– Будешь, сучонок, еще перебивать, когда я говорю?! Будешь, б…, подначивать пацанов и мазу качать?! Будешь слушать пахана или метлой мести продолжишь?!
Он еще пару раз пнул задыхающегося, красного Гвоздя, но не сильно, так, для порядка, чтобы окончательно показать свою власть. Потом протянул руку:
– Вставай! Харэ валяться! На будущее – я продумываю наши ходы намного вперед! А ты должен слушать и выполнять! И тогда будет счастье! Понял, братан? Без обид, бродяга?
– Без обид… – сжал протянутую руку Гвоздь и медленно, морщась, поднялся на ноги.
– Ну вот и ништяк, – довольно ухмыльнулся Глад и демонстративно-заботливо отряхнул пропылившегося Гвоздя, охлопав его со всех сторон. – Я же не договорил, а ты влезаешь со своей метлой! Слухайте, пацаны… в общем, машина нагружена под потолок. Куда вы сядете? Подумали? Значит, нам нужна тачила! Чтобы усадить всех, кто не уместится в «МАНе»! Вопросы есть?
– Куда поедем, пахан? – после паузы спросил Серый, сделавшийся очень довольным, как кот, напившийся молока. Ну как же – не его отоварили, а бывшего противника!
– В «Олимпию» поедем. Ну чего глаза выпучили? В гостиницу «Олимпия» поедем! Там и ресторан есть, и переночевать есть где. Пожрем! Жрать небось хотите? В общем, так, мы с Серым и Гвоздем валим сразу к гостинице. Вы идете пешком, а по дороге ищете тачку, какую завести можно! И подъезжаете на ней!
– А если не заведем? Народу мало!
– Ладно… идите, ищите. А мы потихоньку за вами. Если че – «МАНом» дернем. Давай! Пошли, пошли, ночь скоро!
Глад забрался в кабину «МАНа» и с облегчением вытянул ноги, расслабился. Тяжелый день! Но хороший. Коня, жалко, конечно, но что поделаешь? Просто ему не повезло. А Гладу повезло. Вот если бы ему засадили дробью в колено, тогда бы он остался на растерзание этим шакалам. Так чего теперь зря переживать? Переживать вообще не надо! Все хорошо! Главное, чтобы кодла не вышла из подчинения!
Будто откликаясь на его мысли, откуда-то издалека раздались выстрелы. И стреляли не из «Тигра» или другого карабина. Глад знал, что не из карабина. Он слышал, как стрелял Серый, и звук тогда был не такой – более хлесткий, как плетью стегнули. Этот – глухой, бухающий, скорее всего палили из помповика.
Глад поморщился: ну какого хрена палят? По окнам, что ли?
– Заводи, Серый, посмотрим! – сказал он и незаметно погладил «Тигр», стоявший у него между ног. – Похоже, пацаны чего-то чудят.
«МАН» зарокотал, медленно тронулся с места, тяжело нагруженный, «мягкий» внутри, как дорогая легковушка, и, набирая скорость, двинулся вперед. Серый с довольной ухмылкой держался за руль: езда и вообще жизнь ему, похоже, очень нравились, и Глад внутренне усмехнулся – ценный кадр! Свой человек! Во всех разборках он всегда принимает сторону пахана! А вот Гвоздь – тот посложнее, тут не все так однозначно. Но и он нужен – как противовес Серому, вдруг тот начнет чудить? Тогда Гвоздь ему печень вырежет.
Глад и сам не знал, что он фактически сейчас занимается политикой, что использует «систему противовесов». Нет, он слова такие знал, Вадик не был необразованным, тупым уголовником, каким хотел себя представить, – эти словечки из уголовного лексикона, это нарочитое растягивание слова по-блатному. Мат? И что? Матом ругается… ругалась вся интеллигенция, не то что подростки. А вот уголовники как раз матом стараются не выражаться – зарежут ведь, за неловкое-то слово.
Когда подъехали на место происшествия, Глад за спинами стоявших пацанов вначале ничего не разглядел, а когда выскочил и растолкал кодлу, увидел девчонку лет двенадцати, которая раскачивалась, сидя на асфальте, из стороны в сторону, глядя в пространство совершенно безумными, остановившимися глазами. На лице ее замерла маска горя, и похоже было, что девчонка спятила. На коленях она окровавленными руками держала голову мальчишки, удивительно похожего на нее, – такой же русоволосый, с конопушками на курносом носу и тоже лет двенадцати-тринадцати. Глаза мальчишки были открыты, а на лице застыло выражение бесконечного удивления – за что?!
– Что случилось? Кто его завалил? – строго спросил Глад, впиваясь глазами в открытые плечи девочки. Девка! Наконец-то!
– Михей! – угрюмо буркнул Микита. – Этот вот, – он указал на мертвого мальчишку, – выскочил из-за машины и заорал. Михей перессал и жахнул в него из помповика.
– Да б…! Я же сказал вам: если пацаны славяне, если не похожи на хачей, брать в кодлу! Сто раз же сказал! – Глад сплюнул и помотал головой. – Ну че вы такие идиоты?! Ну вот зачем его вальнули?! А девка откуда?
– С ним девка была. Стала кричать, Михей и в нее пальнул, да со страху промазал, – снова ответил Микита. – Ну вышло так, че уж? Че они орали-то? Дебилы!
– Давай ее в кабину! – махнул рукой Глад. – Да осторожнее, не попорть, когда тащить будете.
Девчонку с двух сторон подняли под руки, но она вцепилась в брата и не отпускала. Завизжала, начала отбиваться руками и ногами, и тогда Гладу пришлось подойти и «щелкнуть» ее по скуле, отправив в нокаут. Тогда только ее загрузили, и всю дорогу до гостиницы Глад ощущал сбоку теплое, упругое тело, и в паху у него сладко ныло. Вот оно! Вот и началась сладкая жизнь! Как без девки? Совсем никуда без девки!
В гостинице было шикарно! Ковры, зеркала! Если бы еще не воняло и не валялись трупы…
Пришлось потрудиться – пройтись по этажам и сбросить в окна разлагающихся покойников. Честно сказать, Гладу вся эта мертвечина очень даже надоела! Ну вот не бывает все хорошо! Обязательно что-то да портит настроение! Свобода, власть, даже вот девка теперь есть – но воняет! Трупы вокруг! Скорее бы они все погнили, что ли…
Не скоро сгниют, точно. И вонять будет долго – Глад слыхал о том, как впитывается во все вещи запах мертвечины, его ничем не выведешь.
Нет, все-таки надо переезжать за город, искать коттедж и там поселяться. Но только не сегодня! Сегодня – жратва, выпивка и… развлечение с девкой! Кстати, он не собирается делиться ею со всеми своими соратниками. Вначале сам попользуется. Пахан не должен пользоваться всякими там обмылками. Вот когда надоест, тогда и пусть делают с ней что хотят.
Вообще-то, как ни странно, никто из кодлы на девку не позарился, хотя Глад и думал, что начнутся какие-то волнения на этот счет. Может, потому, что его боялись? А может, потому, что у пацанов не было такого неутолимого сексуального желания, как у Глада? Скорее всего, все это вместе: и боялись, и не шибко нужна была им девка – обходились порнушкой и «Дунькой Кулаковой».
Честно сказать, Вадик был с женщиной всего один раз. Нет – два раза, но разве можно назвать женщиной ту девчонку, которую трахал ночью, затащив ее в кусты возле ТЭЦ? Он тогда даже и не почувствовал ничего, кончив едва ли не раньше, чем раздел ее. И сбежал, потому что девка начала визжать, и его едва не повязали «на горяченьком». Вот была бы хохма – пацан из АУЕ попался на изнасиловании! Стремная статья, лучше сразу повеситься! Бродяги насильников сразу «опускают».
