– Ну, не переживай ты так. Твои лекции всегда очень интересны, – с улыбкой ободрил его Патино.
– Спасибо на добром слове, – уныло отозвался Антуан.
– Может, у тебя сейчас какие-то проблемы? – осведомился ректор.
– Нет… А почему ты спрашиваешь?
– Просто так… сам не знаю. Учти, ты всегда можешь зайти поговорить, если что…
– Но у меня действительно все в порядке.
– Ну, тем лучше. Ладно, будь здоров…
И Патино бодро зашагал дальше в поисках других собеседников. С минуту Антуан стоял неподвижно. Он уклонился от расспросов о своей личной жизни, но понял, что нужно быть начеку. Под личиной говорливого добряка Патино скрывал свою подлинную сущность грозного диктатора. Он бдительно изучал настроения своих подчиненных и мысленно выстраивал их согласно своей табели о рангах. Это был один из тех улыбчивых руководителей, которых трудно даже заподозрить в том, что они способны принимать жестокие, подчас бесчеловечные решения.
7
Из чисто практических соображений Антуан и Луиза встретились в ресторане, который был им издавна знаком. Нужно сказать, что это была не очень удачная мысль – обедать в том самом месте, где витал призрак их любви, где все дышало их воспоминаниями о прошлом. Антуан пришел первым и долго колебался в выборе стола. Каждый столик отсылал его к какому-нибудь эпизоду их общей истории. Вон за тем, у окна, они отпраздновали свое новоселье. А за этим, рядом с барной стойкой, сидели, расслабляясь после того, как Луиза успешно прошла собеседование и была принята на работу в адвокатскую контору, где работала и по сей день. Но чаще всего они устраивались в одном темном, уединенном углу, где можно было целоваться вдали от нескромных глаз. Антуан шагнул было в ту сторону, но у него сжалось сердце при мысли о том, что больше им целоваться не суждено. В конечном счете он остановился на первом попавшемся столике, прямо посреди зала, в нейтральной зоне.
Луиза вошла и сразу же с улыбкой направилась к Антуану; казалось, ее нежность к нему ничуть не угасла. Он подумал: «А она все такая же красивая – может, даже еще больше похорошела с тех пор, как мы расстались». Нужно было поздороваться, и тут оба на секунду заколебались: поцеловаться? Или не надо? После неловкой паузы она решила обойтись без поцелуя и села. Антуан спросил: «Тебя устраивает этот столик? Или ты предпочитаешь тот… в углу?» В его вопросе крылся намек, может быть и бессознательный. Трудно сказать, уловила ли это Луиза, но она ответила: «Нет-нет, здесь очень удобно, меня вполне устраивает».
За истекшее время ресторан сильно обветшал: видимо, его владелец с трудом сводил концы с концами и каждый месяц отодвигал срок необходимого ремонта. Здешняя кухня не отличалась изысками: в меню были только салаты да фирменный киш
[15]. Хозяин хорошо помнил их обоих и подошел со словами: «Ну как, влюбленные голубки, все хорошо?» Наступила короткая пауза, после которой Луиза быстро ответила, стараясь скрыть замешательство: «Да-да, прекрасно. А у вас? Дела идут?» Хозяин состроил трагическую мину и пробормотал, что дела плохи, налоги и бумажная волокита совсем задавили. Но сегодня Антуан и Луиза не испытывали никакого желания вникать в административные проблемы ресторатора. Это в прежние времена они выслушивали его причитания с жалостью, свойственной счастливым людям. А теперь все было совсем иначе. Они разошлись, и у них уже не хватало терпения ободрять его сочувственными кивками и понимающей миной. Наконец хозяин выговорился и принял у них заказ, спросив: «Как обычно?» Луиза, а за ней Антуан сказали «да». В кулинарном плане ничто не изменилось.
Они начали с банальной беседы о погоде, о политике, об общих друзьях. Словно не хотели – а может, попросту боялись – затронуть самое важное. Они ведь давно не разговаривали, и теперь, после такого долгого перерыва, им было трудно возобновить откровенный диалог. Наконец Антуан не вытерпел и признался:
– Я очень рад тебя видеть.
– Я тоже.
– Знаешь, я часто о тебе думаю. Честно говоря, каждый день.
– Да и я… я тоже. Как твои дела в Академии?
– Ну… студенты немного изменились, но в общем все хорошо.
– Что значит – изменились?
– Даже не могу точно сформулировать. Не такие сосредоточенные, что ли… Да ты приходи ко мне на лекцию, и сама убедишься, – с улыбкой предложил он.
– Вообще-то, меня всегда впечатляло твое вдохновение, когда ты выступал перед студентами. Я тебе нечасто это говорила, но у меня каждый раз возникало странное чувство, что существуют два Антуана – тот, кого я хорошо знаю, и другой, способный два часа владеть вниманием аудитории. Ты прямо раздваивался у меня на глазах.
– Ага, значит, ты бросила нас обоих, – не удержавшись, парировал Антуан.
– Я тебя не бросила. Мы же все это подробно обсудили. И ты со мной согласился. Наша совместная жизнь пошла не так, как прежде… Ты действительно считаешь, что это я тебя бросила?
– Не знаю. Просто, когда ты начала сомневаться, что мы можем быть вместе… я как-то растерялся. И покорно плыл по течению, потому что ощущал твою решимость… Скажи, ты осталась бы со мной, если бы я на коленях умолял тебя передумать? Ведь нет? Я же тебя знаю, Луиза. Знаю, как самого себя. Если уж ты принимаешь решение, значит всесторонне обдумала его. И тогда уговаривать тебя бесполезно.
– Ты так хорошо меня изучил?
– Что ж ты хочешь – семилетний опыт совместной жизни. Но знаю ли я тебя теперешнюю… вряд ли. Вот, например, я совершенно не представляю, что ты думаешь в данный момент.
Настала очередь Луизы говорить, объяснять причину этой встречи. Но именно в ту минуту, когда она пыталась сосредоточиться, чтобы связно ответить, вмешался хозяин:
– Эй, друзья, в чем дело? Что происходит? Вы ничего не едите. Вам не нравится?
– Нет-нет… очень вкусно, – пролепетала Луиза.
– Вы, главное, не стесняйтесь, говорите смело, если что не так.
И он, успокоившись, отошел от их стола. Ну почему им взбрело в голову выбрать это заведение для такого серьезного разговора?! Здесь все слишком больно напоминало о прошлом, и вдобавок докучал этот настырный тип, неспособный понять, что нельзя вмешиваться в беседу пары, которая ничего не ест в его ресторане. Ибо тому есть две причины: либо они безумно влюблены друг в друга, либо обсуждают свой разрыв. В обоих случаях им не до еды. Наконец Луиза промолвила – тихо, почти беззвучно:
– Я встретила другого.
– …
– И я не хотела, чтобы ты узнал об этом из чужих уст. Поэтому и предложила прийти сюда и поговорить.
– …
– Антуан…
– И давно ты его встретила?
– Три недели назад. Ну, то есть мы были знакомы и раньше… но у нас все началось примерно три недели назад.
