– Пора, – сказал Логан.
Абсолютно ясно, почему Лестер доверил Логану спрятать свою семью. Этот человек – мастер по предоставлению убежища и чуткому наблюдению. Проверено на собственном опыте.
Как только Лестер окончательно попрощался с женой, тещей и детьми, настала, наконец, моя очередь.
– Берегите себя, Ванесса.
– Ты тоже.
– Спасибо за надежду, – сказала я, протянув ей ее конверт с деньгами.
– Оставь себе. Может, когда-нибудь у тебя появится еще один шанс.
Арбери не скрывала своих слез.
– Эй, давай без этого. Кое-кто меня ненавидел.
– Как говорится, от ненависти до любви…
Мы обнялись.
– Я не прощаюсь с тобой, Мотылек.
Последней была Одетт.
– Миссис Чемберлен, приятно было иметь с вами дело.
– Арес, беру обратно все свои слова насчет тебя. Я крупно ошибалась.
– Думаю, кое в чем вы были правы, – сказала я, глядя на Лестера.
– Ты сильная и добрая. Очень надеюсь, что доброта и сила тебя спасут…
* * *
Самолет скрылся за облаками. Мы с Лестером остались одни.
– И что теперь? – спросила я.
– Через час у нас рейс в Манчестер. Твое путешествие закончилось.
Он пошел вперед, а я не могла сдвинуться с места. Прижала к груди конверт, вспомнила еще раз слова Ванессы. Я была всего в шаге от своей свободы. Если бы не та чудовищная ночь, я бы уже сбежала. Во всю планировала бы свой маршрут, выстраивала бы новую жизнь. Я была так близка…
– Лестер… Отпустите меня. Я больше не могу. Я заслужила свободу.
Лестер остановился, обернулся и улыбнулся – так искренне, что внутри меня все затрепетало.
– Нет, – сказал он, все так же улыбаясь.
У меня аж челюсть отвисла от его ответа. Я стояла, обездоленная, посреди взлетной полосы, с прижатым конвертом к груди и с разбитой надеждой внутри.
– После всего того, что я сделала?
– Как раз-таки после того, что ты сделала, я не могу тебя отпустить. Ты показала себя с другой стороны, и теперь я нуждаюсь в тебе, Глория. Давай я дам тебе немного отдохнуть. Ты будешь временно освобождена от работы, сможешь делать все, что захочешь. Теперь к тебе будет совершенно другое отношение.
– Я никуда не поеду! Ваше слово теперь мне не указ. Меня больше ничего не держит.
Я развернулась и зашагала вперед, не зная зачем, не зная куда. Ветер дурачился с моими волосами: швырял их в лицо, вздымал к небу.
– Только позволь тебе напомнить, Глория, твоя свобода находится в моих руках.
Его слова заставили меня остановиться.
– Я ведь могу быстро всем сообщить о том, что ты, Глория Макфин, инсценировала свое самоубийство и скрываешься под чужим именем. Представляешь, сколько тебе придется сидеть, когда к твоим «заслугам» еще пришьют побег? Ты выйдешь к своему тридцатилетию, если повезет.
Я так и не рискнула повернуться к нему, не хотела, чтобы он увидел мои слезы.
– Пойми, Глория, то, что ты имеешь сейчас, это и есть та самая свобода, которую ты заслужила. На большее и не расчитывай.
29
Я даже и не заметила, как быстро мы прилетели в Манчестер. Бесконечные часы полета превратились в одно мгновение. Такое бывает, когда голова становится похожа на улей, набитый сотней беспокойных пчел. Это мысли, воспоминания, сгнившие остатки надежды.
У дома в Истоне нас встречало все семейство «Абиссали».
– Привет, как ты? – спросил Джеки.
– Отлично.
– Спасибо, что спасла их, – сказал он, обняв меня.
– Честно говоря, я был в шоке, когда узнал об этом. Ты молодец, – пожал мне руку Брайс.
Доминик стоял рядом с братом, не сводил с меня глаз, ждал, вероятно, что я отвечу взаимностью, но все было напрасно.
– Как Ванесса и дети? – спросила Север.
– Постепенно приходят в себя, – ответил Лестер.
– Куда ты их отправил? – пискнула Миди.
– Пока не могу сказать.
– Снова тайны?
– Я обо всем расскажу, только позже. Обещаю.
После этих слов Лестер направился в дом.
– Эй, я горжусь тобой. Положила четверых. Для первого раза это очень даже неплохо.
– Север, я бы с удовольствием еще поболтала, но мне нужно отдохнуть.
* * *
Запах сырости, ставший мне родным, потолок с желтыми кругами и обвалившейся штукатуркой и тихий стон заржавевших труб. Вдруг все стало черным, послышался какой-то скрежет и почуялась вонь…Такая сильная, словно где-то рядом яма с тухлыми тушками сбитых животных. Я не могла подняться, кровать будто превратилась в гигантский магнит, а я стала навечно прикованной к нему железной стружкой. Страх разъедал меня. Я поняла, что в комнате нахожусь не одна. Сверху появился лучик света, стали слышны шаги, а потом я увидела их… Ребекку, Лэнса, Брукса, двоих безымянных, Алистера, Аарона, Дрим, Бораско, его «Стальных буйволов», «Братьев Рандл». Они окружили мою кровать.
– Убийца!!! – кричали все хором.
Ребекка стояла с обезображенным лицом, с синей разбухшей кожей и дырой в животе, из которой вываливались толстые черви.
– Убийца!!!
Четверо обгорелых тянулись ко мне своими черными конечностями, с которых сыпался пепел. Кости их трещали, и этот треск выворачивал мою душу наизнанку.
– Убийца!!!
И так было каждую ночь. Разлагающиеся тела постоянно дежурили у моей кровати.
– Убийца!!!
Со вспоротыми животами, со свисающими кишками, с кровавой слизью, что лилась у них изо рта и забрызгивала мою постель.
– Убийца!!!
Дрим, лишенная нижней половины туловища, взбиралась на мою кровать и ползла по мне, к моему лицу.
– Убийца!!!
И когда я находила в себе силы, чтобы проснуться, я с ужасом понимала, что мои жуткие сновидения – это только начало беды. Мертвецы ждали меня и наяву. Сначала я чуяла их запах, затем стала слышать голоса, а после видеть их. Повсюду. Они могли застать меня врасплох в любой момент, поэтому я ни на секунду не могла расслабиться.
* * *
Я сошла с ума? Да, определенно. И мне так страшно за себя еще никогда не было. Я ведь и раньше видела галлюцинации, но почему-то не придавала этому никакого значения. Наверное, это были первые предупреждения о том, что скоро наступит конец моей психике. Я не спала трое суток, нарочно хотела вымотать себя, чтобы свалиться от усталости и хотя бы несколько часов их не видеть, не слышать, не чувствовать. Но все мои старания были впустую.
