«И плевать», — говорил себе Максим, хотя на деле, конечно, не плевать, совсем не плевать. И в сердце будто заноза свербела.
Однако больше всего убивало его даже не то, что все узнали их маленькую и постыдную семейную тайну. Гораздо больнее ранило то, что об этом разболтала Шилову именно она. Алена.
Всякие умные и псевдоумные цитаты из статусов и вконтактных пабликов он особо не читал, а если попадались, то кривился или высмеивал, а тут вдруг вспомнилось недавно встреченное: «Держишь всех и вся на расстоянии вытянутой руки, а потом возьмешь и рядом с каким-то человеком руку опустишь. И страшно, и жутко, и весело. Стоишь без щита и доспехов, улыбаешься, смотришь в глаза и думаешь: „Ударит или нет?“ И он бьет».
Так глупо и так, оказывается, жизненно…
Но, черт возьми, зачем она это сделала? Ведь просил же. Зачем? Бездумно? Случайно? Или намеренно, в ответ на его прошлые выходки? Да в общем-то, не так уж и важна причина. Ничто не оправдает простого и убийственного факта: она подло и мелко предала его доверие. Черт! Да она единственная, кому он открылся. А он еще, дурак, ругал себя за грубости и гадости, что наговорил ей поначалу. Полночи после их поцелуя не спал, думал, терзался, как загладить вину свою, что бы такого хорошего и особенного для нее сделать…
— А кто, как думаешь, Шилову рассказал? — выдернул его из горьких раздумий Ренат.
— Да тут и думать нечего. Дура эта растрепала.
— Алена? — удивился Ренат. — Она знала?
Максим отвел взгляд в сторону. Ответил не сразу.
— Да я сам ей сказал.
— На фига?!
— Да само как-то… Спьяну, — пожал плечами Максим. — Но я ее по-человечески попросил, чтоб никому. А она мало того что растрепала, так еще и нашла кому! Собственно, чего удивляться, если она и про отца тогда всем растрезвонила.
— Вот овца, — сокрушенно пробормотал Ренат. — Наказать ее надо за такой косяк. Кстати, а с Ником что делать будем?
— Ай, да пошел он! Мне в свете нынешних событий вообще на него положить.
— А с этой как поступим?
— Пока не знаю, — вздохнул Максим. — Я как-то в ступоре пока. Давай я сначала с Шиловым разберусь, а там и до нее очередь дойдет.
— Вот, кстати, насчет Шилова. Давай или я с ним буду биться, или ты сам, но потом. И вообще, ты же уже вломил ему.
— Мало вломил. И правая-то у меня годная.
— Ладно, — хмыкнул Ренат. — Пошли уже, Однорукий Джо, звонок вроде был.
На уроках Максим старался не смотреть в сторону Шилова и Алены. Но все же несколько раз поймал себя на том, что невольно наблюдает за ними. Еще и прислушивается. Потом психанул, даже карандаш сломал. Сволочи!
Все это настолько выбило почву из-под ног, что Максим никак не мог собраться с мыслями и включиться в занятия. Находился в какой-то прострации. По алгебре, как назло, навязали тест. Но тут выручил Ник Лужин, который уж и не знал, как еще замолить свои грешки, — сделал оба варианта: себе и Максиму.
* * *
После уроков, как и договорились, собрались в мужской раздевалке. Спортивный корпус стоял обособленно от гимназии, хотя и сообщался переходом с основным зданием, но редко кто сюда заглядывал без особой надобности. Разве что уборщица. И что еще удобно — раздевалка запиралась изнутри, поэтому все разборки и выяснения отношений обыкновенно устраивали именно там.
Максим пришел с Ренатом. Кирилл Ладейщиков и Лужин увязались следом. Шилов тоже явился не один — привел за собой бэшек.
Драки, однако, не получилось. Шилов неожиданно заявил, что покалеченных не бьет. Так и сказал:
— Не буду я с тобой, Явницкий, драться. Не по-пацански это — бить калек.
— Ты сейчас сам калекой станешь, — начал закипать Максим, хотя, в общем-то, запал у него тоже поиссяк. Это утром гнев его подстегивал, а сейчас накатила такая опустошающая, черная тоска, что хотелось одного: замкнуться в себе, никого не видеть и не слышать. Казалось, он говорил, ходил, что-то делал исключительно на автомате.
Перед последним уроком Ренат позвал его вместе с Ладейщиковым в курилку «испробовать какой-то забористой дури». Пойти-то он пошел, но курить не стал. Настроения не было. И даже Аллочке ни словом не огрызнулся, когда она спустила на их троицу всех собак за то, что явились на урок сильно после звонка.
Вот и сейчас вроде и впопад отвечал, и даже где-то внутри шевелилась полудохлая злость, но мыслями он был совсем не здесь.
— Так я могу с тобой вместо Макса, — предложил Ренат. — Считай, автозамена.
— Или можешь со мной! — прогундосил Ник.
— С тобой-то? — хохотнул Стас. — Герой-любовник недоделанный. Тебя вырубила баба! Баба, Карл! Так что молчал бы лучше.
«Бэшки» как по команде захохотали.
— Эта баба так-то коня на скаку остановит. Попробуй ее тиснуть, она тебя тоже вырубит, — хмыкнул Ренат.
— Да запросто, только на фиг она мне сдалась? — скривился Шилов.
— О-о! — протянул Мансуров. — Боишься, что деревенщина тебе тоже вломит?
— Пфф. По себе не суди. Захочу — и она сама ноги раздвинет.
— А в табло не хочешь? — рванул к нему было Максим, но Кирилл удержал его, да и «бэшки» тотчас встрепенулись, придвинулись кольцом.
— Погоди, Макс. Тут кое-кто, похоже, знатно загоняет…
— Оно мне надо? Сказал же, захочу и…
— Ну так захоти, а мы посмотрим, — подначивал его Ренат.
— Да вот как-то не хочется, — фыркнул Шилов.
— Угу. Слился, короче. Трепло.
— Ренат, все! — прикрикнул Максим. — Тоже давай завязывай уже. Что, вообще, за бред пошел? Мы тут что, собрались выяснять, кто кого приболтает на потрахаться? Пошли отсюда, — дернул его за рукав.
Они уже направились к дверям, когда Стас крикнул им в спину:
— Ничего я не слился! Но так неприкольно. Зачем мне на вашу доярку тратить время и все остальное? Ради чего? Ради того, чтобы вы просто посмотрели? На фиг надо. Давайте тогда забьемся.
— На что? — оживился Ренат.
— Ну кто из нас двоих первым ей вдует.
— Чего?! — вспыхнул Максим, и его тут же предусмотрительно подхватил, удерживая, Кирилл. — Да ты реально или вообще урод, или в хлам обдолбанный.
— Не, я не по этому делу, это фишка Мансурова. Я предлагаю обычное пари. Спор на интерес.
— Кир, да отпусти ты меня! — рвался Максим, но, неловко дернувшись, шоркнул сломанными пальцами о дверной косяк.
— Макс, не горячись ты так, — пытался успокоить его Кирилл.
— Что, Явницкий, вассалы оборзели и не слушаются? — глумился Стас. — И вообще, тебя-то с чего так бомбит? Обычный спор. Ты вон вообще предлагал ее затравить и выжить. Теперь-то что? Она ведь тебе даже не сестра. А, я забыл! Вы ж с ней успели подружиться в эти выходные. Да так близко, что ты даже открыл ей свою страшную тайну.
