Но Гожа еще сказала, что человек тот внушал ужас своим ростом и совсем не походил на обычного вуртьястанца. Но таких людей больше нет! Чтобы разрастись до подобных размеров, необходимо вмешательство Божественного.
А еще эти тела на ферме, изуродованные так же, как восемьдесят лет назад сайпурские рабы.
Так. Неужели правда? Неужели вполне реальный адепт Вуртьи совершил все эти жуткие злодеяния? А как такое чудище пережило Миг?
И тут раздается громкое лязганье, эхом отдающееся среди статуй. Цех заливает ярким белым светом – включились электрические лампочки на стенах.
– Какого…
За ее спиной раздается скрежет металла. Мулагеш оборачивается – так и есть, огромная железная дверь начинает приоткрываться.
– Твою мать, – бормочет Турин и прячется за постаментом.
И прислушивается.
Кто-то говорит. Еще она слышит чьи-то шаги. Их несколько, этих людей, ноги их чавкают в грязи.
Сигню произносит:
– …я не понимаю, из чего сделана облицовка. Это не обычный камень. Что бы это ни было, оно не похоже на статуи, которые лежат у берега Солды. Так или иначе, но есть два типа изваяний, служившие двум разным целям. Одни использовались для чего-то. Другие были чисто декоративными. Те, что лежат у берега, – декоративные, их ваяли из обычного камня. И этот камень подвергся эрозии с годами и в результате смены климата. А эти… М-да. Они прочнее. И тяжелее. Сколько ни старались, даже кусочка не удалось от них отбить. Мы даже для анализа ничего не можем отколоть. Видимо, тут дело в том, как их изготавливали. Нам такого еще не попадалось. Мы также предполагаем, что они не божественного происхождения, потому что они бы рассыпались в прах, когда Вуртья умерла. Похоже, древние вуртьястанцы хранили многие тайны – и это помимо того, что делалось с непосредственно божественной помощью.
Мулагеш осторожно высовывает голову – Сигню разговаривает с богато одетым дрейлингом. На нем темно-красные одежды, на голове – церемониальный убор – меховая шапка, обильно расшитая золотом. Сигню стоит бледная, зажатая. Она явно не в своей тарелке, куда только подевалась ее былая харизма.
Не очень понятно, почему она так обеспокоена присутствием этого человека. На том белые меховые перчатки, белые меховые сапоги и белый меховой пояс – с виду обычный щеголь. И тут человек поворачивает голову, чтобы поскрести щеку, и Мулагеш видит блестящий золотой кругляш, прикрывающий один глаз.
Во имя всех морей. Это же Сигруд.
Она продолжает изумленно разглядывать его смешную богатую одежду, золотые кольца на руках, свисающую с шеи цепь.
Проклятье, да он как на парад нарядился!
* * *
Мулагеш с трудом сдерживает смех. Кому сказать, что этот хлыщ – доверенный агент Шары Комайд, на счету которого бесчисленное количество убийств!
И тут он начинает говорить – и да, голос не изменился: басовитый и хрипловатый, словно вымоченный в темном эле.
– А для чего, – медленно говорит он, – они предназначались?
– Что? – сердито переспрашивает Сигню. – Статуи?
– Да, – говорит он. – Ты сказала, что они для чего-то использовались. Так для чего?
– Да мы понятия не имеем! Понятия не имеем, что они там делали или делают до сих пор!
В голосе слышатся злость и нетерпение, и ответ звучит грубо. Сигню спохватывается и продолжает уже спокойнее:
– Мы заметили, что на всех статуях вырезаны имена, иногда не на самом заметном месте. Кто-то полагает, что это что-то типа памятника над могилой усопшего. А другие похожи на маленькие саркофаги. Вот здесь стоит такой – весьма скромный, похожий на коробку, но мы ничего в них не нашли. И непонятно, как там тело могло лежать. Зато ясно, что там было… оружие.
– Оружие?..
– Да, в каждом лежало оружие. В каждом таком саркофаге есть небольшое возвышение, на которое, как мы поняли, укладывали меч. Но их мы не нашли. Наверное, они исчезли во время Мига, а возможно, их смыло морем, когда древний город пал.
Сигруд некоторое время молча разглядывает изваяния. Воспользовавшись паузой, Сигню продолжает:
– Благодаря нашему контакту в крепости нам удалось получить список тестов на божественное. Это такие методы, с помощью которых можно определить, есть ли следы божественного в… вещах. Или предметах. Все изваяния обследованы, и все с отрицательным результатом. Этого должно быть достаточно, разве нет?
Сигруд молчит.
– Разве нет? – зло спрашивает Сигню.
– Я слышал, – спокойно говорит он, – что однажды в тебя стреляли.
– Что?
– Кто-то в тебя выстрелил. Пуля срезала прядь волос. Это правда?
– Ах, это. Ну да, это случилось некоторое время тому назад. Но мы с тех пор усилили охрану.
– А взрывчатка? Вы рассматриваете ее как потенциальную угрозу?
И он смотрит на Сигню, и единственный его глаз странно поблескивает.
– Да, – коротко и сердито отрезает Сигню. – Но это все безосновательные страхи. Итак. Вернемся к теме нашего разговора. Наша служба безопасности справляется с охраной объекта. Если бы мы допустили ошибку, главы племен потребовали бы передать им статуи. Так что план мой заключается в том, чтобы использовать изваяния как дополнительный рычаг давления на глав племен: они нам – право пользования гаванью, мы им – статуи. В противном случае мы поставим министерство в известность, и, поскольку это Вуртьястан, я уверена, что министерство конфискует их и отправит на экспертизу. Длительную весьма. И в результате они так и останутся в руках сайпурцев.
Молчание.
– Как ты считаешь, хорошая это стратегия? – спрашивает она. – Или ты хочешь… что-то в ней поменять?
Сигруд продолжает молчать.
– Так как? – не выдерживает Сигню.
В конце концов он пожимает плечами:
– Я в тебя верю.
Сигню изумленно смотрит на него. Изумленно и подозрительно.
– Ты… веришь в меня? То есть ты считаешь, что это хорошая идея?
– Я этого не говорил. По мне, так это дерьмо лучше выбросить с концами в океан. Я ненавижу божественное, дохлое оно или живое. Но ты – не я. Ты – это ты. И если ты думаешь, что идея хорошая, что ж, поступай, как считаешь нужным.
Сигню так опешила, что долго не может найтись с нужными словами:
– Почему?
– Почему что?
– Почему ты разрешаешь мне сделать это, хотя считаешь, что это плохая идея?
– Потому что… – тут Сигруд испускает глубокий вздох, – я думаю, что у тебя получится.
– Что-то ты не очень-то этим обрадован.
Сигруд снова молчит в ответ.
– Я терпеть не могу, когда ты отмалчиваешься, – говорит Сигню. – И да, эти игры в молчанку вовсе не лучшая тактика.
