– Но я…
– Заткнись! Ты тупоголовое ничтожество! Ты хоть понимаешь, что натворил?! Если… с Ванессой и детьми что-то случится, это будет на твоей совести.
* * *
Еще один отголосок из прошлого – девчачьи магазины. Церемония открытия «Грандезы» приближалась, необходимо было принарядиться. Я, Север и Миди зашли в первый попавшийся магазин. Разбрелись в разные стороны. Я равнодушно рассматривала витрины, трогала платья, шуршала этикетками. Я думала о Клиффе и о той неизвестной, что правит балом. Меня не должно быть здесь. Я просто так теряю время. Мне нужно в Торрингтон, я обязана найти Клиффа, я должна все выяснить! А что, если меня найдут быстрее? Кому-то обо мне известно, значит, я уже превратилась в мишень. Значит, эта консультантка в магазине вовсе не консультантка, она шпионит за мной, и, когда я покину здание, меня покинет жизнь.
– Нашла что-то? – спросила Север.
– Нет.
– Как тебе это?
Она держала бирюзовое платье, при виде которого Тезер Виккери срочно понадобился бы рвотный пакет.
– Оно ужасное.
– Почему?
– Цвет тебе не подходит, и эти рюши… Зачем они вообще?
– Хорошо, тогда помоги мне что-нибудь найти. Я в этом не разбираюсь. Быть девочкой – не мое.
– Оно и видно, – съязвила Миди.
– Кто бы говорил.
– Я, может, выгляжу не очень, но внутри я принцесса.
– О да.
– Вот, – сказала я, протягивая Север найденное платье.
– Черное? У меня и так все вещи черные.
– А ты представь, как оно будет красиво облегать твое тело. И это декальте всех сведет с ума.
– Хм… Ладно, пойду примерю.
– Эй, я тоже хочу всех свести с ума, – сказала Миди.
– Тебе даже стараться не нужно! – выкрикнула Север из примерочной.
– Помолчи! Так, сестренка, найди мне ослепительное платье.
– Какой твой любимый цвет?
– Розовый.
Я схватила первое попавшееся розовое платье.
– Нравится?
– Классное.
– Оно увеличит то, что нужно увеличить и скроет то, что необходимо скрыть.
– Вау… Ты, наверное, в прошлом была одной из тех, кто падает в обморок, узнав о новой коллекции «Шанель».
Мы с Тезер обожали шопинг… Я теряла голову при виде чего-нибудь ультрамодного и со скидкой. Откладывала карманные деньги, и, как только набиралась приличная сумма, я бежала к Тезер, и затем вместе мы отправлялись за новыми шмотками. А уж вечером я выслушивала от матери: «Зачем тебе это тряпье?!», «Перестань транжирить!». Я даже плакала из-за этого. Господи, было бы из-за чего… Потом жаловалась Тез, а та меня успокаивала и обязательно что-нибудь дарила: «Знаешь, купила эти очки «Миу Миу», в магазине вроде понравились, а пришла домой, вновь надела и поняла, что они суживают мое и без того узкое лицо. Поэтому забирай. Тебе, кстати, не помешало бы его сузить, без обид».
– Так и есть, – сказала я, отмахнувшись от воспоминаний, как от назойливой мухи.
– Да уж. Прекрасная жизнь выплюнула тебя на берег, как мертвого дельфина… или вонючие водоросли.
* * *
Мы шли грациозно, шуршали новыми платьями, сверкали украшениями на шеях, цокали каблучками. Все заштукатуренные, причесанные, аккуратные. Север была похожа на кинозвезду. Плавно шевелила бедрами, соблазняла грудью встречных людей, декольте ее было глубже ее души. Миди словно сбежала со школьного выпускного. В тот вечер она была… милой. Да, милой. Прелестные завитушки на голове, розовое платьице, бледная кожа, которая впервые казалась не болезненной, а аристократичной. А я почему-то решила купить белое платье с длинными рукавами и короткой юбкой. Мои волосы были забраны в небрежный пучок, только две легкие пряди свисали у лба и заканчивались у острых скул.
Как только мы зашли, такие красивые, опасные, помеченные буквой А, все сразу обратили на нас свое внимание. Людей было много, знакомых лиц практически не было, за исключением «Абиссали». Мы прошли холл, поднялись по лестнице, и, как по сценарию самого глупого, наивного фильма, всего в нескольких метрах от нас стоял Доминик, рядом с ним Брайс и еще какие-то люди. Доминик врезался в меня своим восхищенным взглядом, мне даже стало неловко, но потом почему-то мне захотелось ему улыбнуться, и он улыбнулся мне в ответ. Такой очаровательный, в черном костюме. Я почувствовала себя красивой, желанной. Свободной.
«Грандеза» собрал в тот вечер все высшее общество. Сюда съехались владельцы крупных корпораций, их жены, дети, которые тоже, в свою очередь, владели крупным бизнесом.
Нулевой этаж – ресепшен, охрана, гардеробная. Первый этаж включал три крыла. Первое вело к ресторану, второе – к залу с казино и третье – холл, размером с половину футбольного поля, с диванчиками, фонтанами и роскошным видом на сад, куда можно пройти через специальный выход и прогуляться по тенистым тропинкам, наслаждаясь ароматом неспящих цветов. Остальные тридцать этажей – номера, на крыше находилась вертолетная площадка.
Я в одиночку исследовала «Грандезу», пряталась от настойчивых журналистов, операторов, вспышек. Отель был похож на замок, на владение жестокого короля. Не знаю, почему жестокого. Наверное, я уже помешалась. В общем, я бродила по замку жестокого короля, я была служанкой, и нам, служанкам, ни в коем случае нельзя шататься без дела, если застукают, то выпорят. Или как там наказывали раньше? Неважно. Я осторожно, с детским любопытством заглядывала в номера, в тот вечер они все были открыты. Натыкалась на кладовки, служебные помещения. Красная ковровая дорожка тянулась вдоль коридоров, указывала мне путь. Такая мягкая, что каблуки проваливались в нее, словно в зыбучий песок. Всюду золотые стены с глянцевой поверхностью, приглушенный свет и волшебное мерцание.
Я спустилась на первый этаж, где происходило пиршество. Десятки столов с фруктами, напитками, дорогой рыбой, блюдами с неизвестными названиями. Толпы разодетых дам, мужчин, корреспонденты. Элиот давал интервью, вызывающе жестикулировал, самоуверенно улыбался. Лестер был вовлечен в разговор, могу предположить, с какими-то высокопоставленными людьми.
Я решила прогуляться по саду, там как раз выступал оркестр. Я присела на лавочку, стала наблюдать за милыми вальсирующими парочками. Вдруг заметила, что кто-то решил составить мне компанию: Доминик.
– Я все еще надеюсь, что когда-нибудь ты позволишь мне потанцевать с тобой.
Я застенчиво улыбнулась, старалась быстро придумать хоть один весомый аргумент, почему я не хочу с ним танцевать, но… Я ведь хочу с ним танцевать. Под этими звездами, под звуки потрясающего оркестра. Почему нет?
– Пойдем. Только у меня привычка наступать на ноги партнеру.
– Ничего, потерплю.
Доминик встал, подал мне руку. Жар коснулся моих щек. Он обнял меня за талию, и мы стали медленно вальсировать.
