– Никогда больше… – плакала Серафима. – Ни за что!
– Поплачь, – гладила ее по волосам Марина. – Не сдерживайся… Легче будет… А Клим… Да ну его! Ты красивая, встретишь еще кого-нибудь. Знаешь, как говорят? Любой парень будет у твоих ног. Главное – с первого удара попасть ему в челюсть!
Серафима кивала, соглашаясь с сестрой. Ей нужно забыть Клима и жить дальше.
Но как это сделать, если сердце готово вырваться из груди от горя?
* * *
Виктория Поликутина, мать Клима, приняла следователя Владимира Мезенцева в гостиной своего респектабельного особняка. Еще совсем недавно здесь отмечали юбилей, звучала музыка и звонкий смех гостей. Но теперь веселье надолго покинуло это место. Над камином висел большой портрет покойного Ивана Поликутина с траурной ленточкой на уголке рамы. Казалось, бывший владелец особняка следит за следователем из-под грозно нахмуренных бровей.
Виктория предложила Мезенцеву сесть в кресло, стоящее у окна, а сама расположилась на мягком диване напротив.
– Что привело вас в наш дом, шериф? Появились какие-то новости? – поинтересовалась она.
– Простите, что беспокою вас при подобных обстоятельствах, – тихо произнес Владимир, – но следствие по делу об убийстве продолжается. И мне снова нужна ваша помощь.
На лице вдовы не дрогнул ни один мускул, ее глаза внимательно изучали шерифа. Он не мог понять, что у нее сейчас на уме, уж слишком спокойной выглядела Поликутина. Так и не получив ответа, Мезенцев продолжил:
– У вашего мужа были враги?
– Смеетесь? – сухо осведомилась Виктория. – Я уже не раз говорила вам, что главным врагом моего мужа был Платон Долмацкий.
– Я это помню. Но, как мы выяснили, к недавним покушениям он отношения не имел. На момент смерти господина Поликутина у Долмацкого тоже есть алиби.
Вдова холодно усмехнулась:
– Вы не хуже меня знаете, что он запросто мог кого-то нанять. Сомневаюсь, что сам Платон станет размахивать мечом. Возраст уже не тот. Но найти наемных убийц ему вполне по силам. У него всегда были знакомые в криминальных кругах.
– А если отбросить вашу личную неприязнь к Долмацкому, вы можете назвать кого-то еще?
Поликутина задумалась.
– Иван был влиятельным и уважаемым человеком, – наконец произнесла она. – У таких, как он, всегда есть враги. Но вспомнить кого-то конкретного я сейчас не смогу.
– Муж делился с вами своими проблемами? Возможно, посвящал в события, связанные с бизнесом?
– У него не было от меня тайн, – заверила следователя вдова.
Владимир едва заметно усмехнулся. Он отлично знал, что сама Виктория хранила от мужа не один секрет. К примеру, свои отношения с шофером.
Похоже, женщина поняла, о чем он подумал, и скорчила недовольную гримаску.
– В любом случае я не знаю, чем еще могу вам помочь, – заявила она, вставая с дивана. – А потому…
Мезенцев понял, что ему указывают на дверь. Ничего другого ему не оставалось. Поднявшись с кресла, шериф попрощался с Поликутиной и направился к выходу. Горничная выпустила его из особняка, но, как только он спустился с террасы, дверь за его спиной открылась снова.
Владимир Мезенцев услышал чьи-то быстрые шаги. Обернувшись, он увидел Константина, того самого водителя. Шерифу показалось, что с момента их последней встречи седины у Константина в волосах слегка прибавилось. Еще бы, столько пережить… Интересно, как сын Виктории относится к присутствию в доме этого человека, особенно после случившегося, когда абсолютно все жители Клыково узнали правду об истинных отношениях Виктории и Константина.
– Простите, – смущенно выпалил водитель, – но я случайно подслушал ваш разговор с Викторией. Был на кухне, а стена между кухней и гостиной довольно тонкая…
Мезенцев вопросительно вздернул бровь:
– Вам есть что добавить?
– Виктория сейчас убита горем и не может мыслить рационально. Но мне вспомнилось кое-что… Возможно, это натолкнет вас на след. Я, как и все остальные, заинтересован в том, чтобы убийцу поскорее арестовали.
– Я вас слушаю, – прищурился шериф.
Константин направился к калитке, подальше от дома, и поманил полицейского за собой.
– Вы знаете, как быстро в нашем городе разносятся сплетни, – начал он. – А некоторые ходят годами, передаваясь из уст в уста. Как легенда о Свиной Голове, например.
– В этом я уже не раз убеждался, – согласился шериф.
– Мой предшественник, который работал водителем у шефа до моего приезда, однажды упомянул, что того втянули в одну очень неприятную историю. Все произошло много лет назад. И мне кажется, что Виктория тоже знает об этом, хоть и никогда не признается.
– Что за история? – нахмурился Владимир.
– Поговаривали, что это связано с чьей-то смертью… Но подробности мне неизвестны. Ивана я никогда ни о чем не расспрашивал, он бы тут же меня уволил.
– Интересно… Но мне нужно больше информации.
– Несколько человек были замешаны в это, – шепотом сообщил Константин. – Среди них Иван Поликутин, Михаил Шорохов и… наш мэр.
– Белобров?! – изумленно вскинул брови Мезенцев.
– Тихо! – Константин быстро огляделся по сторонам. – Да, он. Ведь они с Поликутиным и Шороховым всегда были закадычными друзьями. Сергей Арсентьевич Белобров обладает огромной властью и большим влиянием в нашем городе. Вся полиция пляшет под его дудку. Понимаете, о чем я?
– Понимаю, – кивнул шериф.
Расследуя различные происшествия, он уже не раз замечал, что некоторые дела в Клыково были внезапно закрыты. Вполне вероятно, что их попросту приказали прекратить. Он терялся в догадках, кому это было выгодно. И вот теперь Константин открыл ему глаза.
– Шорохов уже убит… – задумчиво пробормотал шериф. – Поликутин тоже… Интересно, что же у них общего с Сергеем Белобровым?
– Только не выдавайте меня, – нервно оглядываясь, попросил Константин. – Если мэр узнает, он меня тут же выживет из Клыково. Вы – представитель закона. Новый человек в городе, вам бояться нечего. Может, узнаете правду…
– Что ж, благодарю за информацию. Может, назовете еще чьи-нибудь имена? С кем я могу об этом поговорить?
Константин лишь пожал плечами.
– Ладно, – вздохнул Мезенцев, – постараюсь сам что-то выяснить… – Он толкнул садовую калитку. – Если вам удастся как-то разговорить Викторию Поликутину, буду вам очень признателен.
– О, это вряд ли. Она свято хранит секреты семьи, – покачал головой Константин. – Даже от меня.
– Понятно.
Подняв глаза, Владимир вдруг увидел саму Викторию Поликутину, наблюдающую за ними через большое окно на втором этаже. Вид у нее был встревоженный и слегка озадаченный. По крайней мере, так ему показалось.
