– До свидания! – отзываюсь я, пока он открывает дверцу машины. – Жаль, что вам не везет в Эктоне. То потолки рушатся, то всякие гуру жульничают. У нас не всегда так.
– Охотно верю, – улыбается Себастьян. – Эктон занял свой уголок в моем сердце.
– У нас изумительный тайский ресторан, – говорю я. – Если вы любите местную кухню.
– Люблю. – В его глазах сверкают искорки. – Спасибо за совет. Да, кстати, я помню.
Он останавливается у открытой дверцы автомобиля.
– Я все еще в долгу. И помню об этом. Не забыли?
– Конечно, нет, – отвечаю я. – Как можно?
Я смотрю вслед отъезжающему автомобилю, все еще улыбаясь добродушию Себастьяна, а потом продолжаю свой путь.
Это маленькое происшествие поднимает мне настроение, но дома я снова падаю духом. Подогреваю пасту, с удовольствием вдыхая ее аромат, включаю «Арчеров» – мама бы включила. Но все это ненастоящее, я «Арчеров» не слушаю и понятия не имею, кто из них кто.
– Привет, Фикси! – На кухню входит Николь, прервав мои раздумья. Вдруг она решила мне помочь? Какое там, она даже не заметила, что я что-то готовлю. Она прислоняется к столу, берет кусок пармезана, который я как раз собиралась натереть, и надкусывает.
– Меня осенила прекрасная идея, – задумчиво произносит она. – Можно устроить йогу в магазине.
– Йогу? – переспрашиваю я. – То есть? Отдел товаров для йоги?
– Занятия! – говорит Николь так, словно это что-то очевидное. – По вечерам. Я могу их вести.
Я кладу деревянную ложку на мамину подставку с кроликами (6.99 фунта, на Пасху нарасхват) и смотрю на Николь: может, шутит? Но она отвечает мне совершенно серьезным взглядом. Есть за ней такое: она отрешенная, витает в облаках, но когда чего-то захочет, впивается, как клещ.
– Николь, у нас магазин, – осторожно говорю я. – Мы продаем кастрюльки, а не обучаем йоге.
– Есть же у нас Пирожковый клуб, – парирует она.
– Да, но это торговое мероприятие. Мы продаем формочки и все такое. Это приносит доход.
– Во многих магазинах устраивают вечерние мероприятия, – упирается Николь. – Это привлекает клиентуру.
– Но где?!
Я представляю себе магазин. Там даже пару циновок негде втиснуть.
– Подвинем что-нибудь, – беспечно отзывается сестра. – Уберем пару экспозиций.
– Каждый вечер убирать? А потом ставить обратно?
– Да нет, конечно! – Николь закатывает глаза. – Насовсем. Там очень много лишнего. Даже мама так говорила. Магазин захламлен.
– Но не можем же мы снять целые экспозиции для твоей йоги! – с ужасом говорю я.
– Это ты так считаешь, – спокойно заявляет Николь.
– А уборщики? Они начинают в шесть вечера. Когда им приходить?
Николь тупо смотрит на меня, словно она вообще не в курсе, что в магазине каждый день убирают.
О господи! А ведь она и правда не в курсе. Инопланетянка какая-то.
– Разберемся, – говорит она наконец, пожимая плечами. – Как на заседаниях Пирожкового клуба.
– Хорошо! – настраиваюсь на позитивный лад. – Ты будешь что-нибудь продавать?
– Мы будем заниматься йогой, – хмурясь, заявляет Николь, – а не торговать.
– Но…
– Вечно ты из всего делаешь проблему, Фикси, – добавляет она.
Я смотрю на часы.
– Четырех часов не прошло, как мама уехала, а ты уже пытаешься все перевернуть.
– Надо мыслить шире! – упирается Николь. – Спорим, если я позвоню маме, она одобрит эту идею!
– Не одобрит! – горячусь я. Я настолько уверена в своей правоте, что готова снять трубку и набрать мамин номер. Но, конечно, я этого не делаю.
– Тебе самой стоит позаниматься йогой. – Николь бесстрастно разглядывает меня. – У тебя поверхностное дыхание. Посмотри.
Ока указывает на мою грудь.
– Отсюда и стрессы.
На языке вертится: «У меня стрессы не от дыхания!» Но меня останавливает мысль о маме. Она бы расстроилась, если бы узнала, что стоило ей уехать, как мы переругались из-за магазина. Я делаю над собой усилие и перевожу дух.
– Для этого и нужны семейные собрания. – Я стараюсь говорить как можно спокойнее. – Поставим вопрос на повестку дня, обсудим.
Ни Джейк, ни дядюшка Нед в жизни не согласятся на занятия йогой. Все будет прекрасно.
– Можешь спагетти приготовить? – добавляю я.
– Конечно, – рассеянно откликается Николь.
Она подходит к кладовке, достает пачку спагетти, утыкается в телефон и застывает, пока я пересчитываю вилки.
– Николь! – окликаю я.
– А, да. – Она ставит кастрюлю на конфорку и озадаченно смотрит на спагетти. – Как по-твоему, сколько?
– Ну, нас будет четверо.
– Действительно. – Николь по-прежнему смотрит на пачку. – Просто со спагетти я никогда не уверена…
– Хотя бы примерно. Горсть на человека.
Я отправляю Лейле эсэмэс:
– и достаю стаканы. Потом смотрю на Николь. Она вытащила пучок спагетти и сосредоточенно его разглядывает. Господи, она даже воды в кастрюлю не налила.
Я наливаю воду, солю, включаю конфорку и отбираю у Николь спагетти.
– Я сама. Ты в курсе, что бывают мерки для спагетти? Они у нас в магазине продаются.
Я показываю ложку с отверстиями, и у Николь глаза расширяются от удивления.
– Я и не знала, что это для спагетти! Как ты хорошо в этом разбираешься, Фикси.
Я засыпаю спагетти в кипящую воду, а Николь выплывает из кухни, даже не спросив, не нужно ли еще что-то сделать. И сталкивается с Лейлой.
– Фикси! – взволнованно восклицает Лейла. – Угадай, кто здесь!
Она торопливо приглаживает мои волосы, а потом словно бы ниоткуда вытаскивает блеск и проводит по моим губам.
– Э-э? – Я озадаченно смотрю на нее.
– Райан! – шепчет Лейла.
– Что?!
У меня глаза лезут на лоб.
Больше я ничего сказать не успеваю. Слышится голос Джейка:
– Заходи, перекусим чего-нибудь!
Я заставляю себя выждать целых пять секунд, а потом разворачиваюсь. Вот он, Райан. У нас на кухне.
Все такой же высокий, белокурый, ослепительный. Только беззаботной улыбки больше нет. Лицо усталое, на лбу морщины.
– Привет, Фикси, – произносит он. – Все в порядке?
Джейк протягивает ему стакан вина.
– Держи. Утопи свои печали. Райан ужинает с нами, – добавляет он, обращаясь ко мне.
