Боже!.. Что я творю? Я ни в чем не разобралась. Я абсолютно ничего не знаю, и кажется, сейчас я совершаю огромную ошибку.
С этой мыслью я побежала обратно. Хоть бы я успела, хоть бы я успела! Я забрела достаточно далеко и мне пришлось прочесать немало кварталов, чтобы добраться до храма. Храмом они называли ветхую одноэтажную постройку, что находилась на окраине Манчестера.
Я стала барабанить по двери. Через несколько секунд ее открыл один из «Бесов».
– Что нужно?
– Позови Лауру.
Еще через несколько секунд у порога появилась Лаура.
– Привет, заходи. Ты немного опоздала, но самое интересное еще впереди!
Внутри было очень темно, только свечи разбавляли тьму. Мы прошли по коридору, затем свернули направо и оказались в огромной комнате, где было человек пятнадцать. Все сидели на полу, пили и наслаждались зрелищем.
Итак, как же «Бесы» сражаются со злом? Если представитель какой-либо группировки попадает к ним в храм, они раздевают его догола, ставят на колени, руки привязывают к железным кольцам на стене и далее жертву избивают плетью до самой смерти. Это действо просто на первом месте в хит-параде самого кошмарного из увиденного мною в этой сраной жизни. Алекс был уже не в состоянии кричать, его тело лишь судорожно искривлялось при очередной порции боли.
– Хочешь его ударить? – улыбаясь, спросила Лаура.
– Нет.
Палачи менялись. Когда бьющий уставал, на смену ему приходил новый с запасом сил и неистовым желанием выбить как можно больше жизни из безнадежного тела. Я не видела лица Алекса, волосы облепили его, по телу струилась алая кровь, каждая мускула была болезненно напряжена. Я понимала, что еще немного – и он погибнет.
– Можно мне выпить?
– Конечно. Пройди в ту комнату, у нас там небольшой бар.
Лаура указала мне на дверь в дальнем конце комнаты. Пока я шла к ней, в голове выстраивала планы по спасению Алекса. Еще одной моей роковой ошибкой было то, что я не взяла с собой оружие. Я зашла в комнату, что «Бесы» называли баром, там действительно было головокружительное количество различного пойла. Все это великолепие стояло на огромном столе – выбирай не хочу. Я подошла к столу, пробежалась глазами по бутылкам, затем огляделась вокруг. Деревянный дом со множеством свечей. Больше десяти человек в замкнутом пространстве. Паника.
Резко выдохнув, я достала зажигалку, подожгла занавески, свалила все свечи. Огонь разбушевался за считанные секунды. Я выбежала из комнаты. Все стали кричать, разбегаться. Пламя быстро добралось до большой комнаты, дым заволок все пространство. Алекс все еще находился в сознании, разумеется, до него уже никому не было дела. Я нашла на полу чей-то стакан, разбила его, схватила самый крупный осколок, подбежала к Алексу и стала разрезать веревки, которыми он был связан.
– Вставай! Вставай, Алекс!
Мне не впервой тащить его полубездыханное тело на себе. Идти к выходу было уже бессмысленно, он был заблокирован огнем. Осталось совсем немного сил. Легкие уже подыхали от едкого дыма, мы задыхались от кашля, захлебывались потом.
Кто-то разбил окно, и это стало нашим спасением.
* * *
Я сидела в кресле у одной из больничных палат. От меня разило гарью, и даже проспиртованный воздух больницы не в состоянии был перебить мою вонь. Послышались чьи-то тяжелые шаги, затем чья-то рука схватила мою шею, сдавила ее как упаковку из-под кетчупа. Пришли мои друзья.
– Тебе что, совсем башню снесло?!
– Брайс, отпусти ее, – вмешался Доминик.
Старший Дерси послушался брата.
– Она ведь обещала его прикончить, но, видимо, что-то пошло не так. Я вновь в тебе разочарована, сестренка, – прошипела Миди.
– По крайней мере, логово «Бесов» уничтожено, большинство из них в тяжелом состоянии, в Темных улицах они еще не скоро появятся. Она в одиночку справилась с безумцами, а ты, Брайс, ей чуть шею не свернул, – заступилась за меня Север.
Мне не было до них никакого дела. Я лишь приходила в себя после удушья и вспоминала удивленные лица медиков, когда они увидели голого, избитого Алекса.
Дверь палаты внезапно открылась.
– Вы все к Линкольну Варноку? – спросила врач.
Мы кивнули.
– Заходите по очереди.
На Алексе живого места не было. Я медленно прошла в палату, не сводя глаз с солиста, села на стул. Он так же на меня безостановочно глядел. Эта немая сцена двух обоюдно преданных друзей длилась несколько минут, казавшихся тогда бесконечностью.
– Я не знаю, зачем я это сделала.
– Ты хотела отомстить. Я ведь твой враг номер один.
– Нет… Я не знаю, зачем я тебя спасла. Еще не раз об этом пожалею.
И вновь наступила пауза. Я не знала, что еще можно сказать, но Алекс явно готовил слова, просто старательно выжидал момент, следил за моей реакцией, накалял обстановку интригой.
– Я должен тебе кое в чем признаться.
Я резко посмотрела на него. Старалась держаться, но, наверное, по моему лицу было понятно насколько я напряжена и готова в любую секунду сорваться с места, вцепиться в него и закончить начатое. Он собирался признаться в том, что убил Стива.
Подумала я, но…
– Помнишь, я сказал, что не могу быть с тобой, потому что ты напоминаешь мне мою сестру? Я соврал. Я не мог полюбить тебя и кого-либо еще, потому что любил другую.
Я мгновенно успокоилась, выдохнула, даже почувствовала небольшой прилив счастья, что мои опасения не оправдались.
– Эйприл Боуэн?
Алекс кивнул.
– Можешь не рассказывать мне ее печальную историю, я все знаю.
– Не все ты знаешь. Когда она пришла ко мне и рассказала, что произошло… Я был, мягко говоря, в шоке. Вайред был тем еще ублюдком, и я бы сам его прикончил, если б набрался смелости, но мама… В тот момент, когда мне хотелось на стену лезть от горя, Эйприл нуждалась во мне, но я ее не видел и не слышал. А когда пришел в себя, ее уже не было. Я отправился в то место, которое когда-то было моим домом. Увидел Марса и навсегда запомнил его слова: «Я найду эту суку, выпотрошу ее и всю ее семью!» Я понял, что нужно срочно найти Лестера и предупредить его об опасности. От соседей Боуэнов я узнал, что вся семья уехала ночью в больницу, так как у Ванессы начались схватки. Там я его и нашел, все рассказал, а потом… Потом и Лестер поделился новостью.
Было видно, как Алекс мучился от боли. Не от ранений, а от той, что жгла душу и сердце. Мне редко когда удавалось увидеть Алекса настоящим. И в тот момент, я думаю, он был предо мной кристально чистым.
– Я мог ее спасти, но ничего для этого не сделал. И она нашла другое «спасение»… Поэтому, Глория, когда я узнал о том, что ты поставила себя на счетчик, я понял, что тут мне точно нельзя бездействовать. Мой долг был тебя защитить. В ту ночь, когда ты сидела у тела Ребекки, а на нас надевали наручники, я чувствовал, что ты находишься на краю пропасти. Мне необходимо было выбраться из заключения, поэтому я и обратился к Лестеру. И когда он объявил условия, я, не задумываясь, согласился. Честно. Мне все равно было на испытания, на подземелье, главное, чтобы ты была под контролем «Абиссали» и ничего не могла с собой сделать.
