Кроме того, собаки унаследовали от своих хищных предков способность преследовать добычу, ориентируясь не только по запаху, но и по объектам, замеченным по дороге и позволяющим засечь цель. Ориентиры могут быть связаны с целью напрямую — как кроличья нора, например, — или опосредованно, как, скажем, дерево, мимо которого пробегала жертва, перед тем как скрылась. Во втором случае несколько ориентиров позволяют сопоставить расстояния между целью, ориентирами и самой собакой. Иногда подобные вычисления могут быть довольно сложными.
Насколько развита у собак способность собирать и обрабатывать такого рода информацию, можно продемонстрировать на следующем примере. Группа ученых провела эксперимент, в ходе которого собакам предлагалось найти лакомство, спрятанное на поле площадью 3 гектара. На заросшем кустарником поле было лишь несколько объектов, способных служить ориентирами. С одной и той же точки на краю поля собак на поводке подводили к одному из пунктов, где было спрятано лакомство, и возвращали обратно к исходной точке. Потом подводили к следующему пункту и снова возвращали на старт. Наконец собак спускали с поводка и наблюдали, какой маршрут они выберут для поиска лакомства. Большая часть собак сразу направлялась к ближайшему пункту, а от него — к следующему, не возвращаясь к месту старта.
Этот результат мог бы показаться не слишком впечатляющим, если бы речь шла о человеке. Однако решение такого рода задач предполагает анализ очень сложной информации: пока собак подводили на поводке к тайникам с лакомством, они должны были собрать пространственную информацию и рассчитать оптимальный маршрут для достижения цели — найти угощение. Кроме того, исследователи наблюдали, что от первого пункта до второго собаки двигались не по прямой линии. На самом деле их маршрут слегка отклонялся в сторону точки старта. Такая стратегия также способствует оптимизации поисков: собака укорачивает расстояние до цели по сравнению с маршрутом, который она уже проходила в сопровождении инструктора, однако, отклоняясь от прямой линии, она увеличивает шансы пересечься со вторым маршрутом, который ей уже немного знаком (Chapuis et Varlet, 1987).
Собаки способны решать и другие комплексные пространственные задачи, такие, например, как выбор обходного пути до цели. Если собаке показать, что за плотной широкой ширмой, выполняющей роль барьера, спрятано угощение, чаще всего она обойдет ее по самому короткому пути, даже если контуры такого барьера будут сложными и извилистыми. Однако для поиска одного, самого важного маршрута — пути домой — собаке необходимо хранить пространственную информацию в своей памяти. Опыты по изучению этого аспекта пространственной ориентации собак показали, что вопреки распространенному мнению они не могут найти дорогу к дому, если раньше никогда этим путем не проходили.
Объекты
Разного рода физические объекты, естественные или искусственные, играют главную роль в окружающем мире человека. В нашей повседневной жизни они выполняют множество самых разных функций. Можно говорить об эстетической, символической или же о чисто утилитарной функции предметов — так, антропологи постоянно подчеркивают важность орудий труда в человеческой культуре. В мире собаки физические объекты находят гораздо более ограниченное и стереотипное применение. Отчасти это объясняется анатомическими различиями между нами и собаками, а следовательно, и глубокой разницей в отношении к вещам: в отличие от собак у нас есть руки. Рука дает возможность ощущать объект при помощи осязания, чувства, которое имеет очень большое значение в нашем отношении к предметам. Собака же не может предмет «потрогать». Ощущения собак, связанные с тактильным восприятием, значительно беднее, и, соответственно, их отношение к предметам намного проще и однообразнее, чем у нас. Во всяком случае, они относятся к вещам совсем иначе. Собака не может прикоснуться к предмету, подержать в руке или что-то из него сделать, поэтому он представляет для нее интерес лишь постольку, поскольку его можно взять в зубы, чтобы съесть или поиграть.
Однако научные наблюдения свидетельствуют о том, что собаки могут обрабатывать большой объем разнообразной информации о физических объектах и решать задачи, предполагающие сложную мыслительную деятельность. Во всяком случае, она не сводится к простой фиксации ощущений и механической реакции, лишенной избирательности и не требующей расчета. Особенно наглядно это демонстрируют опыты с собаками, преследующими цель — например, лакомство, — которая находится вне поля их восприятия. Собака продолжает искать объект, осознавая причинно-следственные связи в отношении объекта и руководствуясь представлениями о нем. То есть она оперирует данными, полученными в результате сложных мыслительных операций, даже когда для нее объект физически уже отсутствует. Так, например, известно, что собаки, так же как и волки, продолжают преследовать добычу, когда она скрывается из поля зрения. Они рассчитывают место, где она может находиться, с учетом начальной траектории ее движения. Или же если экспериментатор, показав предмет собаке, положит его на некотором расстоянии за плотную ширму, собака успешно его найдет. В этом опыте обонятельный сигнал, на который могла бы ориентироваться собака, отсутствует. Поэтому можно заключить, что ее поведение продиктовано не прямой информацией, поступившей от органов чувств, а мыслительным представлением, которое обеспечивает сохранение в уме идентичного образа объекта (Gagnon et Doré, 1992). Нетрудно догадаться, что для хищника, который преследует ускользающую добычу, такая способность была исключительно важна и могла успешно пройти естественный отбор.
По-видимому, собаки способны решать и более сложные задачи, предполагающие комплексные мыслительные операции. Часто, хотя и не всегда им удавалось добиться успеха в следующем эксперименте. На глазах у собаки исследователь помещал в ящик целевой объект — мячик или лакомство. После этого ящик передвигали позади двух или трех плотных экранов, так что он показывался то с одной, то с другой стороны. Пока ящик находился за одним из экранов, экспериментатор вынимал из него объект без ведома собаки, и на финише тот оказывался пустым. Чтобы понять, что объект остался за экраном, нужно произвести сложную мыслительную работу и сделать правильный вывод исходя из непрямой информации об объекте — его отсутствия в ящике. И, по словам авторов эксперимента, довольно большая часть собак, участвовавших в опыте, с успехом прошла испытание, направившись прямо к экрану, за которым был спрятан целевой объект (Gagnon et Doré, 1993).
Они суеверны
Способность собак делать выводы и простейшие умозаключения заставляют задуматься о том, каким образом они обрабатывают более сложную информацию, в особенности такую, которая касается не только определенных событий и положения вещей, но и связи между ними. Другими словами, могут ли они понимать причинно-следственные связи подобно тому, как это делаем мы? Способны ли они осознавать существование неких скрытых сил, которые связывают предшествующие и последующие события, видеть причину того или иного явления? Проведенные эксперименты доказывают, что это не так: мысль о том, что явления окружающего мира определяются действием опосредующих сил, видимо, не свойственна разуму собаки. Вероятно, то же касается и их собственных действий. Они не рассматривают их в качестве средства для осуществления намерений.
