Книга Дом, где взрываются сердца, страница 19. Автор книги Сергей Зверев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дом, где взрываются сердца»

Cтраница 19

Они остановились перед очередной картиной. Валдаеву показалось, что на полотно наклеены газеты. Но на самом деле они были тонко нарисованы. И в центре — недельной давности газета.

— Время, время, — покачал головой Спилка. — Вот оно — наше время.

Валдаев вздрогнул. В центре холста была нарисована почти свежая газета со статьей «Охотник за сердцами». Именно такую оставила сатанистка Наташа на его кухне.

— Все, — вдруг художник собрался. И стал похож на нормального человека. — Пора открывать фуршет. Гости заждались…

* * *

Снова повторялось пройденное. Он стоял у двери квартиры. С ожиданием смотрел на Эллу. И вдруг с горечью осознал, что она скажет сейчас: «Это был приятный вечер, но мне завтра рано вставать».

Но произошло все по-другому. Она вдруг оценивающе, будто сегодня встретила, окинула его взором. Потом кинула:

— Помоги отпереть замок. Он все время заедает.

Замок действительно заедал. Валдаеву пришлось поболтать ключ в гнезде из стороны в сторону. Наконец, ключ со щелчком провернулся. Еще один щелчок. Теперь — повернуть ручку, надавить на дверь и кивнуть Элле:

— Прошу.

Она прошла в прихожую и сказала:

— Заходи, что ли.

Он, замерев на секунду, шагнул в квартиру, будто прорвав полиэтиленовую пленку, преодолев преграду. Этот шаг решал многое. После него что-то должно измениться в жизни.

Она скинула туфли, упала в кресло.

— В холодильнике шампанское. Хорошее. Разливай.

Он снял ботинки. Одел шлепанцы — их в шкафу в прихожей было пар десять разных размеров. Прошел на кухню. В большом, чуть ли не под потолок холодильнике «Филлипс» было почти пусто. Только в глубине приютилось несколько банок консервов с красной икрой и лососем да нарезанная, в упаковке колбаса. И бутылка шампанского была там. На месте. Холодная.

Он взял бутылку. «Советское шампанское». Сгодится.

Шампанским на фуршете они сегодня нагрузились достаточно — в нем недостатка не было. В предчувствии распродажи части картин спонсоры Спилки денег не жалели. В разгар презентации подкатило несколько иностранцев, которые тупо кивали на объяснения переводчиков и, дежурно улыбаясь, присматривались к картинам, пытались что-то пролопотать по-русски. Вероятных покупателей отводили в отдельный кабинет, где пьянка была покруче. Жирный очкастый немец накачался как свинья и стал орать «Калинка-малинка» и «Вольга, муттер Вольга» — наверное, взыграла память предков, которые с этой песней шли по Украине и Смоленщине.

Элла все сидела с ногами в низком, покрытом вельветовой тканью кресле. Квартира была двухкомнатная. И все в ней было сглажено, плавно, мягко — что округлая мебель, что толстый ковер на полу, что пружинящие обои на стенах. Здесь было спокойно, уютно.

Валдаев уселся в кресле напротив нее, поставил бокал на низкий столик на колесах. На нем уже стояло два хрустальных бокала. Слабый свет лампы в углу комнаты играл в гранях бокалов.

— Открывай, — улыбнулась приветливо Элла.

Не то чтобы он был спецом по открыванию бутылок шампанского, но кое-какие навыки, начальное образование в этом вопросе имел. Например, знал, что бутылку надо держать под углом сорок пять градусов, тогда газ вырывается не так яростно. Главное, аккуратно, зажав пробку, скрутить железную оплетку, сорвать фольгу. А потом тихо так, придерживая, чуть-чуть вращая, вытаскивать пробку. Придерживать надо, потому что она рвется наружу снарядом. Надо осторожно выпустить газ. А если не получится и пробка сама вырвется из горлышка, ее тут же нужно с силой вернуть обратно, чтобы не дать хлынуть на брюки или на ковер пенной жидкости… Уф, кажется, получилось.

Горлышко задымилось. В меру элегантным жестом Валдаев начал разливать шампанское по бокалам. Пена вскипала моментально, так что пришлось доливать напиток тонкой струйкой, чтобы наполнить бокал.

— Прекрасно, — сказал он, взяв бокал в руку и посмотрев на свет. Что-то завораживающее было в созерцании пузырьков, которые, будто раздумывая, стоит или не стоит, вдруг отрывались от стенок бокала и устремлялись вверх. К своей погибели.

— За что пьем? — спросила Элла.

— Как в «Бриллиантовой руке» — за наше случайное знакомство?

— Нет, так не пойдет. Шампанское в такой вечер нужно пить за что-то серьезное… Например, за накал чувств. Художник где-то прав. Страсть и чувства — они склеивают черепки, тот мусор, который составляет нашу жизнь.

— Хорошо, — кивнул Валдаев. — Пьем за чувства.

— Но не за страдания. Страдания тянут вниз, в ад.

— За любовь.

— За любовь…

Звякнули бокалы. Валдаев выпил. Прижмурился.

Почувствовал, как алкоголь подействовал. Притом достаточно быстро. Все будто отдалилось, покрылось стеклом. Стало как-то хорошо. И тревоги отступили.

— Тебе понравилась выставка? — спросила Элла.

— Мне трудно судить, — Валдаев замялся. — В ней есть какая-то сила. Не отнимешь.

— Какие картины понравились?

— Гигант, который просыпается, поднимается и отряхивает с себя город… Действительно, мы никто. Игрушки. И порой кажется, что двигает нами не случай или даже не какой-то мощный сверхразум. А ребенок, который забавляется, тасуя игрушки.

— Ты серьезно? — Элла пристально посмотрела на него.

— Не знаю… Иногда приходят странные мысли.

— Странных мыслей нет. Все мысли имеют право на существование.

Она прикрыла глаза. Он потянулся к ней через стол и положил руку на округлое колено. Съежился, представив, что сейчас получит с размаху по этой руке.

По руке он не получил. Она не отстранилась. Лишь произнесла:

— Давай выключим свет.

— Ты стесняешься?

— Нет. Но темнота владеет тайной.

В спальной была широкая кровать. Возникла мысль — кто ее еще ласкал здесь. Возникла и улетела, вспугнутой птицей. Сейчас не до этого.

Губы к губам. Его руки поползли по ее плечам. Коснулись груди. Элла вздрогнула и прижалась к нему. Задышала чаще.

— Я сейчас, — он нервно стал расстегивать рубашку.

— Не волнуйся, дорогой. Не волнуйся, мальчик мой.

Его немного покоробило «мальчик». Даже не вульгарностью, а каким-то обидным несоответствием. Он не был мальчиком. Он давно лыс, и жизнь уже подваливает к точке, когда покатится вниз. Но и это не имело значения. Сейчас вообще ничто не имело значения.

Сначала упала к ногам ее одежда — сейчас не до того, чтобы складывать ее. Потом — его.

Они повалились на постель. Они приникли друг к другу.

— Дорогой, — голос ее сорвался…

В памяти Валдаева та ночь осталась фрагментами. Не мог связать воедино подробностей. Да они были и не важны. Главное — была всепоглощающая страсть. Валдаеву ни с кем не было так хорошо, как с Эллой. Он не ожидал, что способен так потерять голову.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация