В итоге, когда немцы подтянулись к переезду и разминировали дорогу, пока саперы возились с завалом, партизаны и десантники уже давно растворились в лесу. Так что фрицы обнаружили только трупы и развороченную бронедрезину. И хотя следы машин четко вели в лес, вид уничтоженного бронесредства окончательно похоронил в немецком командире желание предпринимать какие-то активные действия. У него-то никаких средств усиления не имелось. Лезть в лес не хотелось. Оставалось только собирать мертвых и докладывать наверх о случившемся.
И тут снова сыграла роль немецкая любовь к секретности. Знай его непосредственное начальство, КОГО захватили в плен русские, они, возможно, отдали бы приказ атаковать десантников невзирая ни на что. Но в Лиде ничего не знали, а у тех, кто сидел в Мостах, в данный момент имелись свои заботы.
Партизаны, разрушив все три железнодорожные ветки, начали атаку города. Этого немцы, в общем-то, ожидали. Мосты через Неман – да и сам одноименный город – были важнейшими стратегическими пунктами, особенно в свете предстоящего большого наступления вермахта. Оно, разумеется, уже ни для кого не было секретом. Так что попытка противника перерезать эту транспортную артерию была вполне логичной.
Поэтому все силы были брошены на то, чтобы отбить партизан. Потом, убедившись, что русские не так уж активно атакуют – скорее обозначают активные действия, – немцы решили, что «бандиты» хотят еще раз повторить свою хитрость: атаковать другой мост через Неман, который один раз они уже взрывали. Его как раз недавно закончили восстанавливать. И войска стали перебрасывать туда… Сведения о десанте внесли немало сумбура. По всей военной логике, он направлялся, чтобы ударить в тыл Мостов. Тем более что крупных десантов за всю войну в этих местах ни разу не высаживали. В городе готовились к обороне.
В общем, никому не было особого дела до раскуроченной бронедрезины…
Тот же день, партизанская база
Последний километр до реки выдался самым трудным. Всем кроме небольшого заслона, оставленного на краю поймы, пришлось тащить раненых на руках. Да и трофеи бросать было жалко. Но партизаны проходили и не такое. Да и десантники не на плацу воевали. Зато дальше все пошло как надо. «Партизанская флотилия» уже ждала возле берега. К этому времени ее изрядно расширили и усовершенствовали. За три-четыре ходки она могла перебросить на тот берег всех.
– Вот это да! – восхитился майор Зинчук. – Умеете, ребята… У вас еще и нашим солдатам придется учиться.
– То есть? – не понял Голованов.
– Так ведь когда вперед двинем, сколько рек придется форсировать! И Днепр, и вот этот самый Неман. Да и в Германии, наверное, тоже реки есть… Мне вот, честно говоря, раньше доводилось видеть совсем не таких партизан. А таких, которые больше в глухомани отсиживались, у которых было на трех человек две винтовки и три обоймы. Я уж расстроился – думал, тоже придется здесь, как медведь, невесть сколько сидеть. А вы, я гляжу, развернулись. По тылам фрицев шастаете, как на учениях. С вами я партизанить не против.
– Мы тоже начинали не особо богато. А вы, товарищ майор, где войну начинали? А то про сорок первый вспомнили…
– Я-то? Под Вязьмой. Тоже с неба наступал. Да только не так удачно. Там и гранаты, и бутылки пришлось вдоволь покидать. Мало кто оттуда вышел.
Тем временем Мельников увидел возле лодок знакомых ребят из отряда Аганбекова.
– У вас-то тут как?
– Мы на той стороне развлекались. Да дел-то, в общем, никаких. Мы как начали мины кидать, фрицы ушли в глухую оборону. Они там такого наворотили… Колючка, окопы, дзоты… Без танков и не сунешься. Но нам-то командир приказал особо не высовываться. Пару раз вылезали, вроде как в атаку. Да тут же отходили. Все больше лупили в белый свет. Мы по ним, они по нам. Один наш миномет, правда, разнесли к чертовой матери. В общем, знатно фрицев напугали. Потом отошли без особых трудностей. А вы как?
– Все, что надо, сделали. Вот видишь, небесных жителей с собой привели, десантников. Так что пограничники у нас есть, моряки у нас есть, даже танкисты есть; теперь и десантники будут.
* * *
На ту сторону Голованов с товарищами и майор Зинчук переправились одними из последних. Командир проследил, чтобы все его люди погрузились на средства переправы, а уж потом направился к лодке.
На левом, «партизанском», берегу все было уже тихо. Раненых давно унесли, лодки торопливо разогнали по тайным местам. В небе показались два «мессера», но наблюдать им было уже особо нечего. Надо сказать, что в этих местах партизаны над своей головой еще ни разу не видели немецких самолетов. Но тут все-таки откуда-то прилетели.
– А вот это мне не нравится, – сказал Мельников Макарову. – Как бы после нашего веселья фрицы не принялись за нас всерьез. Это удовольствие – ниже среднего. Проходили. Но, правда, рано или поздно принялись бы все равно.
В лагере царило оживление. Мало того что партизаны вернулись из дальнего рейда, так еще и привели с собой людей, которые совсем недавно были на Большой земле. С теми, кто прилетает на самолетах, рядовому бойцу особо не поговорить. У тех-то дел по горло – им ведь еще назад лететь. Конечно, политинформации и все такое прочее комиссары устраивали. Но ведь поговорить лично – это совсем иное дело. Да и кто из партизан вживую десантников видел? Слыхали до войны – это да. В хронике смотрели – сотни парашютов в небе… А в реальности встречали разве что разведчиков в лесу. Но десант – это ж совсем иное дело… К тому же многие подробности рейда стали уже широко известны, благо приказа держать язык за зубами не было. И зачем? Разгромили секретный объект – и разгромили. По большому счету, всё знали только Голованов, Мельников и Макаров. Но Голованов вместе с майором отправился в штаб докладываться по начальству, а двое остальных двинулись к родной бане – ждать дальнейших распоряжений старшего лейтенанта. Вскоре показался и Сухих.
– Мельников, документы из базы у тебя?
– Так точно.
– Иди, сдашь. И потом станешь переводить. Григорий, тащи сюда пленного, который майор.
Макаров ушел за пленным, а особист стал просматривать изъятые документы, которые до этого никто просмотреть просто не удосужился. Мельников, забирая майора в плен, просто сунул их в карман. Не до того было.
Прочтя фамилию, Сухих аж подпрыгнул на месте. Потому что в документе значилось: «Йоган Дикс».
– Как вы его брали? – кинулся особист к Мельникову.
– Он сам сдался. Впрочем, у него выхода другого не было. Я им пригрозил огнеметами. Двое самоубились, а этот вот не захотел умирать.
– Я думаю, этот тип знает русский… Это наш старый знакомый.
– Так мне идти?
– Да нет, оставайся. Ты у нас уж был на связи с нашими русско-немецкими друзьями. Вот и проверишь, то ли он будет говорить или не совсем. Это наш главный противник – майор Дикс.
– Ни черта себе, выиграл миллион по трамвайному билету! А это точно он?
