Участники затихли. Свободных мест не осталось. Тимофей поискал глазами Лизу – девушка заняла стул в другом конце ряда, рядом с Аленой Александровной.
– Все присутствующие должны хранить молчание, – заунывно произнес помощник Еухении. – Заговорив, пошевелившись или встав со стула, вы нарушите ход сеанса. А деньги мы не возвращаем! – добавил он многозначительно.
Все снова одновременно кивнули.
– Никаких телефонов и включенных камер! – добавила Еухения. – Это мешает мне сосредоточиться. Если увижу, прекращаю все в тот же миг. И деньги не верну!
Медиум сделала помощнику знак, он подошел к входной двери и щелкнул выключателем. Зал мгновенно погрузился во тьму, пространство между витринами освещали только свечи, стоящие на гадальном столе.
Мадам Еухения уселась на стул, взяла в руки колоду карт и так мастерски их перетасовала, словно всю жизнь работала крупье в казино. У Жени вытянулось лицо. С гадальными картами так не обращались, они требовали особого, трепетного отношения.
– А теперь слушайте и смотрите, – торжественно объявила медиум. – Вас ждут такие невероятные чудеса, что вы просто со стульев попадаете!
– Мы постараемся удержаться, – сдержанно произнесла Алена Александровна.
Кто-то нервно хихикнул. Тимофей невольно покосился на сидящую неподалеку Ирину Звереву. Даже в полумраке было видно, как та буравит Еухению хмурым взглядом.
Медиум зачем-то разложила карты по кругу. А затем задула все свечи, и все исчезло в кромешной темноте. Все затаили дыхание. Еухения глухо замычала, потом быстро заговорила на какой-то тарабарщине. Звучало все это ужасно нелепо, и у Тимофея возникло смутное подозрение, что мадам просто-напросто морочит им голову.
Затем Еухения издала долгий протяжный стон, казалось, разнесшийся по всему залу.
– Зря я не сходила в туалет, – шепотом произнесла Луиза, сидевшая позади Тимофея. – Как бы не приключилось чего…
– Тихо ты! – шепнула ей Женя, и Соловьева умолкла.
Но тут Герман громко прыснул, и Луиза легонько пихнула его в бок.
– О, призрак, не нашедший покоя! – зазвучал в темноте голос медиума. – Явись на мой зов! Отзовись, где бы ты ни был!
Она повторила это три раза. И в центре зала возникло какое-то странное тусклое свечение. Словно некая призрачная фигура плыла по залу, то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз.
– А вот и ты! – послышался голос Еухении. – Ну что ж, сейчас поговорим…
Светящийся призрак двинулся в ее сторону, медленно покачиваясь в воздухе.
А Тимофей вдруг ощутил, как по его коже пробежал холодок. Девчонки рядом тоже заерзали на стульях, послышался скрип мебели и шорох одежды.
– Почему стало так холодно? – прошептала Карина. – Откуда дует?
– Все окна закрыты, – ответила ей Марьяна.
Тимофей потер руки, внезапно ощутив ледяное дуновение. Температура в зале заметно упала, он чувствовал это кожей. Ирина рядом тоже начала растирать плечи.
Что-то скользнуло совсем близко, все отчетливо услышали шуршание длинных юбок. Но светящийся силуэт колыхался рядом со столом Еухении. Неужели в темном зале есть кто-то еще?
– Назови мне свое имя! – заунывно тянула медиум. – Представься, чтобы я могла прогнать тебя отсюда!
И тут по залу пронесся сильнейший ледяной ветер, послышались испуганные крики. В следующее мгновение включился свет.
Рядом с Тимофеем громко прыснул Димка, затем раздались возмущенные вопли Алены Александровны и Марьяны. Расхохотался и Герман, но громче всех смеялась Кадиша де Лафуэнте.
Все увидели мадам Еухению, сидящую за столом. Позади нее стоял ее помощник в черном костюме. В руках он держал длинную удочку, с конца которой свисала фосфоресцирующая простыня. Это ее они видели в темноте. Помощник так и застыл, выпучив глаза, застуканный на месте преступления.
– Черт! – в сердцах вскрикнула медиум, после чего так замысловато выругалась, что даже Марьяна лишилась дара речи.
А затем Еухения соскочила со стула и проворно бросилась к выходу из зала. Тимофей бросился ей наперерез. Он почти догнал ее и даже ухватил за тюрбан. Головной убор слетел вместе с черной маской, а медиум обернулась с перекошенным от страха лицом. И он тут же понял, почему ее писклявый голосок показался ему таким знакомым.
– Красотка?! – потрясенно выдохнул Зверев. – Ты… как здесь оказалась?!
– Думала сшибить деньжат по-быстрому, да не вышло!
И Красотка выскочила за дверь. Ее помощник в черном дикими прыжками несся следом.
– Шарлатаны! – крикнула им вдогонку Алена Александровна. – Марьяна, кого ты сюда притащила?!
– Лучше никого не нашлось! – парировала Марьяна. – И дешевле…
– Ну почему я не удивлена?!
– Где вы нашли эту мошенницу? – продолжала хохотать Кадиша.
– По объявлению в газете, – недовольно ответила Марьяна. – Уж больно мне цена понравилась.
– А я вас предупреждала, – торжествовала жрица вуду.
– Хватит тут ехидничать! – одернула ее Алена Александровна. – И кстати, откуда здесь такой сильный сквозняк?
– И кто включил свет? – добавила Лиза, оглядываясь.
Все, кроме Тимофея, сидели на своих местах. А в зале продолжал бушевать ледяной ветер. Он пронесся под самым потолком, а потом холодным потоком обрушился вниз.
– Что творится?! – испуганно воскликнул шериф.
Кадиша резко встала, наблюдая за направлением ветра. Черные полотнища развевались на окнах, словно флаги, со стола сорвало скатерть, гадальные карты веером разлетелись по всему залу.
– А ведь здесь и правда что-то есть… – удивленно пробормотала Кадиша.
Влад Пивоваров выхватил из кармана телефон и начал снимать происходящее на камеру. В этот момент Ирину Звереву вместе со стулом отшвырнуло назад, и она с грохотом врезалась в стену. Стул разлетелся от удара, а девушка рухнула на пол.
Ледяной вихрь опрокинул стол, сдвинул ковер, обрушил на пол оба зеркала, и те разлетелись с диким грохотом и звоном. Женя и Луиза завизжали. Димку и Карину откинуло к дальней стене, с окон сорвало все трепещущие черные покрывала.
Самого Тимофея, как и Германа, отбросило к распахнутой двери.
– Хватит! – яростно крикнула Кадиша, вскинув руки над головой. – Довольно!!!
Все прекратилось так же внезапно, как и началось.
Перепуганные участники повскакивали с мест, озираясь по сторонам. Но в разгромленном помещении больше ничего не двигалось, наступила тишина. К счастью, никто серьезно не пострадал и витрины уцелели.
– Вот это представление, – напряженно произнес Альф.
– Немыслимо! – выдохнул Герман. – Я никогда в жизни ничего подобного не видел!
