Короче говоря, сообщения, которыми обмениваются животные, больше похожи на наши возгласы «Ай!» или «Ух ты!», чем на слова нашего обычного языка. Когда собака лает, она не собирается передавать никакую информацию. В данном случае результат важнее содержания. Будянски говорит об этом так:
Собаки напоминают скорее Макиавелли, чем Уэбстера
[68]; их способ коммуникации больше похож на Кабуки, чем на Шекспира.
Stephen Budiansky, 2002, p. 81.
Одна из карикатур Гэри Ларсона, которую вспоминает Будянски, наилучшим образом отражает разницу между собачьим способом коммуникации и человеческим языком. По улице прогуливается ученый. На голове у него шлем с проводами и лампочками. Подпись к рисунку гласит: «Благодаря своему новому дешифратору профессор Шварцман стал первым человеком на земле, способным понять, что на самом деле говорят собаки, когда лают». Рядом с профессором мы видим четырех собак: одна бежит за автомобилем, другая гуляет в саду за забором, третья сидит рядом с домом и еще одна переходит дорогу. У каждой из пасти вырываются возгласы, которые после расшифровки выглядят так: «Эй!», «Эй! Эй! Эй! Эй! Эй! Эй! Эй Эй!», «Э-ге-гей!», «Эй! Эй! Эй!».
Сигналы, которыми обмениваются животные, — это не беспорядочные движения или бессмысленный набор звуков, хотя они далеки и от семантического языка, передающего информацию в четко организованном виде. И тем не менее мы имеем дело с самой настоящей коммуникацией, только совершенно другого типа, чем наша собственная.
По словам специалистов, существует очень ограниченный круг вопросов, касающийся способов коммуникации между собаками, на которые современная наука может ответить со всей уверенностью. Многие прежние утверждения и интерпретации, основанные на представлениях о линейной иерархии и доминировании в мире собак, сегодня нуждаются в пересмотре. Особенно это касается функционального назначения лая или меток мочи, которые собаки, в основном кобели, оставляют повсюду. И уж совершенно очевидно, что дальнейшее изучение коммуникации между человеком и собакой крайне необходимо хотя бы с чисто практической точки зрения.
Зрительная коммуникация
Исследования в области зрительной коммуникации между собакой и человеком переживают сегодня необычайный взлет. Толчком к развитию этого направления послужили последние достижения этологов, изучающих поведение собак, в особенности работы Адама Миклоши и его группы, а также исследования Майкла Томаселло в области сравнительной психологии.
Прежде всего, проведенные эксперименты доказывают, что собаки используют визуальные сигналы для привлечения внимания человека и чаще всего становятся инициаторами такого взаимодействия. При этом они применяют средства, характерные скорее для самого человека, — они заглядывают ему в глаза, останавливают на нем пристальный взгляд. Люди часто используют те же способы, желая привлечь внимание другого человека. Ученые провели такой эксперимент. В отсутствие хозяина собаке показывали лакомство и тут же на глазах у собаки убирали его на недосягаемую для нее высоту. После этого в комнату входил хозяин собаки. В подавляющем большинстве случаев участвующие в эксперименте собаки сразу старались встретиться глазами с хозяином, переводя взгляд с него на место, куда было спрятано лакомство, и обратно.
Другой эксперимент доказывает, что в случаях, когда собака сталкивается с трудностями в решении привычной для нее задачи, она способна взглядом попросить своего хозяина о помощи. Опыт состоял в следующем. Ученые привязали лакомство к веревке и поместили его в небольшую клетку, продев веревку сквозь прутья. Собаку научили доставать лакомство, вытягивая его за веревку. Затем ей предложили решить ту же задачу, только на этот раз веревку привязали не к лакомству, а к прутьям клетки. В результате собака не могла достать угощение. Опыт многократно повторяли с участием разных собак. Когда тот же эксперимент проводили в присутствии владельцев собак, после нескольких неудач животные прекращали дальнейшие попытки достать лакомство, останавливались и пристально смотрели в глаза своим хозяевам, настойчиво прося о помощи. Если же в эксперименте участвовали волки, выращенные в неволе и приученные к человеку, в отличие от собак они никогда не пытались обратиться за помощью к своему хозяину (Miklósi et alii, 2003).
Помимо того, что собаки пытаются взглядом привлечь наше внимание, они, в отличие от большинства других животных, способны определить объект, на который оно направлено. Точнее, они замечают признаки, указывающие на предмет, привлекший наше внимание, и то, насколько он нас занимает в данный момент. При этом они ориентируются на направление взгляда, замечают, насколько широко открыты глаза, обращают внимание на поворот или наклон головы, а также на положение тела (Gácsi et alii, 2004). Как показывают наблюдения, когда человек бросает собаке какой-нибудь предмет, чаще всего она бежит в ту сторону, куда направлен его взгляд. И угощение собака скорее будет выпрашивать у того, кто стоит к ней лицом, чем у человека, который смотрит в другую сторону. Собака гораздо охотнее выполняет команды, когда их отдают, глядя прямо на нее. Замечено, что собаки значительно реже подчиняются знакомым командам, если их произносят, глядя не на нее, а на какой-либо объект, расположенный в другой стороне (Virányi et alii, 2004).
Еще одна способность собак позволяет им вступать в более сложное и тонкое коммуникационное взаимодействие с человеком, хотя результаты опытов, подтверждающих эту способность, не всегда трактуются однозначно. Некоторые собаки — напомним, что этот вид отличается исключительным разнообразием, — вероятно, способны учитывать чужой опыт и использовать его в ситуациях, с которыми сталкиваются они сами. Чтобы это доказать, ученые поставили эксперимент, изначально разработанный для изучения аналогичных способностей у обезьян. Собак помещали в условия, при которых они могли достичь цели — в данном случае, найти лакомство, — опираясь на наблюдения за своими соплеменниками, уже владеющими нужной информацией. Опыт состоял в следующем. Участвующей в эксперименте собаке давали возможность понаблюдать за поведением двух других собак. До начала опыта одной из собак, выполняющих роль статистов, показывали место, где было спрятано угощение. Затем на глазах у испытуемого животного обоим статистам предлагали найти спрятанное угощение. При этом первая собака сразу направлялась к тайнику, другой же приходилось действовать наугад. После этого испытуемой собаке предстояло решить ту же задачу в отсутствие статистов. В большинстве случаев испытуемые быстро находили тайник, указанный той собакой-статистом, которая представлялась им более сообразительной, то есть собакой, которая, по их мнению, владела важной информацией. Опыт подтверждает, что, принимая решение, собака способна учитывать информацию, полученную от другого существа (Cooper et alii, 2003).
Лонгитюдные исследования
[69] по изучению коммуникативных способностей собак подтверждают, что в процессе взаимодействия с человеком они постепенно подстраиваются под его требования, то есть могут согласовывать свое поведение и способы общения со знаниями и навыками, которыми этот человек обладает (Topál et alii, 2006). И все-таки, как бы нам того ни хотелось, результаты подобных исследований еще не означают, что собаки понимают психическое состояние другого существа, иными словами, осознают наличие у него разума или субъектности. В главе 6 мы уже говорили о том, что большинство ученых сходятся во мнении относительно восприятия собаками чужого разума. На самом деле собаки, вероятнее всего, замечают не психическое состояние людей — или других собак, — а малозаметные для нас признаки этих психических состояний или же признаки, указывающие на информацию, которой мы владеем
[70].
