Софи никогда не могла предугадать, как это будет. Все начиналось с наступлением сумерек, как будто сама природа приглушала свет для игры в соблазнение. Дыхание девушки учащалось. Пульс загнанной птичкой бился на шее, когда глубокий голос Даяна захватывал ее в очередном приказе.
– Мне нравится твой кроткий взгляд загнанной лани, – одним вечером промолвил Даян, лаская оголенную груди девушки своими шершавыми ладонями. – Он тоже будет им покорен. Его звери проглотят эту удочку.
– Ты снова говоришь о них? – невнятно напомнила девушка, потому что нить их разговора ускользала от нее, а мысли сосредотачивались на тугой пружине внизу живота.
Мужчина стоял за ее спиной, взирая на нее сверху вниз. Тонкие бретельки очередного пеньюара были приспущены, от чего лиф съехал, открыв ему доступ к наливной груди, чем Даян и воспользовался. Розовые соски затвердели, выступив вперед. Они манили не только взгляд, но и руки, поэтому он не отказывал себе в удовольствии наслаждаться ее плотью, впитывая в себе тихие стоны девушки.
– Потому что только они являются нашей слабостью. В остальном мы словно непобедимые гиганты, – пояснил он, продолжая перекатывать тугой сосок между подушечками своих пальцев.
– И ты? – выдохнула Софи.
– Сомневаешься в этом? – насмешливо бросил мужчина.
– Ты такой же смертный, как и все.
– Правильно, ласточка. И Уолтер тоже. Однако к нам тяжело подобраться. А мы можем разрушить чужую жизнь по щелчку пальцев, – прорычал Даян, наклонившись к ее уху. – Все же и я когда-то умру. Возможно, даже от твоей руки, – спокойно добавил он.
– Это странный разговор, – сделала замечание Софи, прикрывая глаза от томления, которое растекалось внутри нее.
– Я люблю метафоры, ласточка.
– Это одна из них? – облизав пересохшие губы, поинтересовалась она.
– Какая именно?
Ведя разговор, Даян не прекращал ласкать ее упругую грудь, со скрытым ликованием наслаждаясь ответной реакцией своей способной ученицы. Нежная кожа под его пальцами казалась драгоценным бархатом. Слишком приятная наощупь, чтобы перестать ее касаться. Слишком манящая…
Мужчина давно заметил за собой, что стал переходить собственные границы. То, что задумал, кардинально отличалось от того, что он делал. Стоило признаться, что он не только пробуждал ее отзывчивость, наполняя тело чувствительностью, а еще и наслаждался всем этим, удовлетворяя собственную похоть. Только в одном он оставался непреклонным. Ее невинность.
– То, что ты зовешь меня ласточкой, – наконец ответила Софи сквозь сбившееся дыхание.
– Еще ты чрезмерно любопытная.
Словно в наказание он сильнее сжал набухший сосок и резко дернул его, срывая с губ девушки мучительный вскрик, чтобы после утешить ее плоть нежными круговыми движениями подушечки большого пальца.
– Не скажешь, – констатировала она с недовольной гримасой на лице.
Она вдавливалась макушкой в твердое тело мужчины, изгибаясь на стуле, тем самым предоставляя ему больше доступа к своему телу.
– Эта маленькая юркая птичка, которая легко адаптируется к различным условиям обитания, очень походит на тебя.
От неожиданного ответа Софи открыла глаза, чтобы тут же утонуть в глубоком мраке его пристального взгляда. Такой темный, что зрачки невозможно было отыскать, поэтому не за что было уцепиться, от чего создавалось впечатление, что она просто проваливается в бездну.
– Я не адаптируюсь, – все же возразила девушка.
– Именно это ты и делаешь. Когда другие ломаются, ты упрямо стараешься выжить, даже если выдвинутые требования тебя категорически не устраивают.
– Можно считать это комплиментом?
– Ты сама на него нарвалась, – ответил Даян и тут же наклонился, чтобы завладеть ее ртом в пьянящем поцелуе, тем самым показывая, что она нарвалась на кое-что еще – его вожделение.
Тем вечером он подарил ей не один оргазм, но так и не зашел дальше. Оба знали, почему, но для Софи такое самообладание со стороны мужчины казалось вызовом. А еще рождало в душе запретные вопросы. Где и с кем он снимает напряжение? Куда уходит, оставляя ее? Несмотря на продолжительно времяпровождение в доме, девушка отметила, что он редко ночевал здесь. И это злило ее!
Неужели их близость ни капли не затрагивает его? Даян относился к ней только как к вещи, которая необходима для достижения своей цели, а Софи все сильнее ощущала потребность в том, чтобы увидеть такой же отклик на его лице, который он рождал в ней. Она желала видеть вожделение, потому что знала, когда это случится, у нее появится власть над ним.
К сожалению, пока девушка чувствовала только его могущество, ведь как по-другому объяснить то, что сейчас она сходит с ума от нетерпения, ожидая его возвращения. Тело томилось в предвкушении вечера и очередного урока по пробуждению страсти, которая и так уже проснулась в полную силу. Низ живота стягивало в тугой узел, стоило Даяну появиться перед ней. По венам неслась обжигающая лава. Все это было так неправильно и губительно, но Софи словно мотылек летела на огонь.
Даян задерживался. Девушка ругала себя за то, что это тревожит ее. В ожидании она заметалась по комнате, подавляя порыв спуститься в гостиную. Без его разрешения ей можно было приходить только в кухню, но именно сегодня она позавтракала раньше обычного, надеясь, что хозяин оценит ее рвение к занятиям.
Утром на стуле она нашла очередную шелковую сорочку на тонких бретельках. На этот раз черного цвета. Дорогая ткань приятно скользила по телу, когда Софи натянула выбранную для нее вещь. Неизменный металлический аксессуар на шее и руках девушки смотрелся с блестящим неглиже невероятно сексуально. Она практически привыкла видеть себя. одетой подобным образом.
– Софи! – наконец раздался грозный голос Даяна, уведомляя о том, что хозяин вернулся в особняк.
Девушка подскочила на месте. Ее тело задрожало в радостном предвкушении, пока мысли терялись в бессмысленных догадках, что на этот раз он приготовил для нее. Вряд ли они пойдут в тир, ведь уже вечерело. Неожиданно Софи поймала себя на том, что прождала его весь день. Когда же она успела превратиться в такую преданную собачку?
– Софи! – донесся до девушки его полный строгости зов.
Медлить было нельзя. Она окинула себя взглядом в большое зеркало и преступила с ноги на ноги, чувствуя, как от этого простого движения по коже промежности побежали мурашки. Трусиков на ней не было, Даян запрещал ей носить белье, и Софи все еще краснела до кончиков ушей при одной мысли об этом. Это весьма забавляло мужчину. Воспоминания об его умелых ласках заставили лицо Софи пылать. Он умело играл с ней, с ее телом, и то, что он с ним проделывал, нельзя было назвать баловством.
Нет, он искушено пробуждал девичье тело от спячки, учил его принимать плотское удовольствие и жаждать его. Софи снова почувствовала, как увлажнилось ее лоно. Оно зудело от потребности снова ощутить там касание пальцев. Его. Своих. Но Даян запретил ей это. Он не одевал сковывающую цепь только с таким условием.
