И все. У меня появился дом. Самый настоящий дом. И настоящая семья. Я… был очень счастлив, даже не знаю, как это описать. Я просто был счастлив. Вот и все.
Я в красках представила его историю. Маленький, истощенный мальчик сидит в серой комнате и видит, как его безнадежная мать-наркоманка ищет вену для очередного укола. Я не знала, что сказать, я просто посмотрела на него так же понимающе, как он на меня глядел. И этого, думаю, было достаточно. Джеки все понял. Его щеки порозовели. Он выглядел таким забавным со своими юными, еле пробивающимися усами.
Забежал Вашингтон, как всегда виляя хвостом, разинув пасть.
– Обожаю этого лохматика, – сказала я.
– Всех остальных, кроме меня и тебя, он жутко раздражает.
– Я всегда животных любила больше, чем людей. У меня был кот…
И я замолчала. Принц… Внезапно вспыхнуло воспоминание, как мы лежали с ним в моей комнате, он мурлыкал, успокаивал меня, а я плакала. Боже!.. Боже, как тяжело!
– Давай прогуляемся с ним? – предложил Джеки.
* * *
Пар из наших ртов летел впереди нас. Мы бегали, бросались снежками, валяли Вашингтона в снегу, сами прыгали в сугробы, смеялись. На несколько мгновений мы вернулись в детство. Легкомысленное, яркое, потное детство. Вот я, человек-невидимка, живу под чужим именем, бегаю, краснощекая, леплю снежки замороженными пальцами. Вот Джеки – мальчик, который совсем недавно прикончил головорезов из «Сальвадора», каждого одним выстрелом, бежит за мной, поскальзывается, падает, смеется, а я, довольная, бросаю свой снежный снаряд в него. Так здорово быть ребенком! Почему же я так хотела быстро повзрослеть?
– А почему ты не ходишь в школу?
– С чего ты взяла, что я не хожу?
– Не знаю. Ни разу не видела тебя сидящим за учебниками и собирающимся на занятия.
– Я хожу в школу. Только редко. Школа – отстой.
– Согласна.
– В задницу это все. Но Лестер заставляет меня туда ходить. Наверное, я даже в колледж буду поступать. Ванесса этого очень хочет.
Вашингтон резво побежал к машине, что подъехала к нашему дому. Это оказались братья Дерси.
– Пока Лестер в отъезде, мы будем присматривать за вами, детишки, – сказал Доминик.
– Ну во-от. Конечно. Как обычно кто-то должен за нами следить. Мы не маленькие!
– Да что ты? Каждый раз, когда Лестер уезжает куда-то, вы устраиваете ваши ублюдские вечеринки, весь дом разносите. Терпение Лестера лопнуло, – сердито отчеканил Брайс.
Он только направился в дом, как я его тут же остановила.
– Брайс, сегодня среда.
– Ух ты, какая умная! А месяц и год не подскажешь, случайно?
– Вы что, забыли? Среда – день тренировок.
– Вот черт! Я так надеялся, что ты про это забудешь.
– Что за тренировки? – спросил Доминик.
– Я обещал научить ее драться, черт меня побери. Но, знаешь, сейчас не самое лучшее время.
Брайс хотел слиться. Это было очевидно.
– А когда будет лучшее время?
– Не знаю, Глория. Я не привык растрачивать свое время впустую, понимаешь?
– Брайс, а как насчет нового эксперимента? – вмешался Джеки. – Со мной ведь это сработало.
– Что за эксперимент? – спросила я.
И Джеки вновь с особым удовольствием принялся рассказывать. Однажды Лестер повез его загород, там он должен был встретиться со своим давним другом. Джеки тогда уже целый месяц жил в семье Боуэнов. Давним другом оказался не кто иной, как Брайс Дерси. У него был небольшой охотничий дом с огромным загоном, в котором находилось шестеро здоровенных псов.
– Ну привет, малый, меня зовут дядя Брайс.
Брайс с восхищением отнесся к тому, что Лестер усыновил ребенка. Все интересовался, как Ванесса на такое решилась. Но трудностей с женой Лестера не было, в отличие от ее родителей, которые были в шоке от этой новости. Пока Лестер и Брайс беседовали о своем, Джеки побежал в дом. В доме Брайса была одна уникальная достопримечательность: все стены гостиной были увешаны ружьями. Он их любил коллекционировать. Джеки, конечно, не понимал особенность каждого ружья, для него они просто были длинными и не очень, блестящими, странными… В итоге он выбрал небольшое ружье, оно как раз располагалось ниже остальных. Джеки снял его с железных крючков и побежал на улицу. Он воображал, что является охотником, огромный зверь где-то совсем близко, нужно только прислушаться и держать дуло наготове. Лестер и Брайс сразу обратили на него внимание.
– Джеки, отдай мне ружье, это не игрушка! – кричал Лестер.
А Брайс, напротив, с изумлением смотрел на малыша и заметил:
– Ты только посмотри, как он его держит. Так уверенно и крепко, будто что-то родное, словно вылез с ним из утробы матери.
Но Лестер не унимался и все же отнял у Джеки ствол.
– Ну и зачем ты это сделал? У него же талант. Где ты видел, чтобы пятилетние мальчишки так профессионально вели себя с оружием?
– Он ребенок, Брайс. Это опасно.
Брайс повел Лестера к загону, где бегали псы. Запах чужих людей возбуждал в них неистовую ярость, они оглушающе лаяли, слюни текли из красных пастей, глаза горели.
– Посмотри на них, Лестер. Если бы я их с малых лет не тренировал, они бы были просто бестолковыми псами. Так и из твоего паренька может выйти толк. Если ты с ранних лет начнешь его обучать, то он вырастет отличным стрелком, он может пойти по нашим стопам. Хорошие, бравые военные сейчас большая редкость. Давай проведем эксперимент? В любом случаем мы ничего не потеряем.
…– Если бы не твой эксперимент, я бы не стал тем, кем являюсь сейчас.
– Но тебе было всего пять, был вагон, нет, целый поезд времени! А тебе, Глория, сколько?
– Семнадцать.
– Целых семнадцать! Ты уже стара для экспериментов.
Брайс развернулся и пошел в сторону дома. Ох, я тогда была вне себя от ярости. Желание стать хоть немного такой же, как они, было гигантским. Моя цель – убить Дезмонда Уайдлера. Убить! Уничтожить, отомстить! Но моих сил было недостаточно, чтобы достичь этой цели.
Я подбежала к Брайсу, схватила этого дуболома за руку, которая была тверже камня. Он остановился. В меня врезался взгляд, полный удивления. Я, недолго думая, ударила его кулаком в стальную грудь.
– Вы обещали меня научить драться, и вы выполните свое обещание, понятно?!
Рядом с ним я выглядела букашкой. Но, должна отметить, довольно свирепой букашкой. Такой свирепой, что окружающие были в шоке, в том числе и Брайс. Больше возражать он не стал. Я пошла за ним в дом, мы прошли зал, кухню, шли по темному коридору, свернули направо, там оказалась небольшая лестница, спустились вниз. Брайс открыл дверь, мы оказались в спортзале. Это было большое, полутемное помещение, с грушами, что издали, во мраке напоминали распухших, обезглавленных висельников. Еще была куча старого спортивного инвентаря, запах мокрой древесины и старой резины, приправленной столетней пылью.
