Мужчина вернулся домой один, мы все в это время спали. Он отнес нас в подвал, а потом я слышал, как он ходил по дому, и в воздухе запахло мылом. Мы сосали нашу мать, она наконец-то успокоилась — Мужчина был дома.
На следующий день нас отнесли в другой подвал другого дома. Там, поцелуями и воркованием, нас встретила другая женщина; от нее пахло едой, стиркой и собаками. Ее дом был наполнен запахами множества собак, хотя видел я только одну: медленно передвигающегося кобеля с такими короткими лапами, что при ходьбе его огромные висячие уши волочились по полу.
— Спасибо тебе. От души спасибо, Дженнифер, — сказал ей Мужчина.
— Я люблю собак, и давать им временный приют — моя миссия, — ответила она. — Только вчера я пристроила одного боксера… Ваша жена сказала, что у сына астма, да?
— Да. Очевидно, у него еще и ужасная аллергия на собак, а мы и не подозревали. Бэлла — пудель, очевидно у Джонни нет аллергии на пуделей. Чувствую себя полным идиотом.
Услышав свое имя, Бэлла завиляла хвостом. Мы сидели в большой коробке в подвале, но, как только Мужчина ушел, Бэлла выпрыгнула из нее. Она села возле двери на лестницу и заплакала.
Это сильно расстроило щенков, все подавленно сидели, расхотев играть. Наверняка я выглядел так же печально, как и остальные — отчаяние матери было слишком явным и острым. В тот день мы не сосали молоко. Женщина по имени Дженнифер этого не заметила, но мы заметили и вскоре начали все хором скулить. Наша мать была слишком взволнована и опечалена и не могла спокойно лежать рядом с нами, даже несмотря на то, что ее железы налились, а из сосков струился головокружительный аромат.
Я знал причину ее печали — собака не может без своих людей. Всю ночь наша мать металась, тихонько поскуливая. Мы в это время спали, а утром проснулись, умирая от голода.
Дженнифер пришла проверить, почему мы плачем, и сказала Бэлле, что все в порядке, однако я почувствовал в ее голосе тревогу. Она вышла из комнаты, а мы продолжали звать нашу мать, но Бэлла скулила и металась по подвалу, совершенно нас игнорируя. Казалось, прошла вечность, когда вдруг она подошла к двери и прижалась носом к щели, яростно втягивая воздух. Ее хвост начал вилять, и тут дверь открыл Мужчина. Бэлла стала прыгать на него, всхлипывая от радости, но Мужчина ее отталкивал.
— Ты должна остаться здесь, Бэлла. Должна остаться здесь.
— Она не кормит щенков. Слишком расстроена, — сказала Дженнифер.
— Ладно, Бэлла, иди сюда. Давай. — Мужчина подвел Бэллу к коробке и заставил ее лежать. Он положил руку ей на голову, а мы, как сумасшедшие, набросились на нее, чмокая, отталкивая и борясь друг с другом.
— Я переживаю, что на ней щенячья шерсть, которая попадет на меня, и у Джонни опять будет приступ.
— Если Бэлла не будет кормить, щенки умрут, — сказала Дженнифер.
— Для меня приоритет — Джонни. Мы сейчас проводим паровую обработку всего дома, — ответил ей Мужчина.
Мой животик наливался теплом и тяжестью. Как это прекрасно — поесть.
— А если вы заберете Бэллу и щенков-пуделей? Вы можете их искупать и избавитесь от следов двух других щенков. Так вы спасете по крайней мере четверых.
Мужчина и Дженнифер долго молчали. Полностью наевшись, я отполз. Ужасно хотелось спать.
— А что тогда делать с этими двумя, усыпить? Я не хочу, чтобы они умерли с голоду, — сказал Мужчина.
— Не беспокойтесь о них, — ответила Дженнифер.
Мужчина и Дженнифер достали четверых щенков из коробки, по двое каждый, и направились к двери. Бэлла тоже выпрыгнула и пошла за ними.
Мы с братом, у которого шерсть была такой же, как у меня, немножко поскулили, но нам очень хотелось спать, поэтому мы обняли друг дружку, чтобы было теплее, и заснули. Я не знал, куда ушла мать с остальными щенками; наверное, они скоро вернутся.
Глава пятая
Я проснулся от холода и голода. Мы с братом спали, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, поэтому, когда я заворочался, он тоже открыл глаза. Пошатываясь, мы побродили по коробке, сходили по-маленькому и несколько раз ткнулись друг в друга, сообщая то, что было очевидно: матери и остальных щенков до сих пор нет.
Брат начал плакать.
Вскоре женщина по имени Дженнифер пришла нас проведать.
— Щенятки, бедняжки, скучаете по маме, да?
Казалось, звук ее голоса успокоил брата. Он стоял на задних лапах, опершись передними на стенку коробки, и пытался достать ее своей маленькой мордочкой. Дженнифер с улыбкой наклонилась.
— Все хорошо, малыш. Все будет хорошо, обещаю.
Когда она ушла, брат опять начал скулить. Я пытался отвлечь его борьбой, но он был слишком расстроен. Я знал, что все в порядке, потому что есть женщина, которая заботится о нас, и она приведет к нам мать, чтобы мы покушали. Однако брат был напуган и очень голоден, очевидно, это ограничивало его мыслительные способности.
Скоро Дженнифер вернулась.
— Так, пора вас кормить. Ты хочешь первым? Хорошо. — Она подняла моего брата и унесла с собой.
Я остался в коробке один. Я лежал и старался не думать о болезненной пустоте в желудке. Интересно, может, мое новое предназначение — заботиться о брате? Впрочем, нет, собаки не заботятся о собаках, о собаках заботятся люди.
Пока у нас есть Дженнифер, все будет хорошо.
Потом я заснул и проснулся, только когда Дженнифер взяла меня на руки.
— Что ж, все прошло не так гладко, как я рассчитывала, — сказала она. — Надеюсь, с тобой будет полегче.
Я завилял крошечным хвостиком.
Мы пошли вверх по лестнице. Брата не было и следа, но я чувствовал его запах в воздухе. Дженифер села на диван и перевернула меня вверх ногами, уложив в колыбельку из своей руки.
— Так, лежи тихо и смирно.
Она достала какую-то странную штуку и поднесла ее к моей физиономии. Что это? Я заерзал.
— Лежи спокойно, щеночек. Все пройдет хорошо, если ты не будешь дергаться.
Хотя ее голос успокаивал, я все еще не мог понять, что происходит. А потом я почуял вкуснейший аромат теплого молока — так вот оно что, из этой штуковины сочится еда! Кончик у нее был мягким, и когда Дженнифер ткнула его мне в губы, я его схватил и начал сосать, а в награду за мою смекалку мне в рот потекла теплая, сладкая еда. Молоко было не таким, как у мамы, более сладким и легким, но я не жаловался. Я сосал, и по мере того, как восхитительная теплая жидкость наполняла мой желудок, боль от голода уходила.
Когда я наелся, Дженнифер перевернула меня, похлопала по спине, и я тихонько отрыгнул. Затем она отнесла меня вниз в прихожую и уложила в мягкую постель, в которой спал большой пес с огромными ушами. Мой брат тоже там спал, уткнувшись в него носом.
