Эта линия жизни Краснова сравнительно хорошо известна. Как, впрочем, и то, что он — автор многих романов и повестей. Нам же интереснее другое: он был энтузиастом-путешественником и талантливо описывал свои странствия. Писал о Сибири, Маньчжурии, Китае, Японии, Индокитае, странах Ближнего Востока, Европы, Африки…
Африканские сафари атамана Краснова! А вернее тогда еще — начальника казацкого конвоя при царской дипломатической миссии, направленной к абиссинскому императору Менелику в 1897 году. Краснов написал об этом книгу, которая имела большой успех и вышла в разные годы под двумя названиями — «Казаки в Африке» и «Казаки в Абиссинии».
Однако документальное описание путешествия не удовлетворило Краснова-писателя… Уже в эмиграции, в Берлине, он закончил две повести — «Крунеш» и «Аска Мариам», начатые еще в 1898-м и 1900-м годах. Использует эфиопскую тему и в сказке «Мантык — охотник на львов», вышедшей во Флоренции в 1931-м. Но давайте вернемся к «Казакам в Абиссинии». «Выпуская в свет настоящий сей труд, я считаю долгом предупредить читателя, что это не более как дневник, в который я с полной добросовестностью заносил все то, что меня поражало, и трогало, и восхищало дорогой», — говорит автор в предисловии к книге и продолжает: «Не найдут в моем описании и научного исследования малоизвестной страны, потому что я имел слишком мало времени для этого, не обладал достаточными знаниями и не был снабжен нужными для этого средствами. Мой дневник — это момент фотографии глаз моих. Чего не видел, того не пишу».
Петр Николаевич Краснов был не только белым атаманом, но и путешественником
Казацкий конвой пропутешествовал из Петербурга до Черного моря, потом через море Средиземное перебрался в Египет и далее по Красному морю — до Джибути. Затем миссия проследовала до Харара, в Аваш и Аддис-Абебу. В последних трех главах дневника рассказывается о помощи русских в обучении гвардии Менелика.
Но век еще не кончился! И в канун нового столетия едет в Южную Африку Софья Изъединова, сестра милосердия, участница одного из санитарных отрядов, отряженных Русским Красным Крестом на поля сражений англо-бурской войны.
Англо-бурскую войну и события рубежа нашего века в Южной Африке мы знаем, увы, лишь благодаря роману. Луи Буссенара «Капитан Сорви-Голова». А ведь предки наши следили за происходившими тогда на далеком африканском Юге событиями с неослабевающим вниманием! «Буры и все бурское интересует теперь решительно все слои общества… даже в извозчичьем трактире только и слышны разговоры о бурах и африканской войне», — эти строки писали в далекой России в 1900 году. «Я всецело поглощен войной Англии и Трансвааля…» — это из письма Николая II сестре Ксении.
«Утром, взяв в руки газету, я всякий раз страстно желаю прочесть, что буры добили англичан», — говорил Лев Толстой в том же 1900-м. Весь мир сопереживал маленькому народу буров, осмелившемуся противостоять великой Британии. Их идеализировали, понятно. Буры стали символом свободолюбия. В Трансвааль отправлялись добровольцы со всего света. С одним из российских санитарных отрядов, созданных осенью 1899 года, ехала в далекую Южную Африку сестра милосердия Софья Изъединова… После возвращения в Россию она написала книгу о месяцах, проведенных среди буров.
В Южной Африке о русских добровольцах помнят до сих пор. Не так давно там вышла книжка «Иностранные добровольцы. Они воевали на стороне буров» и в ней глава — о российских волонтерах. В том числе и о врачах и медсестрах. Есть и о А. С. Гучкове, воевавшем на стороне буров и впоследствии ставшим военным министром Временного правительства. Кого только не забрасывала судьба на далекий Кап! Партийную кличку «Бур» дали соратники по большевистской партии Александру Эссену, который в 20-х годах был зампредгосплана РСФСР. Так же до конца дней именовали грузинского князя Николая Багратиони. Молодой инженер Владимир Семенов, побывавший в Трансваале на рубеже столетий, стал главным архитектором Москвы.
Имелись и, что называется, «обратные связи». Недавно в ЮАР издана история пяти буров, которые были взяты в плен англичанами и увезены в лагерь военнопленных на Цейлон. Из лагеря они благополучно бежали и после приключений попали в Россию. Жили в Санкт-Петербурге, а потом снова отправились в Южную Африку. Автор книги И. Бернард использовал главным образом материалы старых российских газет…
И еще один штрих к теме нашей помощи Африке. Но это уже — столетие двадцатое.
Столетие двадцатое
10 августа 1903 года российский министр-президент (посланник) в Аддис-Абебе К. Лишин отослал в свое министерство телеграмму: «В стране Уаллага абиссинцами найден богатый золотоносный участок, который Менелик намерен сохранить для эфиопского правительства. Сегодня он спешно пригласил меня к себе, чтобы обратиться к государю-императору с просьбой помочь ему присылкой горного инженера для разработки и разведок в упомянутой местности».
Выбор Горного департамента пал на Н. Н. Курмакова, талантливого геолога с богатым опытом полевых работ. Перед поездкой он долго изучал сведения о золоте в Восточной Африке, правда, мало что обнаружил. Разве только то, что египтяне добывали его еще при фараонах в реках. Помощников набирал главным образом на Урале, который знал преотлично.
После недолгих сборов выехали. В Джибути их встретил старший фельдшер Сергей Эрастович Сасон, работавший в Эфиопии много лет, прекрасно знавший амхарский язык. Все Вместе в апреле 1904-го прибыли в Аддис-Абебу. Там их тепло принял император.
До Уаллаги добираться было сложно — мешали проливные дожди. Но добрались и проработали там пять месяцев. По окончании работ на аудиенции у Менелика, где присутствовали все участники экспедиции, Курмаков зачитал отчет, который синхронно переводили на амхарский. Историкам повезло: его текст — рукопись на нескольких страницах — полностью сохранился.
— Не считаю необходимым сказать, — замечал Курмаков после подробного рассказа о проведенных работах, — что теперь добыча в значительной мере облегчена и увеличено пространство, где можно добывать золотые руды…» После этого инженер подарил Менелику небольшое количество платины, рассказал об этом металле. Менелик наградил всех участников экспедиции орденами и медалями. В ноябре 1904 года они уехали на родину.
Рекомендации русского горного инженера были с воодушевлением приняты эфиопским правительством, и негус стал просить у царя прислать технический персонал и оборудование дробильной фабрики. Но министр финансов отказался выполнить просьбу Горного департамента и выделить средства, сославшись на только что закончившуюся русско-японскую войну. Курмакову не дали даже обработать материалы экспедиции, срочно назначив начальником Иркутского горного управления. Вторая геологическая экспедиция в Эфиопию не состоялась…
К началу нашего столетия главные географические проблемы Африканского континента были в целом решены. На повестку дня выходили вопросы углубленного изучения природы, и среди путешественников все чаще стали встречаться профессиональные натуралисты.
