– Да потому! – фыркнул Аббас. – Раз они сломали – значит вошли внутрь райотдела. А раз вошли, нашли ключи. А раз у них были ключи – значит все забрали из оружейки! Так что не говори всякой ерунды!
– Аббас, брат… – Джамал, брат Аббаса, на год его младше, решил заступиться за соратника. – Может, и не всё вывезли. Ты сам подумай: зачем им запирать дверь, если там ничего нет?
Аббас подумал и кивнул. А дельно говорит брат! И правда, зачем запирать, если ничего нет?
– Да, брат… ты прав.
Джамал потупился, ему было приятно. Вот чем Аббас всегда отличался – он умел признавать свои ошибки. Хороший командир! Прислушивается к мнению бойцов!
Аббас снова замолчал, задумался, прикидывая:
– Вот как мы сделаем: завтра ты и твоя группа поедете к ментовке. А я с другой группой поеду в центр, на Сенную. В магазине «Егерь», мне парни сказали, есть охотничье оружие и карабины всякие. И боеприпасы. Уж магазин-то легче вскрыть, чем ментовку. Скорее всего, оружейку открывали, но всё сразу увезти не смогли. Что-то да осталось. А нам все хорошо, все на пользу. Так и поступим. Еще что-то?
– Мы телок тебе поймали! Классных телок! – Ибрагим сладострастно осклабился. – Командиру – самых лучших телок! Две телки – модели! Красотки! О-о-о… просто отпад!
– Ну… покажи! – Аббас довольно хмыкнул. Телок, пойманных ранее, назвать красавицами довольно-таки сложно. Да и потрепанные… Пришлось отдать их в пользование парням, и, хоть предупредил, чтобы рабынь не портили, но все равно выглядят теперь рабыни как бомжихи. Морды в синяках, ляжки в синяках, ну и все такое прочее… противно! Когда каждый день их используют, что от девок останется? Не дело вождя подбирать какие-то обмылки! Надо было сразу себе парочку прибрать, в свой личный гарем, но, когда задумался об этом, было уже поздно. А теперь эти «помойки» ему не нужны. Ему не нужны! А парни пусть развлекаются.
Ибрагим исчез за дверью, а потом послышалась возня, звонкие удары – били явно по голому телу, – и в дверь втолкнули двух абсолютно голых девушек. Именно девушек, а не девчонок-малолеток, которых держали в специальной комнате общежития. У тех и сисек-то нормальных не было, одни пупыры, да и рожи детские. Только рыдали да визжали, когда с ними развлекались. А эти… нет, одна-то тоже с детским личиком, хотя присмотришься – оно не детское, а какое-то… ну как у эльфов, ясное такое, светлое, и глаза сине-голубые, сияющие. А тело просто отпад! Длинные ноги – стройные, сухие, спортивные! Ни целлюлита, ни растяжек, как у взрослых баб, но одновременно все, что есть у взрослых девок, у нее есть. Та же грудь – размер второй, не меньше. И русая коса! Как из фильма! Поставить девку на колени, схватить за косу и… эхх, здорово!
Вторая повыше ее, коротковолосая, тоже голубоглазая – блондинка, точно! И тоже спортивная, поджарая – даже кубики на животе видны, как у настоящей спортсменки. Небось, по всяким там фитнесам время проводила, русская шлюха!
Обе в собачьих ошейниках, как и положено гяурским девкам, рабыням. Аббас читал, что в древности у всех рабов были ошейники, чтобы отличить раба от свободного человека. И ему понравилась эта идея, благо что собачьих ошейников в магазинах полным-полно. Водить девку на цепи – это круто!
Аббас обвел глазами обеих девушек, присматриваясь к малейшим подробностям их «рельефа», и нахмурился. А потом потянул носом воздух и недовольно спросил:
– Чего от них так воняет? Они что, обоссались от страха?
– Это мы… – Ибрагим смущенно потупил взгляд, – пацаны расстроились, что вот эта, – он кивнул на ту, что поменьше, с косой, – битой врезала Аслану так, что он на землю свалился! А вот эта Ахмеда чуть не завалила, тоже битой! Ну пацаны и расстроились, их и это… того… а потом обоссали!
– И вы мне привели обоссанных девок? – Аббас яростно взглянул на Джамала. – Вы их вначале изнасиловали, да? Я же вижу – вон у них кровь на ляжках! Все толпой их насиловали, потом обоссали и привели мне?! Это такой подарок, да? Эту мразь привели мне?! Никто их не получит! Я их сейчас пристрелю! Чтобы вы потом вытирали кровь и мозги! Я даже касаться их не буду, этих свиней, пристрелю, и все! Подарок они такой мне привели! Тупые ослы!
Аббас потянулся к двустволке, которая стояла у стены рядом с ним, переломил ее, проверил наличие патронов в патроннике, развернулся к девушкам, стоявшим с опущенными к полу глазами, медленно произнес:
– Аллах акбар…
И тут высокая девушка хрипло сказала:
– Не стреляй! Я знаю, где есть девственницы. Пять человек. Такие же, как мы. Они в квартире, в Юбилейном. Я приведу вас к ним, только сохрани нам жизнь!
– Ты врешь, сука! – резко сказал Аббас и направил ствол ей в живот. Палец его коснулся спускового крючка, но не нажал.
– Зачем мне врать? Завтра мы с подругой поедем вместе с вами в Юбилейный и все покажем! Пять девчонок, все нашего возраста, мы вместе с ними в фитнес ходили. Когда все началось, собрались у нас дома, а потом мы с подругой пошли на разведку. И нас там ждут! Все девчонки домашние, не шлюхи какие-нибудь! Чистые!
Аббас опустил ружье, задумался. А вдруг и правда есть такие девки?! Чистые, девственницы! У него никогда не было девственницы – только русские шлюхи, за деньги, грязные и мерзкие. Потому что за деньги. И потому что до него у них была куча грязных иноверцев, гяуров!
– Ты клянешься, что есть такие девки? И что ты приведешь нас к ним? – спросил Аббас вкрадчиво, почти ласково. – И что ты за это хочешь?
– Я хочу быть главной! Хочу управлять гаремом! Ты же меня не отпустишь, так? И мою подругу? Так вот, мы с ней хотим быть главными. Будем командовать твоими рабынями.
Аббас снова задумался. Честно сказать, предложение ему понравилось. Дагестанка, которая занималась русскими девками, делала это плохо. Она и по-русски плохо говорила, а уж как следует заниматься рабынями и вообще не способна. А вот если бы надсмотрщица была такая же, как рабыни, русская, прикормить ее, дать немного власти… ну как в немецких концлагерях были надсмотрщики – украинцы, русские, прибалты. Они за лишнюю пайку так тиранили своих соплеменников, что даже немцы удивлялись!
Аббас читал об этом. Он вообще много читал и много знал, хотя и выглядел настоящим гуроном, только слезшим с гор. Лохматый, понтовитый. Но он совсем не гурон! Только это афишировать было нельзя, не любят чеченцы умников. Не любят тех, кто слишком уж понтуется. Нет, понты на Кавказе – святое дело! Где понты, там и чеченец, но границы тоже надо знать. Понты ведь разные бывают. За некоторые понты и убить могут.
– Хорошо. Я согласен. Но ты поедешь одна! – ухмыльнулся Аббас. – А если ты не вернешься, сбежишь или заманишь парней в ловушку, твою подругу изнасилуют всем родом, а потом посадят на кол. И она будет умирать долго и трудно. Я не дам ей легкой смерти!
От него не ускользнуло, что девушки переглянулись, а потом та, что с косой, что-то быстро сказала подруге, и сказала по-английски, так что Аббас не разобрал. Он знал английский, но слабо, не настолько, чтобы схватывать смысл на лету.
