Кроме того, Меценату, очевидно, было поручено проводить сбор денежных средств, которые шли на снабжение армии и флота. В связи с этим он рассылал по всей Италии массу писем, которые запечатывал своим перстнем с изображением лягушки. Как пишет Плиний Старший, «лягушка Мецената во время сборов денег внушала великий страх»
[181].
Что же символизировала эта лягушка? У древних греков и римлян лягушка олицетворяла плодовитость и была связана с Афродитой-Венерой, а также символизировала изнеженность, распутство и хитрость. А ведь изнеженность и хитрость как раз и были характерны для Мецената!
Война против Секста Помпея продолжалась. Высадив на Сицилии в августе 36 года значительные силы, Октавиан принялся выдавливать войска Помпея с занятой ими территории и захватывать небольшие города. Однако решающая схватка по инициативе Помпея произошла именно на море: «гордясь своими кораблями, он послал спросить Цезаря, согласен ли он решить их борьбу морской битвой. Хотя Цезарь и сторонился всего связанного с морем, так как до сих пор не имел успеха на нем, однако, стыдясь отказаться, принял вызов»
[182].
Противники встретились в морском бою при Навлохе 3 сентября 36 года. Командование флотом Октавиан благоразумно поручил Агриппе. Как пишет Аппиан, «сблизившиеся корабли сражались всеми способами, экипажи их перескакивали на неприятельские суда, причем с обеих сторон одинаково нелегко уже было отличать неприятелей, так как и оружие было у всех одно и то же, и говорили почти все на италийском языке. Условленный пароль в этой обоюдной свалке делался известен всем — обстоятельство, послужившее для множества разнообразных обманов — с обеих сторон; друг друга не узнавали как в бою, так и в море, наполнившемся телами убитых, оружием, обломками кораблей. Все средства борьбы были испробованы, кроме лишь огня, от которого после первого набега кораблей отказались вследствие тесного сплетения судов. Сухопутные войска обеих сторон со страхом и вниманием следили с берега за происходившим на море, связывая с исходом боя все свои надежды. Однако ничего не могли они различить и разобрать, как ни напрягали зрение, так как шестьсот кораблей выстроились в длинную цепь по линии, а жалобные вопли попеременно раздавались то с той, то с другой стороны»
[183]. Исход боя решил полководческий талант Агриппы, которому удалось полностью уничтожить военно-морской флот Секста Помпея. Спаслись лишь 17 кораблей неприятеля. Сам Помпей позорно бежал, бросив на произвол судьбы свои легионы. Переправившись в Малую Азию, он был схвачен и убит по приказу Антония
[184].
Но Октавиан рано торжествовал победу, так как находившиеся в Сицилии легионы Секста Помпея сдались Лепиду. Получив в свое распоряжение огромную армию, тот предъявил Октавиану ультиматум и приказал убираться с Сицилии. Однако Лепид не учел, что легионеры крайне устали от войны. Поэтому когда Октавиан прибыл к нему в лагерь для переговоров, то легко переманил солдат на свою сторону. Лепид был вынужден сдаться и просить пощады. Он был лишен власти и отправлен под домашний арест в городок Цирцеи, а затем переправлен в Рим, где и прожил до глубокой старости в безвестности, оставаясь, правда, в должности великого понтифика
[185]. По приказу Октавиана Статилий Тавр со своим флотом захватил провинцию Африка, ранее находившуюся под контролем Лепида.
Триумвират превратился в дуумвират. Октавиан возвратился в ноябре 36 года в Рим, где в его отсутствие всеми делами успешно управлял Меценат. Выступив перед народом за городской чертой, Октавиан объявил, что гражданская война закончена. В связи с этим была проведена демобилизация большинства легионеров, которые получили крупные денежные выплаты и большие участки земли. По инициативе Октавиана были также приняты некоторые важные законы и официально объявлено об отмене проскрипций
[186].
В 35–33 годах Октавиан совместно с Агриппой предпринял несколько успешных походов в Иллирию и Далмацию с целью усмирения местных племен
[187]. Меценат в их отсутствие вновь, вероятно, управлял Римом и Италией
[188]. Возвратившись в Рим, Агриппа в 33 году был избран эдилом
[189] и занялся восстановлением города, сильно пострадавшего в период гражданских войн. По его приказу реставрировались и строились новые общественные здания, бани, водопроводы и храмы, очищались клоаки
[190]. Все эти действия привлекли на сторону Агриппы значительную массу городского плебса и тем самым еще более упрочили власть Октавиана.
Антоний с тревогой следил за возросшим могуществом Октавиана. Вернувшись после переговоров в Таренте в Египет, он при живой жене, вопреки всем римским законам и обычаям, решил жениться на Клеопатре. Свадьба состоялась в конце 37 года и поразила современников своим великолепием. В качестве свадебного подарка Клеопатре были переданы значительные территории на Востоке.
Весной 36 года Антоний предпринял поход против Парфии, но удача отвернулась от него. При осаде столицы Мидии Антропатены Фрааспы он потерпел поражение и был вынужден отступать по непроходимым дорогам. Парфяне постоянно преследовали его войска и время от времени совершали дерзкие нападения. В итоге Антоний понес большие потери и часть его легионов была уничтожена
[191]. Лишь чудом ему удалось избежать судьбы Красса.
Зная о его браке с Клеопатрой, несчастная Октавия все же отправилась в начале 35 года к Антонию, собрав в качестве помощи военное снаряжение и две тысячи легионеров. Но когда она достигла Афин, то получила от Антония письмо, в котором тот в грубой форме велел ей возвращаться в Рим
[192].
По возвращении Антония в Египет в марте 35 года Клеопатра приказала взять остатки его потрепанной армии на полное содержание. В следующем году Антоний, решив наказать предавшего его в парфянском походе армянского царя Артавазда, вторгся в Армению. Армянский царь был пленен и в серебряных цепях отправлен в Александрию.
