И тут чьи-то толстые, грубые пальцы вытащили ее из раздвинутых дверей, загородили ладонями, а потом сильно ударили ее по бедной голове – и вдруг все взорвалось, загорелось, душа девочки превратилась в огромное пламя («вот оно что», последней мыслью догадалась она).
И от ее вспышки загорелось что-то еще, рядом, потом целый сноп искр поджег мерзлую веточку, она затлела и долго набирала огня, чтобы передать его другой ветке, потолще.
– Ура, – коротко сказал кто-то. – Огонь. Какое счастье, что спичка нашлась. Всё, продержимся. Костер.
А маленькая спичка вовсе не погасла.
То есть тельце ее рассыпалось в прах, но душа все еще горела, она полыхала в костре, согревала протянутые к ней руки, грела консервную банку со снегом, из которой потом люди жадно пили кипяток, и она долго не гасла – пока не загудел первый появившийся на трассе грузовик и не утащил на тросе заглохшую машину.
Костер догорел, а душа маленькой спички улетела в темные утренние небеса, к другим огням, к звездам. Они ведь тоже горели во тьме, как и она, и они ее позвали издалека:
– Сестра-а!
Судьба Ноля
Жил был Ноль, одинокий мужчина, лысый и с пузиком, как все.
И, как у многих одиноких мужчин, у него была семья на стороне, то есть мама и сестренка.
Маму звали Точка Ивановна, а сестру – просто Запятая. Он их навещал не очень часто, а то мама ему слова не давала сказать, спросит, ответит и тут же сама говорит: «И точка!»
Сестренка же, наоборот, жадно слушала Ноля (дома его называли Нолик) и все время требовала продолжения, то есть присоединялась к брату, поставив запятую, и его слова повисали в воздухе. Попробуйте сказать: «Я еще ни с кем не познакомился, запятая» – и увидите, что от вас ждут рассказа, что было далыше-то.
И то и другое утомляло мужчину, потому что речь всегда и при всех обстоятельствах шла о его женитьбе.
Мать говорила:
– Женись, и точка.
А сестра:
– Женись, запятая, есть и такая кандидатура, запятая, и такая кандидатура, запятая.
Нолик наконец выбрал себе невесту, она была хоть и носатенькая, но стройная, больших требований не предъявляла, вполне скромно существовала. Звали ее Единица.
Говорили они, между прочим, и о будущем. И что-то уже сообща решили.
Узнав об этом, мама и сестренка возбудились и на семейном совещании потребовали, чтобы Единица пришла в гости.
Единица явилась, ее встретили, усадили. И тут же Точка Ивановна, мать Нолика, выступила против этакого союза:
– Как это получается, вы семья ноль один? Что это за фамилия? Это что, вызов при пожаре? Такой и цифры-то нет. Точка.
Сестренка тоже вмешалась в разговор:
– Ну если это просто ноль один. А вот если ноль целых – запятая – один – то вот тогда получится цифра! Настоящая причем, ноль целых одна десятая!
Гостья, до сих пор молчавшая, Единица, живо так откликнулась именно на эту фразу:
– Почему это вызов при пожаре? И зачем это ноль целых одна десятая? Не так вы смотрите на нашу семью, у нас не ноль один, а десять! Если будет ноль один, то я тогда уменьшусь в десять раз! И вызов ваш при пожаре нам с Ноликом ни к чему! Мы с ним создадим крепкую семью, десятку!
Мама Нолика ответила на это так:
– А почему это вы впереди нас? Муж главнее жены, и точка. Он должен быть впереди. И он всегда будет главой всей нашей семьи, какие бы новости нас не ожидали! И точка!
А Единица спросила у Нолика:
– Мы что, должны будем все согласовывать с твоей сестрой и мамой? Всегда? Или вообще над нами будут смеяться, что мы вызов при пожаре? Мы же с тобой говорили про цифру десять?
– Давай отложим этот разговор, – сказал полностью обалдевший Нолик, и беседа прервалась навеки.
Единица уехала и так больше никогда и не объявилась. Стало известно затем, что она нашла себе сговорчивого парнишку, какого-то двойку, и в замужестве стала больше, то ли двенадцать, то ли вообще двадцать один.
А Нолик все искал, заказывал встречи в Интернете, но с кем бы он не пришел в свою семью, всегда возникал один и тот же вопрос: почему это Нолик должен стоять в конце? Семья этого не приветствует.
И все невесты пожимали плечами и исчезали.
Семья все упирала на то, что мужчина главней. А невесты – все как одна – не соглашались стать в десять раз меньше.
И только когда на горизонте появилась римская цифра десять, то есть X, семья развеселилась и стала уговаривать эту X, чтобы та согласилась быть в семье второй, то есть семья будет ОХ. Вы будете ох какие, и Нолик впереди! И точка.
Но римская десятка уточнила, что вместе с мужем собирается вернуться на родину предков.
– И что, – завопила Запятая, – тогда нам всей семьей придется эмигрировать в страну римских цифр? А там все у вас ненормальные, цепляются друг к другу как жуки, а запятых вообще нету!
Этого, конечно, мама и сестра допустить не могли.
И римская десятка ушла навеки, хотя была с прекрасной фигурой и вообще иностранка.
Нолик, однако, несмотря на все обстоятельства, все-таки однажды обнаружил в Интернете многодетную мать-миллионершу, то есть единицу с шестью нулями. Она писала, что осталась одинокой, хоть сама по себе женщина красивая (прилагалась фотография Мэрилин Монро с поднявшейся от вентиляции юбкой), однако никогда не верила в любовь и вообще считает, что всем женихам нужны только ее деньги.
Нолик позвонил ей по секрету от семьи и назначил встречу в кафе.
Миллионерша пришла со всем своим выводком, ее дети-нули уселись за стол и стали смотреть на нашего Нолика с выражением типа «мы есть хотим, чё».
Нолик заказал всем по стакану чая с сахаром.
Миллионерша так растрогалась, что чуть не заплакала – это был первый случай, когда жених угостил ее детей. Все всегда ждали, что она сама оплатит общий ужин.
Короче, миллионерша и дети выпили сладкого чаю и все вместе поехали на маршрутке к ним домой, и по дороге все перемешались.
Главное, что Нолик почувствовал себя своим среди шести мужиков-детей.
Миллионерша отперла дверь дворца, и все вошли.
И тут она, по привычке пересчитав нули, вдруг воскликнула:
– Так я теперь стою десять миллионов! Все, женимся срочно!
На свадьбу она не позвала никого. На каждый чих не наздравствуешься!
Все нули хотели ради праздника выпить сладкого чаю, но миллионерша сказала, что чай на ночь вредно, а сахар это вообще белый яд.
Так что выпили холодной воды из-под крана.
И Нолик был на седьмом небе от счастья – ведь именно он принес в этот дом, в дом своей жены, девять миллионов! То есть, оставаясь в тени супруги, он теперь сам стал миллионером!
