– О, тебе тоже не спится? Проклятая бессонница! – сказала Север, шаркая в сторону домашнего бара.
Я сидела на кухонном полу, обнимала Вашингтона, тряслась, как несчастная паутинка на ветру.
– Вот гады, все вылакали.
Север посмотрела на меня, на мое вымученное лицо, дрожащее тело.
– Глория…
Осторожно подошла ко мне, присела.
– С тобой все хорошо?
– Говори тише, иначе они услышат.
– Кто?
– Мертвые, – улыбаясь, сказала я.
– Ты меня пугаешь… Давай я провожу тебя в твою комнату, хорошо?
– Нет. Они там меня ждут.
– Ладно, тогда пойдем ко мне. У меня никого нет, честно.
Север заботливо подняла меня, обняла за плечо, словно я была ранена, и повела в свою комнату.
Лишь бы они не услышали. Лишь бы…
– Вот так, ложись. Хочешь, я принесу тебе молока?
Я отвернулась. «Вроде бы все спокойно, – подумала я. – Нет трупного запаха, и постель располагает к хорошему сну».
– Я понимаю, ты до сих пор не можешь забыть то, что произошло. Каждый из нас проходил это, всем было нелегко, но, уверяю тебя, это пройдет. Главное – не зацикливаться на этом. И совсем скоро забудешь, что ты убийца. Убийца. Убийца!
Я в ужасе обернулась. Рядом была Север, но только в мертвом обличии. Со сгнившей кожей, червями, извивающимися под ней, пустыми глазницами… Я упала с кровати и поползла к окну, крича и захлебываясь струями холодного пота.
– Глория, ты чего?! Это я. Это я, успокойся, все хорошо.
Проморгавшись, я вновь увидела перед собой прежнюю Север.
* * *
– Она кричала всю ночь. Это было невыносимо.
– Я слышала. Она реально сошла с ума? Вот это да, – ухмыльнулась Миди.
Я лежала спиной к ним, прикидывалась спящей.
– Я боюсь за нее.
– Один мой знакомый тоже видел галлюцинации, ему даже поставили диагноз – какая-то там форма шизофрении. Врачи давали ему таблетки, подавляющие нервную систему, а он делился с нами этими волшебными пилюлями.
– Надо же, какая интересная история! Ладно, пойдем, пусть поспит.
Север с Миди покинули комнату. Я тут же вскочила. Что, если мне тоже нужны эти волшебные пилюли? Я не знала, когда все это закончится, да и закончится ли это вообще. Мне становилось все хуже и хуже день ото дня, поэтому другого выхода у меня не было.
– У меня галлюцинации и… Мне снятся кошмары каждую ночь.
– Вы наблюдаетесь у врача? – спросил фармацевт.
– Нет…
– Без рецепта врача я могу продать вам только слабые успокоительные, но это вряд ли поможет, так что советую обратиться к доктору. И чем скорее, тем лучше.
И такой ответ я слышала в каждой аптеке. Конечно, это было очевидно, я просто надеялась на везение и старалась отгонять от себя мысль о единственном решении моей проблемы.
Я знала все точки барыг на наших Темных улицах. Знала даже характер каждого барыги: кто агрессивный, кто любит обманывать, кто стуканет Лестеру о моем визите. Был только один, кому я доверяла. Он был самым спокойным, за ним не было замечено никаких скользких проделок. Парень четко выполнял свою работу, и это то, что мне нужно. Когда я его нашла, он как раз расстался с очередным клиентом и прошмыгнул в щель между зданиями.
– Стой.
– Чего тебе?
– А что у тебя есть?
– Иди за мной.
Он завел меня в подвал, в маленькую комнатку с раздолбанным стулом, одинокой лампочкой, висевшей над деревянным столиком.
– Мне нужно лекарство, которое угнетает нервную систему.
Его улыбнуло то, что я называла это лекарством. Он отодвинул стол, под ним находился люк, а за крышкой люка таился целый клад различных веществ. Он достал пакетик с ампулами.
– Вот.
– А таблеток нет?
– Здесь тебе не аптечный склад. Бери то, что дают.
– Хорошо… Сколько?
* * *
Я разложила перед собой все необходимые атрибуты: жгут, шприц с дозой, проспиртованная салфетка. Я сотни раз видела, как это делают наркоманы, спасибо жутким подростковым фильмам. «Представь, что ты находишься на приеме у врача, – говорила себе я. – Это просто внутривенный укол, после которого тебе станет легче». Но станет ли мне легче? Я ведь даже не знаю точный эффект этого препарата, что со мной будет? Как же мне было страшно.
– Глория, ты от меня не скроешься! – сказал Дезмонд.
Тут я поняла, что больше тянуть нельзя. Завязала жгут, стала интенсивно сжимать руку. А Дезмонд в это время приближался к кровати, и вместе с ним все остальные. Нащупала вену, быстро протерла место вкола и наконец игла коснулась моей кожи. Я завороженно наблюдала, как она входит внутрь меня, затем, как поршень шприца медленно опускается и жидкость постепенно исчезает.
* * *
Солнечный свет стучался в мои закрытые веки. Я открыла глаза, несколько минут пялилась в потолок, ощущая восхитительную легкость внутри. Затем я огляделась. В комнате была только я, и лишь лучи солнца тревожили меня, освещая мою комнату сквозь незашторенные окна. В моей памяти остался лишь момент, когда я сделала инъекцию, а дальше – как в тумане. Наверное, я сразу провалилась в сон. Голова немного гудела, и слегка подташнивало, но это были мелочи. На кровати до сих пор лежали жгут, разбитая ампула, пустой шприц. Нужно немедленно все это спрятать. Если кто-то догадается, чем я тут занимаюсь, меня ждет такое же наказание, как для Миди, – кафельная комната. Я все спрятала к себе в сумку.
– Мы и так трясем всех, – сказал Доминик, – но никто ничего не знает про этих четверых. Они словно призраки.
– Всем доброе утро.
– Вау, наконец-то похожа на нормального человека.
– Миди, странно слышать из твоих уст что-то про нормального человека, – ответила я.
– Как ты? – тихо спросила Север.
– Хорошо.
– А Крэбтри не поможет нам в этом деле? – спросил Брайс.
– Элиот сейчас занят другим делом, а вы не расслабляйтесь. Уайдлер перед смертью подстраховался. У него остались люди, которые будут за него мстить, и, думаю, они не остановятся.
– А ты уверен, что это кто-то не из наших? Только в «Абиссали» мог пройти слух о том, где живет Одетт, – подключилась к обсуждению Север.
– И только в «Абиссали» знали, что вместе с моей семьей на Гавайи отправляется Глория, а посланники Дезмонда не были об этом осведомлены.
– Может, Сайорс еще при жизни сообщил «Лассе» адрес? – предположил Джеки.
– Джеки, закрой свой рот! – взорвалась Миди.
