Она механически кивала и делала вид, что со всем согласна, а сама перебирала в уме способы убийства. Увы, она почти ничего не знала о том, как отнять жизнь. Зато знал кое-кто другой. Видимо, сам Небесный отец послал ей в спутники убийцу, чтобы она отомстила за гибель Лоредана.
Покидая шатер первого магистра, который остался доволен ее покладистостью, она улыбнулась напоследок. Недолго ему дышать морозным воздухом севера.
Аурика обогнала охранников, так ей не терпелось поговорить с Элаем. Их разместили в палатке, вокруг которой поставили солдат — не убежишь. Но Аурика всего этого не заметила. Как только они остались вдвоем, она рассказала Элаю о разговоре с первым магистром.
— Это он! По его приказу казнили Лоредана. Я обязана отомстить, — она ударила кулаком по ладони. — Поможешь?
Элай странно на нее смотрел. То ли с восхищением, то ли с недоумением. Она не разобрала, да это было и не важно. Она вся обратилась в слух, ожидая ответ.
— Что я могу сделать? — пожал он плечами.
— Как что? Убить его.
— Ты хочешь, чтобы я убил первого магистра? — сейчас он точно удивился.
— Я настаиваю на этом! Лоредан должен быть отомщен. Не будет мне покоя, пока его убийца ходит по земле.
— Я не стану этого делать, — заявил Элай.
Его отказ острым ножом вонзился в сердце Аурики. Она-то думала дело решенное.
— Но почему?!
— Это самоубийство. Даже если я доберусь до Валума и убью его, я не смогу уйти. Меня поймают.
Аурика лихорадочно искала выход. Элая необходимо уговорить. Надо пообещать ему то, чего он жаждет. Она припомнила все, что узнала о нем во время соприкосновения. Что ей предложить, чтобы переменить его мнение? Долго гадать не пришлось. У Аурики не было ничего кроме тела. На ее удачу именно о нем грезил Элай.
— Что ты слышал о соприкосновении ладоней? — начала она издалека. — Знаешь ли ты, что оно открывает гелиосам весь жизненный путь и эмоции того, с кем он соприкасается?
Элай дернулся. Сказанное ему не понравилось, но Аурика гнула свою линию:
— Я видела тебя, Элай сын блудницы. Таким, каков ты есть. В тебе нет ничего, что укрылось бы от меня.
— Выходит, ты знаешь, что я чувствую, — его голос звучал хрипло.
— Верно, — она шагнула к нему. — У тебя на сердце камень. Имя ему вина. Ты винишь себя за смерть Лоредана. За то, что не спас его.
— Так и есть.
— А еще ты мечтаешь обладать мной.
— И это тебе известно, — он выглядел обезоруженным.
Слова Аурики причиняли боль, но она продолжила давить:
— Я даю тебе шанс снять камень с души и исполнить мечту. Неужели не воспользуешься?
— Ты предлагаешь мне себя? — вот теперь он был потрясен.
Аурика даже загордилась собой. Никогда еще ее спутник не пасовал, а тут потерял дар речи.
— Мое доверие, моя дружба и мое тело будут твоими, если ты убьешь первого магистра, — вбила она последний гвоздь в гроб его сомнений.
* * *
Сердце билось о ребра, как пичуга о прутья клетки. Дейдра бежала по лесу, петляя между деревьями. Она обязана успеть на похороны. Именно на них новый владыка заявляет о своих правах. Если этого не случится, владыку будут выбирать. Возможно, в мире людей это почетный и красивый обряд, но у морейцев это кровавая бойня, где все бьются против всех. Кто выживет, тот и будет править.
Лес менялся по мере продвижения вглубь, становился все более диким и неприветливым. Люди не забредали так далеко. Боялись, и правильно делали. Здесь начиналась территория Мораны — опасного и жестоко края. В Моране правит сила, главное здесь честь. Все ее жители — воины. Первая игрушка младенца — нож из стального льда. Порезался или убился? Значит, был слабым. Среди морейцев не место слабакам.
И все же Дейдра любила дом. Несмотря на жестокость, морейцам было свойственно чувство прекрасного. А уж преданнее друга, чем мореец, во всем свете не найти.
Над деревьями пронесся бой барабанов. Началось. Дейдра припустила со всех ног. Воздух со свистом покидал легкие. У нее — с детства привычной к быстрому бегу — закололо в боку.
Там за деревьями, откуда слышались барабаны, простирается ледяная пустыня, и стоит гора. В ней нет ни единого камня, ни крошки земли. Вся она изо льда. Гладкая, блестящая, холодная как само сердце севера. И снова ошибся Валум — снежные не живут в горе. Там обитают тела их пращуров.
Гору окружают, словно последователи гуру, сотни и тысячи юрт из снега. В мире, где всегда зима, все из снега. И еще из дерева. Его в Моране тоже в избытке. Некоторые юрты двухэтажные, как дома людей, некоторые крохотные. Размер юрты зависит от статуса хозяина.
Путь Дейдры лежал к ледяной горе. В ее глубине тело мертвого владыки упокоят рядом с телами его предшественников и зальют водой. Вода быстро превратится в лед, законсервировав тело навсегда. К тому времени душа его уже будет на луне с пращурами, возлежать на снежных холмах и глядеть сверху на своих нерадивых потомков. Но еще до того, как тело владыки навсегда вмерзнет в гору, Дейдра должна сообщить о себе.
Она бежала мимо юрт, не обращая внимания на соплеменников, оборачивающихся ей вслед. Не чуя под собой земли, влетела в пещеру и устремилась по вырубленным в толще льда коридорам вниз — туда, где хоронили отца.
До сих пор не верилось, что она решилась сразиться с ним, а главное убить его. Свое прозвище Бесстрашная Дейдра заслужила не зря — с рождения она ничего не боялась, кроме одного — собственного отца. По меркам морейцев он не был жесток, но Дейдре — дочери крайнего севера — отчаянно не хватало тепла, в том числе родительского. Никому она не признавалась в своих чувствах, считая их слабостью, а потому стыдясь. Даже близкие друзья подняли бы ее на смех. Но душе Дейдры всегда хотелось чего-то большего, она не понимала чего, пока не встретила Джеймса. Внешне он был холоден так же, как она и ее соплеменники, но сердцем мог растопить все снега севера. За одно это она была готова идти за ним на край земли.
Ледяные стены содрогались от боя барабанов. Ни факел, ни свеча не освещали путь. В Моране огонь под запретом. Но Дейдра и без него отлично ориентировалась в темноте. Зрение морейцев устроено иначе, чем у людей. В ночи они видят, как люди при свете дня. К тому же гора светилась изнутри сизым.
Она наизусть помнила дорогу. Вмерзшие в стены тела пращуров провожали ее стеклянными взглядами. Коридор закончился залом, в стены которого навсегда были вмурованы бывшие владыки. Их мертвые глаза смотрели на нее сквозь прозрачную ледяную корку, словно спрашивая уверена ли она, что достойна править Мораной. Еще не поздно повернуть назад, отказаться от нелепой затеи. Ей ли возглавлять гордый народ? Ведь она не заслужила это право в честном бою. В ней до нелепого мало чести.
Впереди были спины соплеменников. Стоит подать голос, и они обернутся, увидят венец на ее голове и поймут, кто их владыка. Но Дейдра застыла в нерешительности. Ей было стыдно и страшно. Казалось, пращуры видят ее насквозь. Их лица выражали негодование.
