И в позднем железном веке
В первые столетия II тысячелетия закончился ранний железный век. Его широкая культурная общность распалась. Общества этого периода были более сложными и разнообразными. Кажется, что они и развивались в сильной изоляции друг от друга. Каждое общество создавало свой собственный, отличный от других вариант развития земледелия, ремесла и торговли. Конкретная область, откуда начался поздний железный век в юго-восточной Африке, неизвестна. На сегодня мы располагаем очень шатким предположением — на основе сравнения стилей двух-трех скудных коллекций керамики из западной и северной Замбии, — что он мог развиться из культур раннего железного века соседнего южного Заира.
Поздний железный век расцвел на сухих лугах юго-запада плато к XI в. Маленький холм, Леопарде-Копье, рядом с городом Булавайо, впервые раскопанный в 1947 г., дал имя всей его культуре.
Скот теперь впервые приобрел важное экономическое и социальное значение. Загоны во многих деревнях, статуэтки длиннорогого безгорбого скота и церемониальные захоронения рогов — все это указывает на возросшую роль животных в хозяйстве. Это усилило и углубило этническую обособленность и сплоченность групп людей. Возможно, скот уже передавали как приданое. Он создавал престиж и систему взаимоотношений покровитель — вассал. Скот вынуждал накапливать, демонстрировать и обменивать богатство. Антропологи часто высказывают мнение, что скотоводство можно связать с зарождением централизованной формы управления. Животным нужны просторные пастбища. Часто стада поручаются детям и, следовательно, уход за ними не слишком тщательный. Неизбежно вспыхивают конфликты из-за выпаса и борьба за луга. Отсюда появляется необходимость в арбитраже и, следовательно во власти, которая имеет достаточно силы, чтобы заставить выполнять свои решения.
Деревни ранней фазы развития ремесла в эпоху Леопарде-Копье, как и в предшествующий период раннего железного века, легко найти по зонам вспаханной земли между гранитными холмами. Поздняя же фаза характеризуется тем, что ее поселения возникают уже на почвах, прорезаемых золотоносными жилами — то есть там, где пахота затруднена и где никогда раньше поселений не было. Некоторые маленькие деревни располагались поблизости от одного золотоносного участка, и многие из них оказывались достаточно долговечными, чтобы успеть накопить такие большие курганы из золы и разного мусора, что они проникали на территорию самой деревни. К тому времени золото уже точно разрабатывалось. Рудники порой находятся в местах ранее разработанных шурфов и несут все неоспоримые признаки того, что в эту эпоху из породы извлекали именно золото. Самый ранний золотой рудник расположен на юго-западе плато.
Дерево, которое жгли в кострах, чтобы расколоть золотосодержащие куски скал, дает три даты по радиоуглеродному методу: две относятся к XII — началу XIII вв. и одна к XIII–XIV вв.
Стеклянные бусины, которые находят в ранних поселениях Леопарде-Копье, не отличаются по форме, обработке и количеству от тех, что изготавливали в раннем железном веке. В поселениях эпохи Вуландаль обнаружено гораздо больше стеклянных бусин — маленьких, строго сферической формы, из прозрачного или почти прозрачного стекла разных цветов. Они сильно отличаются от ранних образцов. Это должно означать, что производство бусин усовершенствовалось, или что местные торговцы привозили бусины из других, новых земель, или что на побережье утвердились новые торговые отношения.
На юге, вдали от золотоносных областей, в бедной крестьянской стране, пригодной только для экстенсивного скотоводства, тоже вдруг произошли значительные социальные изменения. Мапунгубве — это крупная изолированная область известняковых пород, окруженная утесами, вблизи от реки Лимпопо. Ее плоскогорье покрывает несколько сотен квадратных метров. Достигнуть его можно лишь через два крутых узких ущелья в скалах. Деревня, которая выросла в подобных условиях, — одно из самых богатых поселений культуры Леопардс-Копье. Некоторых покойников хоронили в ожерельях из золотых бусин, с золотыми блюдами и деревянными скульптурами в золотых окладах. Этой далекой деревни достигли даже блюда из китайского селадона, сделанные в XIV в., равно как и другой товар — стеклянные бусы. Месторождения Мапунгубве были почти целиком выработаны в 1930-х гг. Предубеждения того времени и отсутствие каких-либо знаний об обществе железного века помешали разумной интерпретации находок.
Поселение, очень похожее на Мапунгубве, было найдено в 1967 г., в 75 км вверх по течению реки Шаши. Здешний холм Мапела, тоже с плоской вершиной и окруженный утесами, был заселен примерно в XII в. В деревне имелись постройки резко различающихся друг от друга видов. На краю располагались тонкостенные хижины-мазанки с полами из утрамбованной земли. У вершины, на террасах, которые поддерживали облицованные камнем стены, возвышался ряд зданий, чьи глиняные стены были столь толстыми, что не нуждались в деревянных подпорках. Полы были щедро покрыты тем же материалом. Эти жилища окружали декоративные бордюры. Вероятно, внутри них были глиняные печи, сиденья и полки для посуды. Длинные крутые склоны холма были разбиты на террасы. Каменные стены удерживали почву и обеспечивали дополнительное, одинаковое по уровню, пространство для зданий. Эти же стены контролировали путь вверх по склону. Масштаб этого строительства и его единая планировка показывают, что здесь трудились кем-то хорошо организованные многочисленные рабочие.
В это время в Леопардс-Копье происходят значительные культурные изменения. Само скотоводство вынуждало к созданию новой социальной и экономической модели. Золото добывали из рудников и экспортировали. Торговля с другими областями приобрела невиданный размах, вероятно, при стремлении установить контакты с новыми прибрежными торговыми центрами. Поселения распределяются по разным природным ландшафтам и специализированно занимаются их эксплуатацией. Большие поселения с ярко выраженным ядром вырастают из деревень, выбранных для защиты области. Их укрепления — такого же уровня, что и у крупных объединенных, хорошо организованных общин. Конкуренция, войны и военные договоры стали управляющим фактором в устройстве поселений. Социальная дифференциация очевидна и по различию в типах жилищ, что не может быть объяснено их разными функциями или природным окружением. Крупнейшие поселения — Мапунгубве и Мапела — расположены у больших рек вдоль нескольких важных артерий. Вероятно, преимущества социального неравенства отражаются и в большом количестве прекрасно отполированной декоративной мелкой керамики, найденной в Мапунгубве и предназначенной специально для сервировки еды. Также в Мапела и Мапунгубве развились свои собственные, характерные только для этих центров, формы мисок. Все эти изменения указывают на совершенно отличное и более сложное социальное образование, нежели все бывшие до сих пор. Это наиболее очевидно в Большом Зимбабве. Прежде чем поговорить о нем. более подробно, нужно рассмотреть чуть поближе традиционную экономику шона.
Крестьяне и рудокопы
Сорго, просо, бобы и тыквы были здесь главной пищей. Скот нередко мог оказаться, как это было у вождей шона в Розви в XVIII в., основой власти и создания системы патронажа, особенно когда скот стал главным элементом в брачных ритуалах, похоронах и жертвоприношениях. Земля находилась в собственности у всей общины и была доступна для любой семьи. Железо для инструментов, сельскохозяйственные орудия и оружие производились кузнецами, создавшими особую касту и работающими сдельно и временно в каждой деревне. Это не мешало поселениям, находящимся особенно близко к богатым месторождениям, развивать широкую торговлю железом, как в Нжанжа, рядом с горой Ведза. Медь с севера и льняная одежда из долины нижней Замбези были двумя товарами, которые сформировали основу местной торговой сети. Иначе было бы слишком мало стимулов для взлома автономии и самодостаточности местных общин.
