Теперь в приемном зале было тихо – меня ждали только трое. И мою свиту оставили за дверями. Но я наплевала на зримый гнев старшего Дракона и на удивление Ориллы, сразу присела в книксене перед Шах-Ра и вместо приветствия сказала:
– Вы могли хотя бы оценить мой портрет, государь! Художник показал себя, как никогда прежде.
Он, наверное, держался из последних сил, но протянул руку, принимая мою ладонь:
– Простите, лучезарная Эриникая, не счел нужным оценить его талант. Был так сильно удивлен вашему решению, что позабыл об этикете. Так теперь вы хотите стать моей женой?
– Я много думала, государь, и решила попытаться. Вы, как я заметила, тоже не слишком долго размышляли.
– Хватит! – прервал наш обмен любезностями Тхэ-Ра. – Кая, что ты устроила?
Я смущенно опустила глаза. Даже поправлять не стала, что он вряд ли может называть меня так фамильярно. Тхэ-Ра точно имел право немного позлиться.
– Я не могу поверить… – его супруга смотрела на меня огромными от изумления глазами.
Орилле, похоже, успели рассказать основное до моего появления. Но она и сейчас выглядела обескураженной. Слов для нее я придумать так и не смогла. Но она держала себя в руках и произнесла то, что была обязана:
– Лучезарная Эриникая, буду счастлива видеть тебя своей сестрой, если боги будут милостивы и проведут тебя через обряд, который когда-то прошла и я.
– Благодарю, государыня, – я ответила вежливо. – Примите и мои поздравления с рождением будущего правителя Дрокка.
Она перевела взгляд на мужа:
– Я устала, хочу вернуться к сыну.
– Конечно, прекрасная, – ей он ответил очень ласково и на прощание поцеловал руку.
Но, как только государыня покинула зал, устремил на меня пылающий взгляд. Я знала, что должна объясниться и перед ним:
– Государь, простите меня за дерзость. Точнее, за все предыдущие дерзости. Но я верю, что и вы оцените мою смелость. Ведь именно вы меня ей научили. Я не несу угрозу вашему дому, и впереди сто лет, чтобы это доказать. Разве мое решение уже не доказательство?
– Доказательство, что Шах-Ра успел добиться от тебя полной взаимности. Но ничему другому. А если ты не переживешь церемонии?
Я развела руками:
– Тогда вы избавитесь от меня, как и планировали.
– Ладно, – устало проговорил Тхэ-Ра. – Я уже привык, что ты общаешься только ультиматумами. И брат вряд ли бы женился на ком-то еще. Тебе уже приготовили комнату, но оба держите себя в руках, не делайте невыполнимую задачу еще более невыполнимой. От официального представления до свадьбы должно пройти не меньше месяца, будем ориентироваться на этот срок. Но работу надо начинать уже сейчас.
И, не прощаясь, тоже пошел на выход. Шах-Ра не стал дожидаться, когда хлопнет дверь, схватил меня, прижал к себе и поцеловал. Голодно, жадно, как будто в последний раз в жизни. Нет, я ошиблась и в другом: сотни наложниц у него тоже не было. Он с трудом оторвался от моих губ и наклонился к уху:
– До сих пор поверить не могу. У тебя характер Дракона, Кая. Могу я предложить тебе переместиться в уже знакомую спальню? Мне срочно надо показать, как я соскучился.
Я поставила руки к его груди, отталкивая.
– Нет. Я сохраню девственность до свадьбы и подарю ее только законному супругу!
Он коротко выдохнул, прижал меня снова к себе, несмотря на сопротивление, а потом прошептал:
– Неожиданно, – он сделал паузу. – Все будет очень сложно, Кая. Настолько сложно, что и брат сомневается в удачном исходе. Но он принял твой ультиматум.
– Знаю, Шах-Ра. Но ты такой импульсивный, надо же кому-то рядом обладать всегда холодным умом.
Он рассмеялся тихо мне в волосы:
– Кажется, я дождался своего брусничного морса.
С этим спорить я не могла. Впервые за длительное время я почувствовала себя так, будто вернулась на свою дорогу.
Несмотря на все доводы разума, ночь мы провели в одной комнате – в моей. Он не хотел уходить, а я не хотела прогонять. Спали в одежде, чтобы не спровоцировать срыв. Выдержать целый месяц рядом будет сложнее, чем когда мы были в разлуке. Не касаться друг друга, избегать ласк, – это было выше наших сил.
Выход нашелся уже через пару дней. Шах-Ра не умеет сдерживать эмоции, это неопровержимый факт. Он все же раздел меня и довел пальцами и языком до пика наслаждения.
А утром я проснулась от очередных ласковых касаний. Отвела его руку и покачала головой. Откинула одеяло, опустилась ниже, провела пальцами по животу, наслаждаясь его возбуждением. Наклонилась и, приоткрыв рот, осторожно вобрала головку. Ощущения были настолько странными, что я едва не пожалела о том, на что решилась. Но Шах-Ра напрягся всем телом. Именно его реакция и заставила меня продолжать.
Я посасывала осторожно, не имея представления, как доставить ему еще большее удовольствие. Но Шах-Ра перехватил меня за затылок, вынуждая почти насаживаться ртом. Невозможный. За это время не научился сдержанности. Я попыталась придерживаться заданного ритма, но потом выпустила член изо рта и прошептала:
– Только не выпусти семя в меня. Это будет неприятно.
Он глянул на меня помутневшим взглядом, как будто был пьян, а потом подхватил легко, развернул и пересадил выше, упирая в подушку. Снова коснулся головкой моих губ. И лишь после хрипло прокомментировал свои действия:
– Ну уж нет.
Где-то я подобное уже слышала. Теперь он сам подавался вперед, увеличивая темп, но меня возбуждало само ощущение его страсти. И потому, когда теплая струя плеснула мне в рот, я не отшатнулась, вынужденная проглотить. Возможно, мне не было противно только потому, что в нем ничего не могло меня отвратить? Шах-Ра не спешил вытаскивать, а я языком проходилась по напряженному стволу, по венкам, чувствуя, как продолжает пульсировать.
Потом Шах-Ра освободил меня, наклонился и поцеловал в губы. Прижал к себе, заставляя слышать, как бьется его сердце.
– Знаю, что ты моя. Да и что я тоже не совсем свой. Свадебная церемония будет сложной не только для тебя, но другого выхода нет. Это будет только один раз, Тхэ-Ра это понимает. И ты об этом помни, как буду помнить я. Если я поставлю ревность выше возможности быть вместе, значит, моя любовь не стоит и выеденного яйца.
Я не ответила. Все еще удавалось отгонять от себя неприятные мысли. Шах-Ра был готов отпустить меня к жениху или кому угодно, лишь бы я осталась жива. Но теперь, когда приближался день, когда меня возьмет его брат, это не могло не мучить. Драконы не знают, что такое ревность. Но Дракон совершенно точно уяснил значение слова «единственная».
Глава 30. Дикие традиции Драконов
За месяц от моей смелости мало что осталось. Чем ближе была дата, тем меньше я хотела, чтобы она когда-нибудь наступала. Тхэ-Ра подошел к вопросу с той же ответственностью, как и к любому другому. Мне приходилось и пить кровь Шах-Ра, и участвовать в сложных ритуалах, некоторые из которых оказывались очень неприятными. Заодно выяснилось, что рожать сыновей я все-таки способна. Это закономерно удивило всех троих. Все-таки магия драконов оказалась сильнее магии теней-воительниц. Тхэ-Ра умел поднимать настроение, как никто другой:
