне цвета «Спина мурены» в дверной проем. Он образовал массивную раму для сюжетного полотна «Граф Потапов не изволят беспокоиться»: на фото Владлен Сергеевич спускался по ступеням, выразительным жестом останавливая кого-то желающего последовать за ним.
Этот кто-то был представлен фрагментарно – в кадр попала часть протянутой руки, но знакомая серая костюмная ткань рукава и предательски торчащая из свежего шва белая ниточка определенно указывали на одного из защитников Сушкиной.
Сметливый опер однозначно понял мизансцену. Адвокат взывал к уходящему Потапову, а тот, не оборачиваясь, запретительно вскинутой ладонью сигналил в ответ: «Стоп! Не сейчас!»
Следующее фото проигрывало предыдущему по композиции, но в смысле сюжета было даже более интригующим. Поступательное движение Владлена Сергеевича прочь от Таганского районного суда все же было прервано – на улице он остановился и под прикрытием афишной тумбы приватно беседовал с некой дамой.
К сожалению, тумба надежно спрятала от камеры лица собеседников, однако для наблюдательного человека и зримые тылы их были достаточно информативны: по цвету и фактуре обтянувшей их костюмной ткани можно было уверенно опознать Владлена Сергеевича и Ларису Айвай.
На последней фотографии Потапов был один, и Вася снова щелкнул его в спину и с приличного расстояния, как говорят операторы, «на общаке». Зато этот самый общак оказался идеальным адресным планом: на фото было видно, что Владлен Сергеевич направляется в расположенный неподалеку от здания суда бар «Дюжина плюс один». И, словно специально для Таганцева, в кадре отчетливо виднелась табличка с названием улицы и номером дома.
Впрочем, Константин Сергеевич и без подсказки прекрасно знал, где находится «Тринашка», как ласково называли бар клиенты-завсегдатаи. Таганцеву случалось туда захаживать и там посиживать – питейное заведение было удобно расположено, а еще обладало черным ходом, укромными закутками и понятливым персоналом, благодаря чему превосходно подходило для конспиративных встреч.
