Надо идти в клуб – я и так уже опоздала. Но я не могу оторваться от переписки, хотя знаю, что Райан едет сюда. Пальцы бегают по клавишам, колотится сердце.
Райан, это начало чего-то невероятного. Это новая жизнь. Ты и я. Ты начнешь новую карьеру, а я буду рядом. И помогу тебе чем смогу. Перевози ко мне вещи и отпразднуем как следует!
Отправляю и не удерживаюсь, добавляю: «PS: я так счастлива!»
И наконец посылаю сообщение сплошь из эмодзи: чокающиеся бокалы шампанского, домики и сердечки.
Люблю эмодзи. Они такие выразительные.
Наконец я убираю телефон и направляюсь к дверям, ослепляя улыбкой самого грозного швейцара. Никто меня не собьет. Никто не уничтожит искрящиеся пузырики радости. Райан хочет жить со мной! Хочет близости. Постоянства. И поскорее. Он сам так написал!
Довольная, я влетаю в бар и машу Лейле: та выглядит просто сногсшибательно в кремовом шелковом платье и туфлях от Луи Вуиттона. На мне, по обыкновению, старое черное платье, зато я распаковала атласные трусики, которые купила еще на Рождество. Уже что-то.
Я пробираюсь к Лейле с Джейком, восторженно глазея по пути на обстановку. Роскошный мягкий ковер. Тяжелые стильные стулья с блестящей обивкой. Все сверкает и переливается. Окованный медью бар. И напитки по пятнадцать фунтов. Мне от этого слегка не по себе: пятнадцать фунтов за бокал чего бы то ни было?! Но Джейк сказал, что сегодня платит он. Справедливо. Это же он предложил здесь собраться. Я бы удовольствовалась и бутылкой «Пино гриджио» дома (думаю, что и Лейла тоже).
Я целую их обоих, на столе уже стоит бутылка шампанского, и Джейк наполняет мой бокал. Мы чокаемся, и Джейк с Лейлой возвращаются к разговору о диване из магазина «Конран».
– Я его заказываю, – объявляет Джейк. – Кожа мягкая, как масло, если хочешь, можешь сама посмотреть. Словом, беру.
– На сайте можно поискать за более разумную цену, – заикается Лейла, но Джейк хмурится.
– Дешевка мне не нужна. У нас будет стоящая вещь.
В магазине «Конран» я никогда не была, и сказать мне нечего. Поэтому я просто откидываюсь на спинку стула и наслаждаюсь атмосферой. Здесь даже музыка особенная, будто ансамбль специально играет только для миллионеров в частных клубах. Все создано для того, чтобы чувствовать себя расслабленным и счастливым.
Если честно, я сейчас где угодно чувствовала бы себя расслабленной и счастливой. Да я вообще в эйфории! Все время смотрю на сообщения в телефоне. Райан хочет жить со мной, жить со мной…
А вот и он, идет к нам, лавируя между столами. Я стараюсь сохранять спокойствие, а у самой сжимается сердце. Все женщины как одна оборачиваются на рослого белокурого парня с калифорнийским загаром и голливудской улыбкой, а тот небрежной походкой идет ко мне!
И несет цветы. Об этом я даже в самых безумных фантазиях не мечтала.
Райан протягивает мне букет – лилии в зеленой вощеной бумаге.
– Фикси, ты – звезда! – говорит он и целует меня.
– Нет, звезда у нас ты.
Я протягиваю руку, чтобы обвить его шею и проворковать ему что-нибудь на ухо, но ничего не получается: Райан уже здоровается с остальными.
– Райан! – пищит Лейла. – Привет!
– Ты молоток, дружище! – Джейк хлопает его по ладони и недовольно смотрит на откупоренную бутылку шампанского. – Думаю, это надо отпраздновать чем-нибудь особенным.
Он щелкает пальцами, подзывая официанта, и меня передергивает. Это так грубо. Но очень в характере Джейка.
– Бутылку «Кристалла», – величественно бросает он.
Мне лучше в меню не смотреть. Увижу, сколько это стоит, – получу удар.
– Помнишь шестой класс? – обращается Джейк к Райану. – После экзаменов ты выложил две сотни на бутылку «Круга», и мы выдули ее у тебя в саду. Пора тебя отблагодарить!
Я тот день тоже помню, хотя не говорю об этом. Джейк обещал сказать, где они будут праздновать, чтобы я могла присоединиться. Но так и не сказал. Приплелся домой весь красный и до конца лета болтал направо и налево, как уговорил бутылку за две сотни фунтов. Даже чат на эту тему открыл. Некоторых девчонок впечатлило.
Официант разливает «Кристалл» по новым бокалам, и мы поднимаем тост за Райана. Я пью, а в голове роятся мысли. Джейку и правда нравится пафосное шампанское? Он может уловить разницу? И хоть кто-нибудь может? Ему от цены не дурно?
Я ничего не знаю о финансовых делах Джейка, кроме того, что у него «все хорошо». Может, он вообще миллионер, просто нам ничего не рассказывает?
– Ну что ж, – тихо говорю я Райану, когда он садится рядом. – Это важный день. Ты был великолепен.
– Я знала! – Лейла треплет Райана по колену. – Я так и сказала Джейки: Райан справится!
– Это доказывает, – с чувством говорю я, – что ты способен изменить свою жизнь, несмотря на все трудности. Собраться в кулак, проявить гибкость, приспособиться.
– Приспособиться! – гогочет Джейк. – Слыхал, Райан?
Тут он замечает хорошо одетого парня у барной стойки.
– Эй! Это Эд. Тебе надо с ним познакомиться! – говорит он Райану и встает из-за стола. – Пойдем, поздороваемся.
Ни мне, ни Лейле он поздороваться не предлагает, чему я только рада. И я сижу, потягивая шампанское, и любуюсь тем, как Райан очаровывает друзей Джейка.
– Да, – слышу я его голос, – решил перебраться из кинематографа в мир инвестиций. По-моему, хорошая идея. Более прибыльная.
Он смеется, сияя, и поднимает бокал для тоста.
Глазам не верю: вот это перемена! Он будто светится. Кипит энергией. Уверен в себе. Если он и походил на раненого льва несколько дней назад, то теперь это в прошлом. Он снова король джунглей. Золотой мальчик.
И это сотворила я. Фикси.
– Ну да, я приглянулся им на собеседовании, – рассказывает Райан. – И конечно, прибыль им посулил…
Друзья Джейка смеются, и я прячу улыбку за бокалом. Надо бы присоединиться к мальчикам. Я хочу предложить это Лейле, но тут у меня звенит телефон. Я выхватываю его из сумки, хочу сбросить звонок – но это мама. Мама!
– Привет, мам, – говорю я в трубку. – Погоди минутку, я не могу здесь говорить…
Я встаю и жестами показываю Лейле, что выйду; та беспечно кивает.
Я не говорила с мамой со дня ее отъезда. Она присылала сообщение, что доехала благополучно, но ее голоса я не слышала. И проходя вдоль барной стойки к дверям, я понимаю, как сильно соскучилась по ней.
– Мам! – кричу я, оказавшись в вестибюле. – Как дела?
– Фикси! – слышится в трубке знакомый голос. – Здесь так хорошо! Как бы мне хотелось, чтобы ты была здесь!
Она говорит без малейшей иронии. Мама никогда не устраивала себе отпуск и понятия не имеет, что в ее словах прозвучало клише.
