– Надеюсь, я не прерываю ваше свидание, – с иронией сказал он.
– Ему бы хотелось, чтобы это было свидание, – ответила женщина. – Он только об этом и думает.
Лукас рассмеялся.
– Привет, Тай. Оливия затащила меня в эту подсобку. Ты явился как раз вовремя, чтобы спасти меня от нее.
– Так что же это за лай я слышал с того конца коридора? – Мужчина сел на корточки, и я подошла к нему, виляя хвостом. – Неужели в госпитале Администрации по делам ветеранов завелась собака? Не может быть. – У него были ласковые руки, и от них пахло кофе и разными людьми.
Лукас вскинул руки, потом опустил их.
– Мы не можем оставить ее в доме одну. Когда ее оставляешь одну, она лает, а в компании, у которой мы арендуем квартиру, нам сказали, что если застукают нас с собакой, то выселят, а Беллу отправят в приют для бездомных животных. Я понимаю, что это против правил, но я просто не знал, что еще можно предпринять.
– Так что он решил попросить меня присмотреть за Беллой в этой подсобке, – добавила женщина.
– Только пока моя мать не вернется от врача.
– Он вечно впадает в панику, – сказала женщина. – Пусть он и на два года старше меня, но я куда взрослее.
– Что ж, думаю, у меня есть решение для этой проблемы, – объявил мужчина. – Я просто возьму Беллу с собой в отделение.
– А если об этом узнает доктор Ганн? – с тревогой в голосе спросил Лукас.
– Доктору Ганну приходится руководить всем этим госпиталем в условиях жесточайшей нехватки финансирования, и у него просто нет времени, чтобы выследить собаку, которая зашла в гости. К тому же, я думаю, нам удастся пару часов держать пребывание здесь Беллы в тайне.
Мужчина взял мой поводок и начал водить меня по другим комнатам. Пол в них был застелен жестким ковром, и кругом стояли кресла, на которых сидели люди. От ковра пахло людьми, химикатами и едой, но там не было запахов собак. Мне не нравилось, что меня увели от Лукаса, но все люди здесь любили меня, гладили и произносили мое имя. Многие из людей были старыми, но не все были рады меня видеть. Кресла были мягкими, когда я клала на них голову, чтобы люди могли погладить мои уши.
Я узнала, что мужчину, который водит меня по комнатам, зовут Тай. Он был очень хороший и дал мне немного курицы, хлеба и яичницы. У одной женщины, ее звали Лейла, дрожали руки, когда она гладила меня по голове.
– Хорошая собака, – шепнула она мне на ухо.
Потом один мужчина дал мне ложку соуса, такого восхитительного, что мне захотелось от удовольствия лечь на спину и покататься по полу.
– Не корми ее десертом, Стив, – сказал Тай.
Мужчина опять засунул ложку в соус.
– Ванильный, – сказал он. Соус находился в пластмассовой баночке, которая стояла на столике рядом с его мягким креслом, и там же стояла горящая лампа, которая нагревала еду, так что от нее шел сладкий аромат. Я смотрела на руку мужчины так же пристально, как когда я видела перед собой «Крохотный Кусочек Сыра». Ложка опустилась, и я облизнулась, ожидая, пока она не опустится достаточно низко, чтобы я могла осторожно взять лакомство у мужчины.
Тай постучал пальцем по спинке кресла, на котором сидел этот мужчина.
– Ну все, Стив, это последняя ложка, – сказал он.
Мужчину с соусом звали Стив.
– Эта собака напоминает мне бульдога-полукровку, который был у меня в детстве. Можешь приходить сюда, когда захочешь, Белла. – Я облизала его пальцы.
Тай пожал плечами.
– Не уверен, что это возможно, Стив. Если доктор Ганн проведает, что здесь побывала Белла, с ним случится истерика.
– Ну и пусть. – Голос Стива зазвучал резко, и он сжал клок моей шерсти в кулаке. Я посмотрела не него, не понимая, в чем дело. – Он понятия не имеет, что нам приходится терпеть.
Тай погладил меня по голове.
– Да нет, Стив, он хороший человек. Просто у него забот полон рот, а тут ему еще и спускают сверху кучу всяких правил.
Стив разжал кулак и отпустил мою шерсть.
– Ну что ж, ладно. Тогда просто ничего ему не говори.
– Хм. – Тай потер рукой подбородок.
– Еще ложечку. – Стив повернулся в своем кресле, взял со столика ложку, и я уставилась на него, не мигая.
– Нет, хватит. Нам пора идти. – Тай потянул за поводок, и я нехотя пошла за ним, то и дело оборачиваясь и бросая жалобные взгляды на Стива. – Ты хорошая собака, Белла. Я хочу кое с кем тебя познакомить.
Тай подвел меня к мужчине, сидящему в большом широком кресле у окна. Его звали Мак, у него не было на голове волос, и руки у него были такие мягкие, когда он провел ими по моим ушам. У него была очень темная кожа, а от его пальцев пахло мылом и немножко беконом.
Маку было грустно, так же грустно, как иногда бывало Мамуле, – это была тоска, смешанная с отчаянием и страхом. Я вспомнила, как ложилась рядом с Мамулей, когда на нее накатывали такие чувства, и я положила передние лапы на кресло Мака, а потом залезла вся, чтобы побыть с ним.
– Ух ты! – Тай рассмеялся.
С подушек кресла поднялась пыль, и я глубоко вдохнула ее. Мак крепко обнял меня и долго не отпускал.
– Как дела, Мак? Держишься?
– Ага, – сказал Мак. Он произнес только одно слово. Но я чувствовала, что чем дольше он прижимает меня к себе, тем слабее становится терзающая его боль. Я была хорошей собакой, делающей свою работу и приносящей успокоение Маку. Я была уверена, что Лукас это одобрит.
Наконец в комнату вошла Мамуля. Он обняла некоторых из сидящих в комнате людей.
– Тебе надо будет приводить сюда Беллу почаще, – сказал ей Тай. – Она имела умопомрачительный успех.
– Ну… посмотрим, – ответила Мамуля.
– Я серьезно, Терри. Если бы ты видела, как приободрился Мак.
– Мак? В самом деле?
– Можно минутку с тобой поговорить? – тихо спросил ее Тай.
Они отошли в угол, чтобы побыть со мной.
– Ты понимаешь, зачем большинство этих ребят приходят сюда каждый день? – спросил Тай.
Мамуля посмотрела на людей, сидящих в креслах.
– Чтобы побыть с такими же, как они сами.
– Верно, но только отчасти. Дело в том, что им, кроме всего прочего, просто некуда больше идти. В отличие от тебя у них нет сыновей, о которых нужно заботиться.
– Заботиться, – медленно проговорила Мамуля. – Не уверена, что я так уж забочусь о нем. В основном это он обо мне заботится.
– Усек. Я просто хочу тебе сказать, что когда они узнали, что вы с сыном тайком привели сюда собаку, это дало им чувство, что они кому-то нужны. Знаешь что? Дай им одержать какую-никакую победу. Они все солдаты, и им будет полезно почувствовать, что они снова ведут бой, даже если это будет всего лишь восстание против глупого запрета на собак. Почему бы завтра тебе не привести ее сюда опять?
