Все это происходило меньше минуты. Охранник и администратор лежали, скрюченные, на полу.
– Сдачи не надо! – сказал Стив.
Тут к бедолагам выбежало подкрепление. Еще три охранника попытались нас окружить, но мы не растерялись и рванули к выходу. Мы бежали вперед с распахнутыми ртами, с бешеными глазами и кипящей энергией внутри. Как только мы поняли, что прилично отдалились, позволили себе остановиться.
– Нам не суждено есть в дорогих ресторанах, – сказала я, все еще тяжело дыша.
– Да и черт с ними. Мы с тобой снова как Бонни и Клайд.
Стив потянул меня к себе. Мы прижались друг другу, задыхаясь, смеясь.
Жаль, что ты нас еще не слышишь. Ты даже не представляешь, какие у тебя безбашенные мама с папой. Взрослые, застрявшие в детстве. Влюбленные и жаждущие приключений. Мы вдвоем против целого мира. Нам ничего не страшно.
И так будет всегда.
45
– Джей, куда ты меня ведешь? – спросила я.
– Сейчас все поймешь, – сказал он, открывая дверь.
Я была уже на седьмом месяце. Походка заметно изменилась, Джей иногда называл меня пингвином, потому что я и впрямь ходила, как пингвин. Я была слишком немощная для такого крупного живота, что выпирал под толстым свитером. Но мне этот период определенно нравился. Я с любопытством наблюдала за потоком метаморфозов, что случались с моим телом. Бывало вечерами я разглядывала свой голый живот и мне не верилось, что это мое тело. Вспомнилось, как в детстве мы с Тезер подкладывали под футболки подушки, играли в беременных. Интересно, что бы она сказала, увидев меня сейчас такую?
Джей открыл трейлер.
– Заходи.
Я не без труда залезла в фургон, повернула голову и увидела что-то непонятное, прямоугольное, скрывающееся под белой простыней.
– Убери простыню, – сказал Джей.
Я с опаской подошла к загадочной конструкции. Медленно потянула руку к простыне.
– Джей, если там что-то живое, мохнатое и с восемью лапами, то лучше сразу мне скажи, а то я рожу от страха.
– Доверься мне.
Я скинула простыню.
– Джей, – прошептала я от изумления.
Передо мной стояла деревянная детская кроватка.
– Ты что, ее сделал своими руками?
– Да, без чьей-либо помощи, – несколько самодовольно ответил он.
Я коснулась кроватки, провела по ее изгибам.
– Ты чудо! Спасибо.
– Всегда пожалуйста.
Джей обошел кроватку, стал внимательно разглядывать свою работу.
– Представляешь, совсем скоро здесь будет лежать маленький человечек, – сказал он.
– Ну не совсем скоро. Еще два месяца.
– Всего лишь два месяца. Это вообще ни о чем.
После его слов мое приятное потрясение сменилось жутким волнением.
– Ну да…
– Эй, малыш, тебе нравится? – спросил Джей, глядя на мой живот. – Тут, конечно, не так удобно, как у мамы в животике, но тоже неплохо.
* * *
Я ненавидела женскую консультацию. Особенно, когда Стив, как всегда, задерживался на работе и мне приходилось сидеть одной в очереди в окружении пузатых женщин. Мне нравилось быть беременной, но мне жутко не импонировали разговоры о беременности, об отекших ногах, о запорах, пожирневшей заднице, растяжках, вагинальных выделениях…Чего только не услышишь! Порой я завидовала своему неродившемуся ребенку, что он надежно спрятан от всех этих фанатичных женщин.
Роды. О них больше всего болтали. Некоторые были беременными не впервые, поэтому им особое удовольствие доставляло рассказывать про свои роды. Боль, разрывы, кровотечения, случайные испражнения. После их рассказов хотелось заткнуть свою матку намертво, а уж ребенок пусть сам как-нибудь выкручивается. Мне было дико страшно.
– Кто у тебя? – спросила девушка, что в очереди передо мной.
Она была вроде на последнем месяце. Крохотное тельце с гигантским шаром и выпуклым пупком, как ненадежной пуговицей на рубашке толстяка, казалось, вот-вот отскочит прямо в глаз.
– Не знаю.
Мы со Стивом решили не узнавать пол ребенка. Нам обоим нравилась эта интрига, бесконечные споры, ожидание в полнейшей неизвестности. И мы уже представляли то непередаваемое чувство радости и облегчения, когда врач, держа в руках нашего ребенка, произнесет: «У вас мальчик» или «У вас девочка».
– Неужели тебе не хочется узнать, какого цвета обои клеить в детской?
– Больше всего на свете мне хочется снова спать на животе.
– О да-а! Я уже и забыла, как это. А у меня будет мальчик.
– Выбрала имя?
– Найджелл. В честь моего дедушки.
Я была в бешенстве, когда узнала, что Стив хочет назвать мальчика Дэвидом. «В честь Дэвида Боуи», – объяснил он. Но у меня это имя ассоциировалось только с моим отцом и поэтому вызывало столько негатива. Я подумывала об Александре, но тут уже Стив протестовал: Александр – Алекс. Зачем я только вообще заикнулась про это имя? В конце концов остановились на трех именах: Луи, Джексон и Морган. Луи – французское, романтичное, простое и приятное. Джексон – идея Стива, он сказал, что это имя очень яркое, идеальное для будущего музыканта. Морган – строгое, сильное, нравилось мне больше всего.
– Боишься рожать?
– Немного, – ответила я.
– А я вот очень боюсь. Мама говорит, что эта боль ни с чем не сравнится.
Ну вот опять. Страх незаметно подкрался, поглаживал меня по животу и криво улыбался. Боже, почему люди не могут размножаться почкованием, за что нам все эти муки?..
– Малышка, прости, я бежал из последних сил, – сказал запыхавшийся Стив.
– Джессика, проходи, – послышался голос врача за дверью.
– Ну, пока, – сказала она.
– Пока.
Стив обнял меня. В нос ударил запах табака. Как же мне хотелось курить, кто б знал. Особенно сейчас, когда нервы на пределе.
– Стив, ты же знаешь, как я ненавижу сидеть здесь одна.
– Почему? Ты вроде тут подругу завела.
– В следующий раз возьму с собой Джея.
– В следующий раз я приду вовремя, клянусь.
Я сидела, нахмурившись, уставясь в стену перед собой.
– Посмотрите-ка на этого сердитого бегемотика.
– Не называй меня так.
– Хорошо, злая пироженка. Мой шарик на ножках.
Я рассмеялась, он чмокнул меня в щеку.
Все переживания обнулились на некоторый миг, когда врач показал на мониторе аппарата УЗИ малыша. Белое пятнышко жизни в непроглядном мраке. Очертания головы, крохотных конечностей… Я вновь стала сентиментальной, даже чересчур, и стоило мне увидеть его, как тут же на глазах появлялись слезы. А уж когда врач давал послушать сердцебиение… Тут уже и Стив не сдерживался. Он сидел рядом, держал меня за руку, маленькое сердечко билось изо всех сил, и его стук заставлял замереть наши сердца.
