Я издала нервный смешок. Последние его слова стали для меня полной неожиданностью.
Седьмое июня
Кэтери вернулась под утро. В засосах. Счастливая.
– Кэт, просыпайся.
Кэтери посмотрела на время в телефоне и недовольно фыркнула:
– До автобуса еще четыре часа. Дай выспаться.
– Мы уезжаем сейчас.
– Как сейчас? В смысле сейчас?
– Только едем мы не домой.
Я согласилась. Согласилась, потому что поддалась обаянию Алекса. Да и возвращение домой хотелось отсрочить. Кэтери ликовала.
В назначенное время мы встретились с музыкантами. По миру они путешествуют на своем огромном автодоме.
– Джей, покажи девушкам их комнату, – скомандовал Алекс.
– Ничего себе! Здесь еще и комнаты отдельные есть, – поразилась Кэт.
– Здесь есть все, дамы.
Мы быстро расположились в нашей маленькой комнатке, больше похожей на купе поезда, только кровать занимала большое пространство.
– Божечки, мне не верится, что я проведу еще пару дней с моей любимой группой! Эйп, ущипни меня. Это точно не сон?
– Точно. Ну и как ты провела ночь со Стивом?
– Мне стыдно об этом говорить.
– Эй, я все утро наблюдала, как ты блюешь. Тебе уже нечего стыдиться.
– Мы перепихнулись с ним в туалете.
– О Боже, Кэт! И что теперь?
– А что теперь? Он же музыкант, для него я очередная фанатка, готовая на все. Уверена, он даже имени моего не помнит.
– Ты так спокойно об этом говоришь.
– Эйприл, ты слишком серьезно ко всему относишься. Зато теперь мне есть что рассказать девчонкам. О Стиве Аллигере многие мечтают. Но повторюсь, он музыкант. Не думаю, что он вообще способен на серьезные отношения. Вряд ли он кого-то полюбит. Поэтому я знала, на что шла, и мне ни капельки не обидно.
Восьмое июня
Концерт закончился, и мы отправились в местный клуб.
– Я так вам завидую, ребята! Вы путешествуете, наслаждаетесь молодостью, свободой… Кайф! – говорила Кэтери.
– А что мешает вам последовать нашему примеру? – спросил Джей.
– Родители. Школа. Подготовка к университету. В следующем году мы будем выпускниками. Но, если бы не все эти обстоятельства, я бы с удовольствием стала такой, как вы. А ты, Эйприл?
– Нет. Это не для меня. Невозможно бесконечно скитаться по миру, обеспечивая себя только благодаря музыке.
– И это говорит человек, который раньше не выпускал из рук гитару.
– Ты что, тоже играешь? – спросил Стив.
– Она еще и прекрасно поет.
– Кэт, спасибо, конечно, но, ребят, на самом деле она преувеличивает. К тому же я не играла уже два года.
– Ты же ведь понимаешь, что мы так просто теперь от тебя не отстанем? Ты обязана нам сыграть, – сказал Алекс.
– Да, Эйприл, сыграй, пожалуйста, – пищала Кэт.
Что ж, мне действительно ничего не оставалось, как сыграть для них. В клубе была небольшая сцена с микрофоном. Алекс договорился, чтобы я заняла ее на несколько минут, пожертвовал свою гитару мне. Людей было много, но основная масса была пьяна, да и я подкрепила свою храбрость несколькими шотами. Ребята подошли ближе к сцене, все присутствующие замолкли. Алекс не сводил с меня глаз. И я начала петь.
Этим вечером с тобой
Охраняю твой покой.
Все, что было, просто сон.
Позади остался он,
Только путь переплетен,
Как обычно, как всегда, тогда…
Сохраню свое тепло,
Где оно никому ненужно.
Позади меня волна.
Я твоя мелодия.
Эмма Хьюитт. Свет (акустическая версия)
* * *
Вопрос Лестера повис в воздухе. Прямо надо мной, огромной черной тучей, что вот-вот извергнет ледяной дождь.
– Да пусть этот человек сам встанет и признается! Помрет крысой, но не трусом! – не выдержал Брайс.
В тот момент я не думала, как себя спасти. Не было ни единого оправдания. Я лишь постепенно, утопая в своем страхе, пыталась принять свое будущее. Меня сочтут предателем. Я среди них недавно, никто из них не станет меня защищать. Предателей они убивают. Не так страшна мне смерть, как осознание того, что весь этот долгий, тяжелый путь я преодолела зря. Моя месть так и осталась в моих задумках. Все обернется бессмыслицей. Но я должна признаться до того, как Север скажет мое имя. Хотя бы перед смертью я должна проявить смелость.
И только я собралась встать, как Север вновь заговорила.
– Он не сможет ничего сказать. У этого человека нет языка.
Я словно находилась в салоне автомобиля, что бешено несся по склону прямо в пропасть, из него невозможно было выбраться, и когда я уже смирилась со своей трагической судьбой, полностью доверилась воле Божьей, четырехколесный монстр резко остановился у самого края пропасти. Вот что я чувствовала тогда. Когда смерть уже приняла меня в объятия, но в последний момент шепнула на ушко: «Живи».
– Сайорс? Скажи, что это неправда. Прошу тебя. Скажи, хоть что-нибудь, – взмолилась Миди.
Но Сайорс не реагировал на ее слова.
– Люди, охраняющие наш склад, сказали, что пропало значительное количество взрывчатого вещества. Чужих они не подпускали. Последним, кто посещал склад, был Сайорс.
Я вспомнила слова Клиффа про предателя. Больно было осознать, что его подозрения были абсолютно оправданными. Каждый из присутствующих был шокирован. Каждого съедало разочарование.
Наконец, Сайорс обратился к Миди. Жестами стал что-то объяснять.
– Что он сказал? – спросил Лестер.
– Он задал мне вопрос. Верю ли я тому, что сказала Север.
– И что? Ты веришь или нет?
– Не знаю… Я его вчера не видела почти весь день, а когда он вернулся, то ничего не сказал о том, где был и что делал.
Сайорс вскочил с места и решительно подошел к Лестеру, выставив руки вперед, словно тот наденет на него наручники. Он добровольно сдался. Но Брайсу этого было мало.
– Мы тебе спасли жизнь! Приняли в семью! Ты, мразь конченая, жил с нами под одной крышей и стучал «Лассе»?
Брайс одним лишь ударом отправил Сайорса в нокаут. Но Дерси-старший не остановился, он продолжил избивать бездыханное тело. Миди заорала, накинулась на Брайса сзади.
