– Чтобы я следил за Владом Пивоваровым, – пробормотал Герман.
– Верно! А ты вместо этого болтаешься по кафешкам с девчонками. Не ожидал…
– Но рабочий день давно закончен, – запротестовал парень. – К тому же Пивоваров сам меня к ним приставил! Я с большим удовольствием работал бы с ним, но он меня близко к себе не подпускает.
– Твоя задача – втереться к нему в доверие, – холодно произнес Закревский. – А затем информировать меня обо всех его передвижениях по городу. С кем встречается, с кем говорит. Что успел узнать… Пивоваров еще доставит нам проблем, и мы должны быть готовы вовремя его остановить.
– Он и правда ведет какое-то расследование. Вечно пропадает в архивах, часами сидит у компьютера. Мы сейчас идем в музей, и он тоже туда явится, – сказал Герман, подняв взгляд на Марата. – Спиритический сеанс он точно не пропустит…
– Какой еще сеанс? – нахмурился Закревский.
– А вы не слышали? Владельцам музея докучает какой-то призрак, и они решили от него избавиться.
Марат на миг онемел, но быстро взял себя в руки.
– Ступай, – выдохнул он, подтолкнув Германа к двери. – И держи меня в курсе событий.
– Хорошо, – пообещал Герман.
Он зашел в одну из кабинок. А когда вышел, Закревского уже не было не только в туалете, но и в кафе.
20
Спиритический сеанс Еухении
Вечером в зале динозавров на первом этаже краеведческого музея царила кромешная тьма. Это было одно из главных условий проведения спиритического сеанса. Все окна и даже двери Марьяна и Лиза завесили черным полотном, чтобы ни один лучик света не проник в огромное помещение. Верхний свет еще горел, когда начали собираться участники. По просьбе Алены Александровны стулья для гостей были расставлены полукругом в центре зала, а перед ними располагался столик медиума, покрытый темной скатертью.
К удивлению Тимофея, кроме юных журналистов из академии пришло довольно много людей, среди которых был и репортер Влад Пивоваров, и Владимир Мезенцев, и даже Кадиша де Лафуэнте в простом темном платье до пола. Жрица вуду, ехидно улыбаясь и кутаясь в красную вязаную шаль, заняла место с самого края.
– Кадиша? – изумилась Алена Александровна, увидев колдунью. – Не думала, что ты придешь!
– Разве я могла пропустить такое событие? – усмехнулась де Лафуэнте. – Новый медиум в городе! И вы предпочли ее мне…
– Только потому, что цена у нее в два раза ниже, – встряла Марьяна. – Мы, знаешь ли, миллионами тут не ворочаем!
– Моя цена полностью соответствует моему качеству работы, – произнесла Кадиша, недовольно прищурившись. – Но я с удовольствием понаблюдаю за работой другого профессионала. Кто знает, может, научусь у нее чему-нибудь.
Ее последние слова прямо-таки сочились ядом. Алена Александровна и Марьяна поспешили ретироваться в другой конец зала.
Тимофей огляделся в поисках Лизы. Он хотел бы сесть рядом с ней, но она помогала организаторам, которые расставляли стулья, встречали гостей и помогали всем рассаживаться. Пришлось ему устроиться рядом с Кариной и Димкой.
Женя и Луиза притащили своих новоявленных кавалеров и шептались с ними не переставая. При виде Альфа Тимофей удивленно вскинул брови. Огненный волк времени даром не терял! Но еще сильнее Зверева поразило внезапное появление Ирины.
– А ты что здесь делаешь? – поинтересовался он.
– Услышала о сеансе и решила прийти, – холодно ответила Зверева. – Подобный балаган – редкость в нашем городке. Когда еще такое увидишь?
Она села неподалеку от него и отвернулась. Но Тимофей кожей ощущал ее присутствие. От Ирины и правда исходила какая-то темная энергия, заставлявшая всех слегка робеть в ее обществе.
Вскоре в зале появилась и сама медиум. Ее сопровождал долговязый тип в слегка растянутом черном свитере и такого же цвета брюках. Мадам головой едва доставала ему до плеча. Маленькая и толстенькая, в длинном просторном балахоне с широкими рукавами из темно-синего бархата. Ее голову покрывал синий тюрбан, а верхняя половина лица скрывалась под черной маской-домино. На пухлой щеке карандашом была намалевана черная мушка в виде миниатюрного сердечка. Тимофей сразу вспомнил старых актрис немого кино – тогда мушки на лице были в моде. На шее медиума висела толстая позолоченная цепь, усыпанная фальшивыми бриллиантами.
– Мадам Еухения! – провозгласил долговязый тип.
Половина присутствующих в зале разразилась радостными аплодисментами. Другая половина недоуменно покосилась на своих соседей.
Медиум с улыбкой принялась раскланиваться.
– Мадам! – воскликнула Луиза. – А можно к вам записаться на индивидуальный прием?
– Конечно! – пискнула Еухения. Порывшись в складках балахона, она протянула Луизе визитную карточку. – Я принимаю в салоне в южной части города.
– Спасибо! Обязательно приду, – пообещала Луиза, убирая карточку в карман.
– Сдурела? – покосилась на нее Женя. – Что она тебе скажет такого, чего не могу сказать я, причем совершенно бесплатно?
– Просто хочу кое в чем удостовериться, – сказала Соловьева. – Это насчет мамы. Ты ведь ничего мне про нее не говоришь.
– Ее будущее туманно, поэтому и не говорю. Карты мне ничего не показывают!
Тем временем медиум окинула взглядом присутствующих и недовольно поморщилась:
– Многовато вас здесь. Это может помешать мне наладить контакт с духом.
– Мы не будем мешать, – заверила ее Марьяна. – Все сядут в сторонке и заткнутся.
– Но мы должны слышать ваш разговор, – добавила Женя.
– Чтобы потом статью написать, – продолжила Карина. – И еще интервью у вас возьмем. Дополнительная реклама никому не повредит.
– О, тогда я согласна, – тут же закивала Еухения. – Реклама – двигатель торговли.
А Тимофей все пытался понять, откуда ему знаком ее голос.
– И не забудьте накинуть сотню сверху на мой гонорар, – покосилась медиум на Алену Александровну. – За лишние хлопоты.
– Да, конечно, – согласилась Сухорукова. – Видимо, придется.
Кадиша громко хмыкнула, но промолчала.
– Вам уже приходилось присутствовать на подобных сеансах? – спросил у собравшихся помощник медиума.
Большинство присутствующих покачали головами.
– Хорошо, – усмехнулась мадам. – Ваша задача – не подходить близко к моему столу. Сидите на своих местах и наблюдайте за происходящим на расстоянии.
И она вышла в центр зала, где был расстелен толстый ковер, на котором стоял круглый стол, покрытый длинной скатертью. По обе стороны от стола возвышались два вертикально установленных зеркала в черных деревянных рамах. На столе горели две свечи и лежала колода карт.
