Наконец-то они перестали разговаривать друг с другом, и я забралась в машину Оливии. Я села на заднее сиденье и высунула нос из окна.
Я знала, что никогда не пойму, что произошло. Я не понимала, почему меня закрыли в комнате с вольерами, где сидели собаки, и почему Лукас так долго ждал, прежде чем наконец прийти и забрать меня. Я знала только одно – мы одна семья, и я никогда больше не покину наш дом.
* * *
Мы опять начали вставать до того, как станет светло, и ходить гулять, а во второй раз выходили из дома уже в темноте.
– Только в эти часы мы можем быть уверены, что по улицам не ездит этот губитель собак.
– Мы уедем из Денвера, – твердо сказала Мамуля.
– Куда? В Авроре действует запрет на питбулей, то же самое в Коммерс-Сити и в Лоун-Три.
– Уверена, что все-таки есть какое-то место, куда мы могли бы перебраться.
– Такое место, которое будет нам по карману? После того как мы разорвем наш арендный договор? Да где нам взять денег на страховой депозит? И на какие шиши мы будем перевозить наши вещи? – резко спросил Лукас. – У нас нет средств даже для того, чтобы купить машину!
– Перестань! Я не позволю тебе так говорить. О человеке можно сказать, что он побежден, только если он сдался, – сурово сказала Мамуля. – Давай начнем искать другую квартиру немедля.
Тем вечером, когда Лукас вывел меня на позднюю прогулку, я почуяла, что где-то далеко за нами едет тот самый грузовичок, пахнущий множеством кошек и собак. Лукас не обернулся, чтобы посмотреть на него, но я знала – он рядом.
Глава 10
Когда мы вышли из дома на следующее утро, небо еще было темным, а на земле лежал мокрый снег. Лукас усмехнулся.
– Такова денверская весна, Белла.
На улице почти не было ни людей, ни машин, так что вокруг царили тишина и покой. Запахи были приглушены, и из-за снега мои лапы сразу же стали мокрыми. Все было чудесно. Чувство тревоги отпустило Лукаса, и он стоял и смеялся, глядя, как я катаюсь по восхительно холодному снежному одеялу. Я фыркала и чихала, и мне хотелось играть весь день, но, после того как я сделала «Делай Свои Дела», мы повернули и пошли обратно.
Мы поднялись по ступенькам на крыльцо, и Мамуля ждала нас у двери.
– Этот тип из отдела по контролю за животными не появлялся?
– Нет. Они не выезжают на улицы так рано, – ответил Лукас. – И сегодня вечером я тоже подожду допоздна, прежде чем вывести ее гулять.
– Бедная Белла. Ей придется ждать так долго.
– С ней все будет в порядке. Ума не приложу, что еще мы можем предпринять.
– Я буду продолжать подыскивать нам в Интернете другую квартиру.
– Конечно, Мамуля.
– Ставки арендной платы так выросли. – Она вздохнула.
– А ты уже поговорила со своим куратором?
– Да. Это вопрос не безнадежный, просто его решение займет много времени. Я могу подать заявление после того, как мы реально подыщем подходящую квартиру.
– Как раз времени-то у нас и нет, – угрюмо сказал Лукас.
– Не смотри на меня с таким мрачным видом. Все обойдется.
– Мы никогда не сможем отыскать такую квартиру, которая бы подошла нам во всех трех отношениях: чтобы в ней было разрешено держать Беллу, чтобы она находилась недалеко от того автобусного маршрута, рядом с которым стоит госпиталь, и чтобы она отвечала всем требованиям для получения твоей субсидии на оплату жилья.
– Не говори «никогда». У нас непременно все получится.
Лукас погладил меня по голове.
– Будь хорошей собакой, Белла. А мне сейчас нужно «Идти на Работу».
Мы с Мамулей провели день вместе, я была ужасно рада, что могу просто лежать на полу, не находиться в комнате с лающими собаками и знать, что я дома и что Лукас вернется и от его одежды будет пахнуть Оливией. На улице припекало солнце, и я чуяла, что снег растаял.
В тот вечер Лукас вышел из дома без меня, взяв с собой кошачий корм, а потом вернулся.
– Этого грузовичка с ловцом собак не видно, – сказал он Мамуле. – Он пристегнул к моему ошейнику поводок, и я начала возбужденно крутиться перед входной дверью, поскуливая, чтобы он наконец выпустил меня наружу.
Я чуяла, что моя мама находится сейчас в логове на другой стороне улицы и что Лукас дал ей и остальным кошкам еды.
Мой нос чуял и еще кое-что. Тот грузовичок, в кузове которого были проволочные вольеры, вернулся и стоял сейчас через улицу от нас. Моего веселого настроения как не бывало – может быть, он вернулся за мной? Я не хотела снова возвращаться в то здание. Я подняла голову и посмотрела на Лукаса.
– Все в порядке, Белла. Угрозы нет.
Я явственно услышала, как урчит грузовичок, поворачивая на нашу улицу. Запахи кошек и собак сделались намного сильнее, но, похоже, Лукас не мог их учуять.
Лукас тихонько потянул за поводок.
– Пошли, Белла. – Тот грузовичок двигался, приближаясь к нам. Я сделала то, чего хотел от меня Лукас, и пошла вперед, и тут внезапно он встал как вкопанный. Грузовичок громко заревел и остановился прямо перед нами. Из него выпрыгнул мужчина в шляпе.
– Властью, данной мне городом Денвером, я конфискую это животное, – объявил он.
Лукас встал рядом со мной на колени, пытаясь отстегнуть от ошейника мой поводок. Я напряглась – значит, сейчас мне надо будет выполнить «Иди Домой»?
Мужчина в шляпе поднял руку.
– Если вы спустите эту собак с поводка, я выстрелю в нее дротиком с ядом.
Лукас был испуган и рассержен.
– Вы этого не сделаете. – Он сделал шаг по направлению к дому.
– Не осложняй дело, парень, – тихо сказал мужчина в шляпе. – Я вызвал полицейскую подмогу, как только увидел, что ты ступил на тротуар. Что бы ты ни попытался предпринять, тебе будет только хуже.
– Зачем вы все это делаете?
– Я выполняю закон.
– Мы скоро переедем. Разве не этого вы от нас хотите? Разве не этого хочет Гантер? Мы переедем и не сможем увидеть, как он сносит тот дом, в котором, по вашему заключению, нет кошек. Нам просто нужно время, чтобы подыскать другую квартиру. Лады? Просто дайте нам еще несколько дней.
– Не могу. Все вы так говорите. Если бы мы давали отсрочку всем, у кого есть питбули, мы никогда бы не смогли задержать ни одну из этих собак. Они бы здесь так и кишели.
– Пожалуйста.
За нами остановилась машина. На ее крыше мигали яркие огни. Из нее вышли два человека. Они были одеты в темную одежду, а на поясах у них были металлические штуки. Обе они были женщинами. Одна была намного выше другой. Полицейские.
– Это питбуль. Его уже задерживали. А его владелец оказывает сопротивление, – приветствовал их мужчина в шляпе. – Вы должны арестовать его за отказ подчиниться моему законному требованию.
