Я допиваю свой бокал, наполняю его заново и собираюсь с духом, чтобы подойти к самой пугающей девице в блестках, но тут в дверях появляется желанный гость. Ванесса! Она в нарядном синем костюме, но такая же улыбчивая и приветливая, как обычно.
Наконец-то! Настоящий покупатель! Я кидаюсь к ней и целую в обе щеки. Обычно за мной такого не водится, наверное, от Джейка нахваталась.
– Ванесса! Добро пожаловать! – Я хватаю у официантки бокал шампанского и протягиваю ей.
– Как тут славно! – любезно говорит Ванесса, оглядываясь по сторонам. – Очень красиво. А по какому поводу торжество? Я не очень поняла из приглашения.
– Типа ремонта, – объясняю я. – Перезапуск.
– Я так всем и сказала, – кивает Ванесса. – Наши уже на подходе. Мы сначала собрались в пабе, но у меня время поджимает, вот я и поторопилась.
– Наши?
О чем она?
– Пирожковый клуб! – весело смеется Ванесса. – Они, оказывается, ничего не знали. Пришлось сделать рассылку. Фикси, тебе настройки почты проверить надо.
– Что-что пришлось сделать? – Я в ужасе смотрю на нее.
– Но они вот-вот появятся! – жизнерадостно продолжает она. – Смотри, а вот и Шила!
Шила? У меня подкашиваются ноги. О господи. Шила!
Уж кто-кто, а «лохушка» Шила в «тщательно выверенном» списке Джейка наверняка не числится. Но она решительно выигрывает стычку с вышибалой и втискивается в дверь. Стаскивает старенькое пальто, под которым оказывается смахивающее на плащ-палатку платье и мохнатые башмаки. Озирается по сторонам в поисках знакомых – и замечает Николь на красном ковре.
– Николь! – кричит она и заходит на ковер к Николь и Котичке Смит. – Какая ты хорошенькая! А это кто? Новая продавщица? Сфотографируемся?
Я оглядываюсь на Джейка, и меня душит хохот. Ну и лицо у него! Ну и вид! Он бросает кучку крутых парней, возле которых отирается, и устремляется к красному ковру.
– Счастлив вас видеть, – вкрадчиво произносит он. – Просто в восторге. Но могу я предложить…
Он теряет дар речи: дверь распахивается, и мимо вышибалы протискиваются еще полдюжины членов Пирожкового клуба, все в куртках и башмаках по погоде.
– Вы только поглядите! – восклицает, озираясь, Бренда. – Какое все незнакомое!
– Морэг! – кричит еще одна дама, имени которой я не знаю. – Я лепешки купила. Куда положить?
Она вытаскивает пластиковою коробку, и Джейка передергивает от ужаса.
– Девочки! – Шила отчаянно машет с красного ковра. – Сюда! Мы тут фотографируемся. Молодой человек! – обращается она к фотографу. – Давайте групповой снимок! Идите сюда, Пирожковый клуб! Николь, можно ты чуть-чуть подвинешься? Морэг, присоединяйся!
Шила буквально спихивает Николь с красного ковра, а у меня живот скручивает от усилий не расхохотаться в голос. Полминуты – и толпа женщин средних лет в будничной одежде улыбается и машет в камеру с красного ковра. Пафосные гости в изумлении пялятся на эту картину. Джейка вот-вот вывернет наизнанку. Николь жалуется Котичке Смит, что она – лицо «Фаррз», а тут все так непрофессионально!
И тут у меня над ухом раздается голос:
– Дорогая, а нет ли у вас еще такой же кружки, только коричневой?
Я оборачиваюсь и закусываю губу. Да это мой знакомец – старичок с сумкой на колесиках! Конечно, это он.
– Здравствуйте! – говорю я. – Мы вообще-то закрыты, но я, конечно, найду для вас кружку.
– Я заметил свет, – безмятежно говорит старичок, оглядываясь. – А у вас тут напитки подают?
– Пожалуйста! – Я протягиваю ему бокал шампанского. – Угощайтесь!
Я кидаюсь в подсобку и нахожу там коричневую керамическую кружку. Заворачиваю ее в салфетку, возвращаюсь в зал, принимаю у старичка деньги и надежно прячу покупку в его сумку на колесиках. Кассы сейчас не работают, но я завтра разберусь.
– Еще шампанского хотите? – спрашиваю я. – Канапе? Лепешку?
– Пожалуй… – Он смотрит блестящими воспаленными глазами на полупустой бокал. – Еще глоточек бы не помешал…
– Прошу прощения, – как гром среди ясного неба раздается голос Джейка. – Вы по приглашению?
Ответа старичка он и не ждет.
– Нет. Понятно. Будьте любезны, покиньте помещение.
И к моему ужасу, он хватает старичка за локоть и грубо тащит его к дверям.
– Джейк! – кричу я. – Джейк, прекрати!
– Это частное мероприятие, – говорит Джейк старичку, не обращая на меня внимания. – Магазин будет открыт завтра в обычное время. Благодарю вас.
Он поворачивается спиной к изгнанному старику, и на меня накатывает ярость.
– Фикси, можно тебя на минуточку? – грозно спрашивает Джейк, и я в гневе разворачиваюсь к нему.
– Можно!
И я иду за ним следом в подсобку. Джейк захлопывает дверь, и несколько секунд мы молча сверлим друг друга взглядами. Я мысленно прокручиваю полные негодования тирады. Они свирепыми сполохами вспыхивают у меня в голове.
«Да как ты смеешь? Это покупатель, и изволь его уважать! Кем ты себя возомнил? Что бы папа сказал?»
Я набираю побольше воздуха в легкие. Пора! Сейчас я просто обязана высказаться! Но я смотрю на угрожающую физиономию Джейка – и на тебе снова. Нервы сдают. Рядом снова кружит воронье.
– Ты специально срываешь наш перезапуск, Фикси? – с едким сарказмом цедит Джейк. – Ты пригласила эту свору в пуховиках, не говорю уже о твоем бездомном приятеле?
– Никакой он не бездомный! – выпаливаю я, изо всех сил стараясь говорить твердо. – А если бы и был бездомным – он наш клиент! И я думаю… – Я сглатываю. – Думаю…
Слова застревают в горле. Как я себя ненавижу в этот миг! Ни закричать, ни высказать все, что накипело!
– Что? – требовательно спрашивает Джейк.
– Н-не думаю, что… тебе следовало с ним так обращаться, – запинаясь, лепечу я.
– Ах вот оно что! – шипит Джейк. – А я думаю, что не стоило тебе приглашать этот сброд на профессиональное мероприятие!
– Никого я не приглашала! – отбиваюсь я. – Это Ванесса!
Но Джейк даже не слушает. Разворачивается и уходит к гостям, а через несколько секунд я выхожу за ним следом, и лицо у меня пылает. Лепешкой, что ли, угоститься с горя? И тут я вижу Лейлу, машущую мне рукой.
– Лейла! – с облегчением кричу я.
Если кто-то способен поднять настроение, то это она. На ней серебристое платье с тюлевой юбочкой, и она похожа на эльфа.
– Фикси! – Лейла обнимает меня. – Как удачно! Я сказала Райану, что ты будешь здесь.
– Райан? – У меня екает сердце. – Он здесь?
– Здесь. – Лейла прикусывает губу и понижает голос. – Он пьяный.
