Нет, всё же грех жаловаться на всех соседей разом. Вот Оленька и Гриша Борисовы – милейшие люди, всегда такие вежливые, интеллигентные. Гриша преподаватель – читает педагогику в Герценовском, или, как теперь говорят. Педагогическом университете. Учит то есть, как надо учить. Магомет Сагитов с женой Патимат и сыном Джавадом – тоже хорошие люди, скромные, вежливые…
Немного отдохнув (возраст, возраст!.. а какая в молодости была!..), тётя Фира задумалась, чем бы угостить Алёшу на ужин. Он предупредил, что вернётся поздно, а значит, наверняка голодный, – днём-то небось в лучшем случае перехватил бутерброд, а кусочничание, сухомятка – самый прямой путь к язве желудка… И так вон какой худенький, подкормить бы его… Тётя Фира целенаправленно выкинула из головы мысли и о Вите, и о Тане с её нынешним сожителем Лёней, и с чувством собственного достоинства отправилась на кухню – варить суп из индюшачьих ножек с домашней лапшой. Как говорил её папа, известный питерский врач, «суп необходимо есть каждый день»…
Производственная гимнастика
Предписание шефа было непререкаемо и категорично: завести на работе спортивный костюмчик и хотя бы сорок минут в день уделять гимнастике и тренажёрам.
– «Эгиде», Наташечка, нужны энергичные и подтянутые секретарши, – воздевал палец Сергей Петрович, – а не дохлые мухи, сонные от сидячей работы. Так что смелее выгоняйте группу захвата, присоединяйтесь к Алле и…
…И вот сегодня, на первой же тренировке, Наташе пришлось пережить настоящее потрясение.
Сперва она даже обрадовалась дармовому шейпингу. Некоторые её одноклассницы (особенно у кого родители были посостоятельней) посещали разные там залы, укомплектованные саунами и бассейнами. Наташе тоже хотелось, но каждый раз оказывалась не судьба. То прямо перед носом закрывалась дневная группа, а с вечерней поздно было возвращаться домой, то внезапно повышали цену, так что приходилось отказываться. Последнее фиаско было особенно впечатляющим. Небольшой подвальчик располагался почти рядом с домом, деньги запрашивали не слишком космические… Но надо ж такому случиться – в ночь перед первым же занятием на Пушкин обрушился заблудившийся тропический ливень. Несчастный подвальчик буквально потонул, после чего в нём затеяли капитальный ремонт.
Одним словом, распоряжение шефа вызвало у Наташи немалый энтузиазм. По прибытии домой она разыскала старенький спортивный костюм и полчаса вертелась в нём перед зеркалом, предвкушая и пробуя разные телодвижения, подсмотренные в передаче «Волшебная линия». В школе у неё было по физкультуре «отлично», она привыкла считать себя достаточно подвижной и ловкой и не сомневалась, что блеснёт.
Может, даже и перед самим Сергеем Петровичем…
И какой же конфуз её ожидал!.. Когда красавица Алла, облачённая в огненный «адидас», поставила на видео учебную кассету и нажала пуск, оказалось, что угнаться за ней никакой возможности нет. «Программа для продвинутых!..» – запоздало сообразила Наташа, с языком на плече выделывая ногами по полу нечто замысловатое и безнадёжно отставая от темпа. То, что у Аллы получалось легко и естественно, её заставляло чувствовать себя каторжником с чугунным ядром на лодыжке. Ей бы продолжать по мере сил, успокоив себя – мол, с продвинутой программой иного эффекта ждать трудно… Увы, эмоциям не прикажешь. Наташа с ужасом и насмешкой вспомнила свои вчерашние предвкушения. Боже, какая дура!..
И как хорошо, что Сергея Петровича не было в зале, а Кефирыч и остальной народ возились во дворе, перемонтируя проколотое колесо…
Картинка на экране сменилась в очередной раз, ритмичная музыка дала пятисекундную паузу и зазвучала в новом темпе. Алла опустилась на подостланный коврик и принялась делать «собачку».
Что такое «собачка»? Могучие мужчины, склонные с пренебрежением относиться к женским спортивным забавам, остерегитесь смеяться!.. Встаньте-ка на четвереньки да сто раз подряд отведите горизонтально в сторону ногу, согнутую в колене! А если покажется мало, попробуйте её при этом ещё распрямлять!..
Наташу насчёт коврика никто не предупредил – пришлось стоять коленками на голом деревянном полу. После десятого раза у неё начало сводить поясницу, после двенадцатого подогнулись руки и стало страшно неудобно упираться ладонями. После пятнадцатого она осталась беспомощно стоять на карачках, опозоренно свесив голову, чтобы не видеть легко мелькающих Алл иных ног, и только чувствуя дрожь мышц, напуганных непривычной работой. Золотая медаль, филфак, шейпинг, усатый принц на быстром автомобиле… Господи, на каком свете живём?.. Почему жизнь считала необходимым по каждому из этих пунктов сунуть её фейсом об тейбл?.. И не было спасительного якоря, который удержал бы от отчаяния: а я, мол, зато та-а-акие стихи сочиняю! Или – а я зато экстрасенс куда там Кашпировскому!.. Или, на худой конец, – а у меня зато сто тысяч баксов в сейфе лежат…
Алла сменила ногу прямо на ходу, словно так тому и следовало быть, и продолжала размеренные взмахи. Наташа стиснула зубы и опять включилась в работу.
Под конец занятия, когда пошли расслабления и растяжки, у неё не осталось сил даже обидеться, что не выходит ни сесть на шпагат, ни достать головой заведённую за спину ступню. Когда в дверях появилась Катя Дегтярёва, Наташа только тупо вздохнула про себя. Добивайте. Смейтесь. Пальцами показывайте…
Катя молча обошла девушек и повесила на дальнюю стену толстый обдранный щит с нарисованными цветными кругами. Алла в последний раз свернулась спиралью, выпрямилась, легко поднялась, выключила видео и удалилась по направлению к душу. Наташа осталась сидеть на полу посреди зала. Она отлично понимала, что являет собой самое жалкое зрелище и к тому же мешает Кате, явно ждущей, чтобы она ушла. Наташа вздохнула и кое-как приняла вертикальное положение, опершись, точно старая бабушка, рукой о колено.
– Извините, пожалуйста, – пользуясь отсутствием мужчин обратилась она к Кате, – вы бы не могли мне оказать ну… вы понимаете… есть какой-нибудь приём если в транспорте… трогают?
Перед неулыбчивой и вечно сосредоточенной Катей она робела чуть ли не больше, чем перед её коллегами из числа сильного пола. Но не к мужикам же, в самом деле за подобным советом! Катя сунула в карман пригоршню тяжёлых стальных звёздочек и осведомилась:
– Это как?
Наташа подошла ближе и нерешительно приложила ладошку к задней части её камуфляжных штанов. Катя понимающе усмехнулась:
– Самый лучший приём – это обернуться и громко спросить: «Ну что, пидор, потрахаться со мной захотел?» И предложить вместе выйти. От такого они в окошко выскочить норовят, проверенный факт.
Увы, шустрое воображение уже нарисовало Наташе картину прямо противоположную: здровенный нахал отвечает радостным согласием и с энтузиазмом приглашает её в сторону двери.
– Ну а… всё-таки… – покраснев, замялась она. – Если…
Катя пожала плечами и повернулась:
– Давай.
Наташа вновь приложила ладонь к пятнистой хлопковой ткани… Катины пальцы скользнули под её руку, крепко оплетая запястье. Быстрый разворот… Наташину кисть безо всякого предупреждения подогнуло вовнутрь, и из сустава шарахнуло дурнотной, отвратительной болью. Подобной – затмевающей весь мир – боли Наташа, кажется, в жизни своей ещё не испытывала…
