— Понятно, Виктор Вячеславович, а дальше что было? Поехал ты, значит, к дому…
— Я подъезжаю, только из машины вышел, еще и во двор не ступил, а тут мне сын из Москвы позвонил. Звонок, видимо, в доме услышали, а до этого и машину должны были услышать, я намеренно с выключенной передачей прогазовку давал. И телефон намеренно не выключал, чтобы услышали, если позвонят. Так и произошло. Один из двоих вышел на крыльцо. Как потом выяснилось, одновременно позвонили второму бандиту, наверное, с приказом. Он дал очередь в Тамару и вышел вслед за первым. Когда оба оказались на крыльце и хотели двинуться в мою сторону, а я к тому моменту уже входил во двор, майор Никифоров дал дуплет из ружья по ногам бандитов. Майор из ДПС над упавшими очередь из автомата шмальнул, не дал бандитам возможности отстреливаться лежа, умело действовал. Но он, как сам сказал, в Чечне солдатом еще воевал. С опытом, короче говоря, майор. После чего бандитов быстро скрутили и нацепили на них наручники — они даже понять не успели, что происходит. На мордах только удивление было. Вот в принципе и все боевые действия.
— А в райцентре что произошло? — спросил Альтшулер.
— А я знаю? — ответил я на одесский манер. — Тут капитан ДПС пытался «Скорую» из райцентра Тамаре вызвать. Ему сказали, что была перестрелка каких-то бандитов с полицией и множество раненых в наличии. Все машины «Скорой помощи» находятся там. К нам приедут, как только освободятся, но это произойдет не скоро. Да и в больнице дежурный хирург всех сразу осмотреть не сможет. Будет осматривать и оперировать по времени поступления. Тогда я и позвонил куратору. Алексей Алексеевич пообещал узнать, чем можно помочь, и мне перезвонить. Перезвонил через шесть минут и сообщил, что договорился насчет вертолета и врачей. Просил подготовить площадку для безопасной посадки вертолета. Майор Никифоров в данный момент вертолет встречает с фонарем, обозначает место посадки… — Я умышленно не стал говорить, что врачи уже в доме, чтобы полковник не надумал еще и с ними побеседовать, отрывая людей от дела, которое для меня лично важнее всех вместе взятых дел областного управления ФСБ. — Кстати, вы, товарищ полковник, не в курсе, гражданские пилоты понимают армейские сигналы для посадки? — попытался я увести разговор в сторону.
— Не в курсе, — коротко ответил Альтшулер.
Я сам отлично знал ответ, но спросил еще и для того, чтобы полковник проникся ко мне большим доверием. Так уж человек устроен, он доверяет тому, кто его о чем-то просит или даже просто спрашивает, и это заставляет человека, которого просят, о своем визави заботиться. Так, говорят, человеческая психика устроена. Это аналогично другому случаю. Когда один человек другого спасает, он имеет к нему большее расположение, чем спасенный к спасителю. Хотя это и считается психологическим парадоксом, тем не менее это так. У меня, конечно, психологического образования нет, но нам, офицерам спецназа, пару раз, помнится, читали лекции профессиональные психологи. Конечно, они делали упор на психологии участников боевых действий, по отдельности рассматривали и солдат, и бандитов, которых разделяли тоже на две категории — идейных и просто отморозков, но порой и отвлеченные мотивы звучали.
Но главное — я после этих лекций стал запрашивать в библиотеке бригады популярные журналы по психологии. И даже не специализированные, а различные, где популярные статьи печатались. И читал их, помнится, с большим интересом, пытаясь понять систему мышления людей с психологической точки зрения. Сам хотел выработать систему, однако мне не хватило как раз психологического образования…
— У меня все, товарищ полковник, — сказал я в ответ на продолжительное молчание в трубке. — Вопросы у вас есть?
— Завтра ты где будешь?
— Если Тамару сегодня на вертолете увезут, я поеду на машине в город. Остановлюсь, скорее всего, в «Белой лошади». Утром сгоняю в больницу, потом к вам собираюсь.
— Договорились. К десяти я тебя жду.
— Я не знаю, в какое время из больницы освобожусь. Могу и задержаться.
— Все равно приезжай! Разговор будет. Работать начнешь послезавтра. Пропуск я на тебя закажу. — И он отключился от разговора.
Я убрал в чехол свою трубку и вытащил из кармана «БлекБерри».
— С кем беседовали, товарищ подполковник? — поинтересовался капитан ГИБДД.
— С заместителем начальника областного управления ФСБ полковником Альтшулером, — уважительно сообщил я. — Они меня к себе на работу приглашают инструктором по рукопашному бою. Буду учить спецназ ФСБ драться. Собственные специалисты у них ни на что не годятся.
После этого я нажал кнопку вызова на второй трубке.
— Слушаю тебя, Виктор Вячеславович. Я, кстати, сам собирался тебе позвонить. Но свои новости потом сообщу, сначала ты свои сообщай. Как там Тамара Абдулгаффаровна?
— С ней врачи. Осматривают. Пока ничего мне не сообщали. Но вертолет сел благополучно. Вячеслав Петрович привел медицинскую бригаду в дом. Никто в медиков, к счастью, не стрелял. — Тут мой взгляд упал на пару сидящих на крыльце раненых бандитов, и я спросил: — Что с захваченными бандитами прикажете делать?
— Мне не кажется, что их следует отпустить. А если серьезнее… Тому, что в жену твою стрелял, можешь кое-что между ног отстрелить. А потом передай и того, и другого подполковнику Лихареву. Он как раз разбирается на месте с ранеными бандитами.
— Хорошо, я позвоню ему. А мне только что звонил полковник Альтшулер.
— Я как раз думал тебя спросить про него. Что-то интересное тебе сообщил?
— Сообщать — это не из его привычек, он больше привык сам спрашивать. Но разговор у нас получился долгий. Будете слушать?
— Говори…
Пришлось пересказывать своими словами и со своими комментариями разговор с полковником Альтшулером. Инспекторы ГИБДД заинтересованно меня слушали, особенно тот момент, когда я их хвалил не только полковнику Альтшулеру, но и полковнику Самохину. Видимо, надеялись, что хотя бы один из полковников что-то сообщит их начальству. В самом деле мы все привыкли проклинать и обзывать «гиббонов» последними словами за их работу на дорогах. И доброе слово о себе им доводится слышать редко. Помню, был у меня в подчинении солдат, который долго скрывал от всех, что его отец служит в ГИБДД, тогда еще носившей название ГАИ. Сын стеснялся службы отца. Сейчас, возможно, где-то происходит то же самое. Но это не всегда справедливо. Взять, к примеру, мой случай. Никто не имел права заставить инспекторов рисковать жизнью, тем не менее они вызвались помочь мне. И не отступили бы, если бы в деревне оказалась даже вся банда. Я почему-то был уверен в них…
Из дома на крыльцо вышел один из врачей, как мне показалось сразу, когда они прибыли, старший не только по возрасту, но и по должности. Закурил и, дымя мне в нос, обратился именно ко мне, сразу вычислив, что я и есть муж Тамары. Впрочем, это было несложно — когда по прибытии медицинской бригады все вышли из дома, на кухне с медиками остался только я.
— Мы сейчас отвезем вашу жену в город, в областную больницу. Ей требуется срочная операция. Мой коллега только что звонил туда. Там уже готова, оказывается, операционная, ждут только нашего прилета. Кто-то распорядился из большого областного начальства. Вся наша работа находится под контролем областной администрации и Департамента здравоохранения. Даже специально ради нее хирурга доставили с дачи. Машину за ним посылали. Тещу в машину посадили, чтобы дорогу показала. Но хирург действительно хороший, он все сделает как надо. Реанимационный автомобиль ждет нашего прилета в аэропорту.
