– Белла, собака-экстрасенс из Денвера, – сказал Лукас. Я посмотрела на него, но поняла, что, хотя он и произнес мое имя, это не приведет к получению лакомства.
* * *
Лукас делал «Идти на Работу», а Мамуля отдыхала на диване. В некоторые дни она ходила по дому и гуляла со мной и иногда пела – тогда ее голос становился то выше, то ниже, и это было совсем не похоже на разговор. Правда, в последнее время она по большей части просто лежала на диване. Тогда я прижималась к ней, чувствуя ее любовь, но также и грусть.
Я услышала, как кто-то поднимается по ступенькам к входной двери, но от этого человека исходил не знакомый мне запах, потому что я никогда не встречала его прежде. Я знала только, что это мужчина. И я залаяла.
– Нельзя, Белла! – отругала меня Мамуля.
Нельзя? Я не поняла, почему она употребила это слово.
Я услышала звонкую мелодию дверного звонка, которая звучала всякий раз, когда кто-то поднимался на крыльцо. Моя обязанность состояла в том, чтобы дать всем понять, что я ее услышала, так что я залаяла опять.
– Белла, нельзя! Плохая собака!
Я посмотрела на нее растерянно и вместе с тем виновато. Плохая собака? Что же я сделала плохого?
Мамуля приоткрыла дверь, и я просунула в щель свой нос, принюхиваясь и виляя хвостом.
– Привет, детка. – На крыльце стоял крупный мужчина. От его дыхания шел резкий запах какого-то химиката, от которого у меня немного защипало глаза, а его одежда приятно пахла хлебом.
Я почувствовала, что Мамуля расстроилась, и поэтому перестала так дружелюбно вилять хвостом.
– Как ты меня отыскал? – спросила Мамуля.
– Разве ты не пригласишь меня в дом, Терри?
– Ладно, проходи, но я как раз собиралась выйти.
– Ух ты, какой большой пес? Как его зовут?
– Это не он, а она. И ее зовут Белла.
– Привет, Белла! – Мужчина присел на корточки и, чуть было не упав, когда его рука потянулась ко мне, оперся ею о ковер. А потом потрепал меня по голове.
Мамуля сложила руки на груди.
– Не знаю, зачем ты пришел.
– Зах-хотелось – вот и при-ишел.
– Брэд, ты что, пьян? Или накачался наркотой?
– Что? Не-а.
– Посмотри на меня.
Мужчина встал.
Мамуля брезгливо покачала головой.
– Ты в стельку пьян. Да еще и обкурился.
– Ну, может, самую малость. – Мужчина рассмеялся, потом, волоча ноги, вошел в гостиную и огляделся по сторонам. Мамуля смотрела на него холодно. – Послушай, – начал он, – я тут много думал о нас с тобой. Мне кажется, мы совершили ошибку. Мне не хватает тебя, детка. Думаю, нам надо сойтись опять. Ведь ни ты, ни я не становимся моложе.
– Я не стану говорить с тобой, когда ты в таком состоянии. И не надейся.
– В каком таком состоянии? В каком?
Мужчина повысил голос, и я вздрогнула. Мамуля уперла руки в боки.
– Не начинай опять. Я не хочу с тобой скандалить. Мне просто нужно, чтобы ты ушел.
– Я не уйду, пока ты не назовешь мне хотя бы одну вескую причину, почему ты меня бросила.
– О боже.
– Ты выглядишь классно, Терри. Иди ко мне. – Он улыбнулся.
– Нет, – сказала Мамуля и отступила назад.
– Я серьезно. Знаешь, как часто я думаю о нас с тобой? Нам было хорошо вместе, детка. Помнишь, как мы завалились в тот отель в Мемфисе…
– Нет. Перестань. – Мамуля затрясла головой. – Нам вовсе не было хорошо вместе. Когда я жила с тобой, я была не я.
– Ты никогда не была самой собой больше, чем когда жила со мной.
– Какая чушь!
– Ничего себе! Я пришел сюда, чтобы сказать тебе все эти комплименты, а ты ведешь себя со мной как последняя стерва.
Он оглядел комнату.
– Недурно. Похоже, твой сынок снова живет с тобой. – Он прищурился. – Может, мне нужно поговорить с ним как мужчина с мужчиной, чтобы он наконец повзрослел и перестал держаться за мамочкину юбку.
Мамуля вздохнула.
– О Брэд, то, что ты о нем думаешь, так далеко от истины.
– Да ну? Ты хочешь, чтобы он кончил так же, как его папаша? Помер на задворках какого-то магазина, торгующего спиртным? Ну да, наверное, ты не помнишь, как рассказала мне эту историю. И не помнишь, как тебе было худо, когда я тебя подобрал, – сказал он с плотоядной ухмылкой. – Так что за тобой должок.
– Ты правда так считаешь? Ну, так запомни – я тебе ничего не должна. И сам ты никто и ничего для меня не значишь.
– Э, да меня тут не уважают. Знаешь что? Ты не имеешь никакого права меня не уважать. Только не после того, что мы с тобой совершили вместе. Того, что я знаю.
– Уходи, уходи сейчас же! – Голос Мамули был громок и сердит. Я опустила глаза в пол, надеясь, что она сердится не на меня, но тут же в тревоге снова посмотрела вверх, когда мужчина вдруг схватил Мамулю за обе руки.
Глава 5
– Прекрати! – завопила Мамуля, и ее голос прозвучал так резко, что я залаяла. Мне было страшно. Она и мужчина врезались в стену, что-то упало на пол, и послышался звон разбивающегося стекла. Я припала к полу и попятилась.
Я услышала звук глухого удара, мужчина охнул и, согнувшись, стал пятиться, а Мамуля двигалась за ним, и слышались глухие звуки, когда ее руки раз за разом ударяли его по лицу. Она резко развернулась, ударила его ногой, и он пошатнулся.
– Ах ты, сука! – заорал мужчина на нее. Он взмахнул рукой, но Мамуля перехватила ее и вывернула, а потом пнула его в ноги, и он повалился на пол. Я перестала лаять. – О боже, Терри, – прохрипел он. От него исходили ярость и боль. Он держал запястье одной руки в другой. Я учуяла запах его крови и увидела, как она тонкой струйкой стекает с его губы на подбородок.
– Нет, не вставай. Если ты сейчас встанешь, я сделаю тебе еще больнее, – сердито предупредила его Мамуля.
Мужчина смотрел на нее, не мигая.
– Уходи, – сказала ему Мамуля.
– Ты сломала мне запястье.
– Нет, не сломала. Хотя и могла это сделать.
– Я тебя убью.
– Нет, ты сейчас в моем доме, и если ты когда-нибудь приблизишься ко мне опять, то это я тебя убью, – свирепо сказала она. – А теперь убирайся. Нет, я же тебе сказала, не вставай! Ползи. Давай, давай. Выползай, пока я еще добрая.
Я озадаченно наблюдала, как мужчина ползет на карачках в сторону входной двери. Я двинулась к нему, чтобы обнюхать его, но Мамуля резко крикнула:
– Белла, нельзя! – так что я съежилась и села. Я знала, что сделала что-то, что рассердило ее.
